Милосердие солнца - Юлия Июльская

Она вытащила клинок, оттолкнула тело и отёрла сталь о рукав. Врагов действительно хватало, и Ёширо удивлялся, как им до сих пор удаётся справляться. Отряд насчитывал более десяти воинов. И вовсе не новичков, а взрослых, опытных самураев, которые видели уже не одно сражение и наверняка бывали при смерти.

Ёширо и убивал бы, но оно как-то само получалось — уходить от атак. Враг обычно либо сдаётся, либо сам себе вредит, но с самураями было немного сложнее.

— Мне больше нравилось обучать, — признался он, ныряя под чужую руку с катаной, а затем выворачивая её за спиной до красноречивого хруста. — Всё-таки сражения не совсем для меня.

— Да что ты! — Чо заметила, что их окружают, и прижалась спиной к его спине. — Мне, знаешь ли, тоже больше склянки и мешочки по душе. Спасибо, хоть спешил их, а то нас бы затоптали.

Ёширо бросил взгляд на лошадей. Их он убивать точно не хотел: бедные животные не были виноваты в том, каким людям принадлежат. Так что, стащив несколько кунаев у Чо, он метко выбил из равновесия добрую половину всадников, угодив кому в ключицу, кому в бедро.

Вдалеке раздалось карканье. Самураи заглушили птичий клёкот и ринулись на них все разом. В живых оставалось ещё около десятка, хотя Чо убила по меньшей мере пятерых. Ёширо едва успевал нырять между ног и под руки, отскакивать назад и в стороны, а порой и вверх. Он чувствовал потоки чужих ки и их намерения, потому у него так хорошо выходило предугадывать следующее движение, успевать на него ответить. Но одно он всё же упустил…

Оглушительный крик вперемешку с бранью раздался за ним.

— Чо!

Она завалилась набок и в ужасе смотрела на собственную ногу, которая висела на одном куске кожи. Ранивший её самурай уже заносил катану для нового удара. Ёширо ринулся вперёд, но путь ему преградил другой. Ответить вовремя не удалось — и он боком прошёлся по лезвию вакидзаси, которое целило ему в грудь.

Под рёбрами разгорелся огонь, а в глазах заплясали тени.

— Чо! — крикнул он снова, понимая, что скоро лишится чувств. Какая глупость! От такой царапины, когда она сыплет отборной бранью с почти отрубленной ногой?

Только сознание никак не гасло. Крики самураев всё ещё перемежались с клёкотом птиц. Чо ругалась. Угрожающая ей катана всё ещё висела в воздухе… И тогда он понял, что тени вовсе не в его глазах.

Миг — и вихрь спас Чо, заточив напавшего на неё в своей сердцевине. Пытаясь понять, что происходит, Ёширо посмотрел наверх, туда, откуда вихрь спустился.

— Рыжий! — послышался весёлый крик. Ему махал маленький коренастый ёкай с небольшими крылышками, только летал он вовсе не на них. Его крохотные ножки стояли на веере. — Т-т-ты за кого? А то сейчас выяснит-тс-тс-тся, что мы не тех спасаем!

— За Шинджу? — неуверенно ответил он, не совсем понимая, чья это подмога прибыла. Но если ёкаи, то к ним, наверное?

— Хот-т-тэку?

— Да! — ответила за него Чо, рыча от боли. — Я из его… — Она резко умолкла и завалилась на спину. — Отря…да… — успела всё-таки добавить.

Ёкай спустился ниже:

— Кицунэ?

Ёширо кивнул.

— Забирай её, а то там жизни почти не осталось, мы тут разберёмся.

И только сейчас Ёширо понял, что его больше никто не пытается убить. Подбежав к Чо, он осмотрел ногу.

— Придётся потерпеть, отважная онна-бугэйся, — тихо приговаривал он, стаскивая с себя хаори и придирчиво осматривая его. — Не годится, грязное.

Тогда он снял кимоно, оторвал запачканный подол, а тем, что осталось, постарался накрепко перевязать ногу. Точнее, привязать одну её часть к другой.

— П-п-простите, — услышал он знакомый голос, как только поднял Чо. — Я знаю, кто ей может помочь. — Ютака вышел из-за широкого ствола дерева и оглянулся. — Эен совсем близко. Они тоже хотели зайти в деревню с юга… У нас уже ходили слухи, что ооми долго не проживут, обязательно придут их уничтожить. Не повезло же нам оказаться на их пути…

Всё, на что хватило Ёширо, — удивиться, что малец выжил. Его, по всей видимости, и не заметили даже. Хороший навык — так скрываться. Хотя, быть может, ногицунэ только так и выживают. И не только в Шинджу.

— Веди, — скомандовал он, и Ютака, ссутулив плечи, рванул вперёд. Ёширо старался не отставать, то и дело проверяя, не потерялась ли нога Чо.

* * *

— Переговоры? — Хотэку не поверил своим ушам.

Кунайо-доно смотрел озадаченно.

— Похоже, дзурё провинции Кекухоку мёртв.

— Мёртв. Я только получил сообщение из Эена, — подтвердил Хотэку. — Однако самураи не ведут переговоры после смерти своего господина, они мстят за него.

— Только если разделяли его интересы… Всё же многие из армии сёгуна остались верны империи.

— Предлагаете впустить одного?

— Один самурай нам не навредит. Просто не сможет.

Хотэку в этом сомневался. И один самурай при должном желании может погубить весь дворец. Но остановить войну он хотел больше, чем страшился чужой хитрости. Потому всё же отдал приказ впустить просившего за ворота.

* * *

Его сопровождали шестеро — двое спереди, двое по сторонам и ещё двое сзади. Вели строго по вымощенной дорожке прямиком к павильону Совета. И вошёл он в него так же — окружённый со всех сторон.

Стражник грубо заставил опуститься на колени, но Хэджайм и не думал сопротивляться. Всё, чего ему хотелось, — поскорее покончить с чужой ошибкой. Потому он поклонился, коснувшись досок пола лбом, и не торопился поднимать голову.

— Говори, — велел стражник.

Не поднимая взгляда, Хэджайм сказал:

— Это не наша война, и мы все выиграем, если покончим с ней.

Повисла тишина, а затем зашелестели одежды, и он услышал шаги. Они направлялись к нему. Перед лицом появились ноги, обутые в гэта. Слишком аккуратные ноги, ни в какое сравнение не шли с грубыми ногами самураев, всегда в мозолях и рубцах. Этот человек словно и не ходил вовсе.

— Посмотри на меня, — раздалось сверху, и Хэджайм послушно поднял голову. Точёный подбородок, прямой острый нос и глаза — чёрные, птичьи. А за спиной — огромные крылья. — Кого ты видишь?

— Сёгуна, — не мешкая, ответил он. — Великого воина, под чьим началом самураи вершили историю.

— И ты веришь в то, что говоришь?

— Я верю в то, что историю пишут победители. И верю в то, что недостойный не способен вести за собой людей. Или нелюдей, — тут же добавил он.

Он сел прямо перед ним. Неблагоразумно близко. Если бы Хэджайм хотел хитростью пробраться во дворец, чтобы убить сёгуна, сейчас это легко бы удалось. Его не удерживали за руки и