Андрей Кожухов - Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский

бледный, Андрей бросился вперёд, толкаемый и мучимый ужасной мыслью, что он все погубил своей глупой сентиментальностью. Он предпочёл бы бежать, но это обратило бы на него внимание полиции. Вперёд, вперёд! Он продолжал идти, но зашагал с такой быстротой, что опережал извозчиков, проезжавших по мостовой. Он пронёсся стрелой по Пантелеймоновской улице, через мост, мимо Летнего сада, не чувствуя ни малейшей усталости. Страх, казалось, удвоил его силы. Но это была только иллюзия: ужас, терзавший его и заставивший усиленно биться его сердце, на короткое время поднял было его силы, но вместе с тем он подкашивал их. Когда Андрей проходил Марсово поле, то почувствовал, что у него захватывает дух. Но – вперёд, вперёд! Он может еще поспеть, царь иногда опаздывает на несколько минут. И он снова ринулся, удваивая усилия, чтобы идти тем же скорым шагом…

Он задыхался. В груди у него кололо, как будто она была пронизана сотней игл. Каждые несколько шагов стоили ему все больших и больших усилий.

Физическое ощущение, испытываемое им в этом бешеном беге, сразу напомнило ему другой случай из его юных дней, когда он мчался, преследуемый по пятам, через леса и болота и лошадь пала под ним, а его спасение зависело от того, достигнет ли он города раньше своих преследователей. Но и тогда, в погоне за свободой и жизнью, он наполовину не так стремился достичь своей цели, как теперь, в бешеной погоне за смертью. Но ему некогда было заниматься сравнениями и контрастами. Вперёд, вперёд! Он быстро перешёл Марсово поле, насколько позволяли ему падавшие силы. Он не смотрел уже более на часы, чтобы не терять ни секунды драгоценного времени, но он слишком хорошо знал, что он опоздал. И все-таки он мчался с нечеловеческой энергией. Вперёд, вперёд! Всего оставалось пройти еще две улицы. Но уже земля уплывала под ним и ноги его дрожали. Ему оставалось одно: либо замедлить шаги, либо грохнуться оземь и быть подобранным полицией как пьяный. Да и какой смысл имело бы ворваться в цепь шпионов, напоминая собою человека, только что сбежавшего из сумасшедшего дома?

Он пошёл медленнее. Когда он свернул в узкий переулок около дворца, где Ватажко поджидал его, он имел уже сдержанный и приличный вид, хотя в душе его были смерть и отчаяние. Он не сомневался долее, что все дело пропало из-за него: он прочёл это на расстроенном лице своего часового.

– Что? Опоздал? – спросил он дрожащим голосом, заранее предвидя ответ.

– Нет, но я этого опасался, – сказал Ватажко. – Царь делает сегодня более длинную прогулку по случаю хорошей погоды.

Андрей вздохнул с облегчением. Слова Ватажко привели его в себя и почти уничтожили усталость, вызванную скорее нравственным напряжением, чем физическим.

– Ничего такого не случилось, что вас задержало? – справился Ватажко.

– Ничего решительно, – сказал Андрей. – Я буду ждать здесь, на скамье, – прибавил он, указывая на каменное сиденье возле тротуара. – Ступайте и пустите в ход часовых.

Оставшись один, Андрей поднял правую руку. Он хотел убедиться в ее твёрдости. Не совсем! Пальцы немного дрожали. Он подождал немного и несколько минут спустя поднял ее снова. Он убедился теперь, что рука больше не дрожит.

Он был совершенно готов и спокойно ждал.

Еще несколько минут прошло, и он увидел высокую фигуру Зацепина, медленно направлявшегося к нему. Андрей поднялся ему навстречу. Зацепин должен был сообщить окончательный сигнал к действию.

Лицо Зацепина было торжественно и даже печально. Когда они очутились совсем близко друг к другу, он устремил на Андрея многозначительный и в то же время почтительный взгляд, сделав головою утвердительный кивок, похожий на поклон.

– Говорите! – произнёс Андрей.

Он понял, что сообщение было благоприятное, но в такую серьёзную минуту ему захотелось услышать что-нибудь еще более утвердительное.

– Царь вышел на свою обычную прогулку, – прошептал Зацепин.

Андрей кивнул головой и двинулся вперёд, сделав едва заметное движение рукой Зацепину, чтоб он проходил.

Теперь настал его черед!

Он находился еще на расстоянии трёхсот шагов от Дворцовой площади, когда попал в самый рой царских шпионов и охранителей. Некоторые из них стояли неподвижно на своих местах, другие следили за всеми улицами, ведущими к месту царской прогулки, чтобы не пускать туда посторонних, и заарестовывали всех мало-мальски подозрительных прохожих – мужчин и женщин. Один из охранителей, седовласый почтенный господин, которого Андрей никогда бы не принял за шпиона, подошел к нему.

– Потрудитесь, – сказал он вежливым, но решительным голосом, – пройти другой дорогой.

– Почему это? – спросил Андрей, подвигаясь, однако, на несколько шагов вперёд.

– Здесь строго воспрещается проходить кому бы то ни было, – продолжал пожилой господин, идя с ним рядом. – Вернитесь тотчас же, если не хотите нарваться на неприятности.

Андрей пожал плечами.

– Но я ничего не вижу в улице, что мешало бы людям идти по ней, – сказал он, напуская на себя удивлённый вид и всё более подвигаясь вперёд.

Почтенный господин сделал знак рукой, и два молодца в штатском платье, стоявшие шагах в тридцати, бросились к Андрею, очевидно, с намерением задержать его. Положение Андрея становилось критическим. Он остановился, намереваясь вступить в препирательство со шпионами и надеясь выиграть еще несколько минут.

Но конспираторы хорошо рассчитали свои движения. В этот самый момент царская собака показалась в конце улицы, и шпионы мгновенно исчезли. Царь должен был проходить через минуту, и к этому времени дорога должна была быть свободной.

Андрей шёл медленно и беспрепятственно достиг угла улицы.

Царь появился в эту минуту в нескольких шагах позади памятника Александра I, стоящего против дворца.

Из окна одного дома, выходящего на площадь, два молодых человека в сильном волнении следили за происходившим. Жорж был один из них. Он видел столкновение Андрея с тремя шпионами и уже считал дело пропавшим. Но вот показался всероссийский самодержец, заворачивавший за угол памятника, и навстречу ему двигался Андрей, спокойный, непоколебимый, как судьба. Завидев незнакомца, царь вздрогнул, но все-таки продолжал идти вперёд.

С замиранием сердца Жорж следил, как шаг за шагом уменьшалось расстояние между ними до тех пор, пока ему не показалось, что их разделяло всего несколько шагов… И все-таки ничего еще не произошло, и они продолжали сходиться… Чего же он ждет? Что бы это могло значить? Но Жорж ошибался: расстояние, казавшееся в перспективе таким ничтожным, на деле было еще шагов двадцать.

Тут, по установленным правилам, Андрей должен был снять шляпу и оставаться с обнажённой головой, пока его государь и повелитель будет проходить. Но вместо того чтобы выполнить этот акт верноподданничества, Андрей опустил руку в карман, выхватил револьвер, прицелился