Научи меня летать - Шавина Виктория

Молодой мужчина взмахнул мечом, намереваясь сначала полоснуть противника по рукам, а потом разрубить, как вдруг в голове зазвенело, а щёку обожгло. Одезри споткнулся и остановился, с недоумением убрал оружие и провёл рукой по лицу.

- По-настоящему я бы ударил кулаком и сломал тебе нос, - прозвучало за спиной. - Юный герой, если хочешь, я признаюсь, зачем всё это.

Хин обернулся. Келеф вложил мечи в ножны, те коротко, возмущённо звякнули.

- Сам угадаешь? - Сил'ан пытливо взглянул на человека из под ресниц.

- Уже не месть, я полагаю.

- И никогда не было. Повторю сначала то, что ты уже слышал: когда в твоих руках меч, ты должен стремиться к победе. Парируешь ли удар, наносишь его, делаешь выпад, отбиваешь клинок или касаешься атакующего меча противника, твоя цель - сразить его тем же движением. Достигай цели! Если будешь думать только о блокировании ударов, выпадах и касаниях, ты не сможешь достать врага. Твоя защита - часть твоей атаки, так должно быть, - Келеф выдержал паузу. - Ты только защищаешься. Даже когда атакуешь - защищаешься. Научись требовать, бороться, желать и добиваться своего, юный герой! Перестань подчиняться! Неужели ты не понимаешь: я готов воспринимать тебя как равного. Я хочу этого!

Он посмотрел человеку в глаза и, словно не найдя того, что искал, довершил:

- Только ты не хочешь.

Не дожидаясь ответа мужчины, растерянного и возмущённого, уан грациозно повернулся и под недовольный шорох шлейфа выплыл в коридор.

Они лежали рядом на траве, голубоватой и сочной. Деревья, обступавшие поляну, лишь недавно пробудились от зимнего сна. И человек, и Сил'ан чувствовали, как течёт от корней к ветвям сок жизни, питает набухающие почки. Жизнь, как и смерть, источала сладкий аромат, только не удушающий, а едва уловимый, волнующий, приятный - честно приоткрывала завесу тайны для всех, кто способен был понять.

Лёгкий ветер ласкал лицо и тело, нежно перебирал волосы. Хин улыбался, когда невероятно длинные чёрные пряди едва ощутимо касались его кожи. Он и Келеф смотрели в небо - через сплетение ветвей оно напоминало причудливую мозаику - и то гадали, на что похожи облака для другого, то рассказывали истории, поочерёдно фразу за фразой, подхватывая и дополняя общие фантазии.

Потом Сил'ан умолк, а Хин повернулся на бок, приподнялся, опираясь на локоть.

- Повинюсь тебе в одной глупости, - с лукавой улыбкой выговорил он. - Спустя некоторое время после знакомства с Паркой, я задумался о том, какую женщину хотел бы видеть рядом с собой.

- Это не глупость, - одними губами произнёс Келеф, по-прежнему глядя в затуманенную высь.

- Я же ещё не описал её, - шире улыбнулся Хин. Отвёл взгляд от белого лица и нарисованных на нём ярких, навсегда памятных черт. - У неё длинные светлые волосы, прямые. Глаза ласковые, может, немного тревожные. Доверчивые. Движения плавные, но… не такие, как у тебя - за ними нет могущества, силы и угрозы, только ласка, тепло, любовь. Она никогда не убивала, не жаждала власти или сокровищ, не задумывалась, зачем живёт. Ей известны ответы на мои вечные вопросы, она сама - ответ. Я нужен ей: моя защита, моя поддержка, моя нежность.

Ни грубости, ни злости не будет в наших речах и прикосновениях. Мы придём к реке посмотреть на резвящихся красных рыб, она зачерпнёт воду ладонями, и в горсти отразится Солнце. Мы будем лежать на траве, провожать глазами облака и рассказывать о фантазиях - я научу её видеть красоту мира, слышать его мелодию, как ты меня научил. Теперь скажи: не глупость?

Сил'ан закрыл глаза.

- Скажи мне, - вновь попросил молодой мужчина.

Келеф отвернулся и сказал с тихим сожалением:

- Ты не будешь счастлив, милый мой герой.

Трёхтысячная армия, которую весены назвали бы коротко - квинтой, совершала марш-бросок к Хураи, бывшему граничному укреплению владения Парвы-уана, дальше всего выдававшемуся на восток. За два дня летни позволили себе всего три недолгих привала, а походное охранение с наследником во главе держало себя в постоянной готовности, чтобы в случае внезапного нападения быстро развернуться к противнику и создать благоприятные условия для вступления в бой главных сил.

На рассвете разведка, высланная вперёд, доложила, что за недавно проложенной дорогой, соединившей укрепление и старую крепость, движутся войска противника, и на подступах к поселению уже завязалось сражение с защитниками Хураи.

С ближнего холма спустились трое всадников, один - с белым платком в руке. Динозавр уана мчался впереди и остановился прямо напротив Хина. Тот, усталый, потный и запылённый, поднял ладонь, прикрывая глаза от Солнца, задорно улыбнулся, щурясь.

- Что известно о противнике? - требовательно спросил правитель. - Какой отдашь приказ?

- До двух кварт вражеской пехоты развернулись в предбоевые порядки и движутся за линией дороги в общем направлении на лежащие впереди высоты, - уверенно ответил молодой мужчина. - Там они схватились с гарнизоном укрепления и, видимо, не знают, что мы вышли к Хураи - мы не встретили ни охранения, ни разведки. Случай благоприятен для внезапной атаки, удобна и местность, так что моё решение: развернуться в боевой порядок и атаковать во фланг.

- Одобряю, - похвалил Келеф. - Главные силы подойдут через четверть часа и ударят в тыл, - он пошевелил рукой в перчатке с поводьями и довольно бросил, отъезжая. - Недолго правил уан Ворши.

Хин махнул рукой в ответ и развернулся к своим людям.

За красными, полными жизни водами реки поднималась от земли до небес сплошная серая, глухо шумящая стена холодного осеннего дождя. Одезри изумлённо смотрел на неё из жаркого Лета, в котором песок едва не плавился под ногами, а в воздухе дрожало марево, размывая чёткие, злые, изломанные линии чёрных кустов.

- Пойдём, - позвал Келеф и легко поплыл к воде.

Молодой мужчина поёжился, неуверенно последовал за ним:

- Что-то я не хочу продрогнуть до костей, - пробормотал он.

- Брось, не ворчи, - засмеялся Сил'ан. - Ты ведь далеко не старик. Раньше готов был идти за мной на край света, подняться на склоны безлюдных гор. Что отгорело в твоём сердце, мой герой?

С гибкостью и быстротой хищника он скрылся под водой.

- Не отгорело, - с задумчивой улыбкой шепнул Хин ему вслед.

Сил'ан показался недалеко от берега, и человек крикнул, стараясь заглушить шум дождя:

- Мне не нравится вода… в воздухе.

- Как хочешь, - прозвучало в ответ весело и звонко. - Жаль, я никогда не смогу показать тебе водопады. Быть может, ты переменил бы мнение.

Серая пелена распалась на сотни нитей, те истончились, обратились в редкие капли, а потом и вовсе истаяли без следа. Хин переплыл реку, отжал одежду и, ёжась от холода, побрёл к лесу, полагаясь на интуицию. Ступни быстро закоченели, молодой мужчина не чувствовал пальцев на ногах, когда за тонкими молодыми деревьями, уже наполовину утратившими лиственный убор, открылся луг. Сил'ан, стоя среди прибитой дождём травы, обернулся, протянул руки и разжал пальцы. Беспокойный ветер подхватил с его ладоней тонкие разноцветные листья и закружил вокруг чёрной фигуры. В стране увядания: под небом, затянутым серой пеленой, над поблекшей, унылой землёй - красные, голубые, жёлтые трепещущие всполохи казались осколками мечты. Словно за спиной уана вдруг раскрылись прежде невидимые, яркие крылья бабочки.