Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин

Он поднялся в седло, повернул коня в сторону дороги. Там слышался частый стук копыт, фырканье. На рысях выметнулись всадники в кожаных доспехах и с перьями на шлемах. За ними на рослом коне едет угрюмый чернобородый и орлиноглазый вожак, погруженный в думы, а следом двое коней тащат повозку с полотняным верхом, защищая содержимое от солнца и дождя.

Ютланд не узнал бы их, но в устланной толстыми коврами повозке полулежит Мелизенда, красиво и томно опершись на локоть и подперев ладонью голову.

Глаза ее расширились, она даже приподнялась и уставилась на него с великим и радостным изумлением. Ютланд ощутил на себе оценивающий взгляд командира отряда. Тот явно признал того, кто ему сделал такой подарок и ничего не попросил взамен.

Вожак придержал коня и оглядел Ютланда с головы до ног.

– Здорово кто-то тебя помял, – заметил он с сочувствием. – У кого это такие когти?

– Лесняк, – ответил Ютланд с неохотой. – Не когти, а шипы. Здесь его называют колоднем, хотя это целое дерево…

– Ого! – произнес тот с уважением. – Слышал про них… И как тебе удалось от него вырваться?

Ютланд буркнул.

– Очень просто. Убил, разомкнул лапы и… вырвался.

Командир отряда расхохотался.

– Ты? Убил лесняка?

Следом за ним расхохотались и его воины. Ютланд заметил, что Мелизенда поднялась в телеге и прислушивается к их разговору.

Ютланд ответил без всякой охоты:

– А что оставалось?

– Ну да, – сказал командир отряда преувеличенно серьезно, – а как же иначе?..

Его люди довольно ржали, но тут подал голос один из крестьян:

– Благородный господин, этот юноша в самом деле убил колодня. Да не простого, Ящер создал что-то поистине ужасное. Мы зовем его Высоким Колоднем.

Командир хохотал еще некоторое время, но по мере того, как смотрел на лица крестьян, становился все серьезнее, наконец нахмурился и сказал резко:

– Вы что же, в самом деле поверили, что этот пастушонок сумел победить колодня? У него что, зачарованный меч?

– Который дерется, – вставил один из воинов, – сам по себе!

Тот же крестьянин, что заговорил первым, сказал торжественно:

– Он убил его без всякого оружия.

– Мы это видели, – добавил второй. – Мы все видели сами.

– Что? – переспросил командир. – Голыми руками?

Крестьяне кивали, но Ютланд смотрел, как Мелизенда поднялась во весь рост и машет ему руками. Он повернул коня, подъехал, оставив командира отряда и воинов расспрашивать крестьян, у тех как плотину прорвало, загалдели, машут руками, как вороны крыльями.

Мелизенда сказала горячим шепотом:

– Ты почему меня отдал?

– Ты сама хотела, – ответил он угрюмо.

– Я?

– Ты.

Она прошипела злобно:

– Мало ли что я говорила! Не все, что женщина говорит, она говорит, чтобы сказать!

– Не понял, – сказал он угрюмо.

– Ты что, в самом деле такой дурак, что мне поверил?

– Да, – согласился он, – я в самом деле такой дурак. Я верю, когда мне говорят.

– Тогда ты еще больший дурак…

Он повернул коня.

– Прощай.

Она почти прокричала, хотя и шепотом:

– Ты же обещал доставить меня в Вантит!..

– Ты меня освободила, – бросил он через плечо, – от этого обещания.

– Ничего, – завопила она, – я не освобождала! Ты должен отвезти меня! Я требую!

– У меня не требуют, – отрезал он.

Глава 12

Конь пошел прочь шагом, он слышал, как сзади она верещит, но заставил себя не слушать, потому что и так черная злость распирает грудь, хочется кого-то убить или хотя бы покалечить.

Конь только начал переходить с рыси в галоп, как сзади раздался повелительный окрик командира отряда:

– Эй ты, стой!.. Что-то мне совсем не нравится, когда из меня дурака делают!

Ютланд остановил коня, повернулся и окинул группу всадников недобрым взглядом.

– А я при чем?

Командир прорычал:

– А при том!.. Что ты им наплел?

Ютланд сдвинул плечами.

– Наплел? Люди в деревне все сами видели.

– Что видели? Как ты колодня убил?

– Это и видели, – подтвердил Ютланд. – А в чем дело?

Вожак сказал злобно:

– Никто не смеет насмехаться над воинами великого Синего Орла!.. Получается, что никто из нас не в состоянии справиться с колоднем, а ты один справился?.. Это намеренное умаление чести и достоинства нашего племени!.. Это клевета. Такое карается смертью, но ты нам привез принцессу и не попросил денег, за это пощажу и велю дать всего лишь десять плетей. Это чтоб крестьяне видели, что нет на свете силы более грозной, чем воины племени Синего Орла!

Ютланд промолчал, только сердце застучало чаще, он чувствовал, как быстро в нем растет та волна безумия, когда он забывает, кто он и что он, зато на его месте возникает ужасный зверь, жаждущий крови и разрушений…

Двое подъехали с двух сторон, один со смехом протянул к нему руку.

– Слезай, парень.

Ютланд не шевелился, всадник ухватил его за плечо. Ютланд не двигался, всадник попытался дернуть его на себя, но Ютланд не сдвинулся. Рассерженный всадник с силой толкнул, Ютланд лишь посмотрел на него мрачно. Всадник с руганью вытащил длинный кинжал, Ютланд молниеносно перехватил руку и легко сломал ее, как сухой прутик.

Всадник выронил клинок и с воплем перехватил здоровой рукой искалеченную. Конь под ним в панике шарахнулся, зачуяв брызнувшую сверху теплую кровь, сделал прыжок, едва не выбросил из седла хозяина.

Ютланд не стал дожидаться, когда второй отпустит его плечо и тоже ухватится за кинжал, сам дернул его на себя, поднял над головой и швырнул в сторону орлиноглазого вожака. Всадник пролетел под воздуху несколько шагов, с силой ударил о твердую сухую землю и остался лежать, раскинув руки. Кровь хлынула из распахнутого рта, из ноздрей и даже ушей.

Командир отряда смотрел оцепенело, наконец поднял взгляд на Ютланда. Тот начал поворачивать коня, намереваясь уехать, и хотя чутье сказало вожаку громко и отчетливо, что пусть едет, это очень опасный подросток, с такими не связываются, но оскорбленное мужское достоинство завопило нечеловеческим голосом:

– Догнать!.. Схватить!.. Связать, избить!..

Всадники с места пустили коней в карьер. Ютланд развернулся, черная волна поднялась до уровня глаз, и он теперь видел только красные тела, полные теплой крови. Руки сами хватали эту дичь, он бил кулаками, локтями, отрывал конечности, разбивал головы.

Вожак смотрел в спины бросившихся на мальчишку воинов со злобной радостью, потом со страхом, затем с ужасом. Тот, который должен был уже лежать на земле избитый и связанный, дерется с яростью, быстро и люто. И если в обычных драках, где командиру отряда приходилось участвовать десятки, если не сотни раз, отделывались ушибами, кровоподтеками, вывихнутыми пальцами, то после ударов этого звереныша воины падали, захлебываясь кровью, и уже не поднимались.