Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин

Очертания смазываются дождем и ветром, он понял только, что неизвестный ростом с дом, а когда на ходу замедленно махнул исполинским кулаком, раздался треск, труба на крыше разлетелась вдрызг. Махнул еще раз – с треском снесло крышу, что рассыпалась на лету на мелкие щепки и черепицу.

– Что за чудище? – спросил Ютланд.

Кто-то крикнул нервно:

– Это колодень!

– Колодни помельче, – возразил Ютланд. – И намного ниже…

– Ящер не спит, – ответил ему горожанин раздраженно. – И творит новых чудищ!

– Тогда не колодень…

– Колодень! – прокричал горожанин. – Только больше и страшнее. Это… это Высокий Колодень!

– Что за дурак этот колодень, – пробормотал Ютланд. – Лучше бы на дорогах разбойничал. Здесь его быстро…

Горожанин крикнул:

– Он не зря пришел! Он мстить явился!

– За что? – осведомился Ютланд.

– Мы подрубаем деревья на краю леса, – пояснил горожанин, он не отрывал испуганного взгляда от улицы, – а когда подсохнут, поджигаем…

– Зачем?

Горожанин вскрикнул:

– Ты совсем дурак? Дети подрастают, нам нужны новые пашни! Отвоевываем у леса, где еще?

– А лес научился защищаться, – сказал Ютланд, – понятно… И что, это первый раз?

– Нет, мы уже умеем с ними бороться…

– Так боритесь.

Горожанин закричал с отчаянием:

– Он пришел в дождь! Никакой огонь не возьмет дерево, которое так поливают водой!

Древесный великан тяжело шагал по улице между домами, длинные руки достают на обе стороны, там трещат крыши, их ломать проще всего, иногда рушились стены. Народ выбегал с криками, но слышались вопли и придавленных, истошно кудахтали испуганные куры, мычали коровы, противно блеяли козы…

Кто-то вопил истошно:

– Он разнесет всю деревню!

Ютланд смотрел на приближающегося гиганта исподлобья. Вообще-то это не его дело, к тому же лесной великан в чем-то прав, но с другой стороны – надо определиться: человек он или див, а если все-таки человек, то надо им и быть.

Он сделал шаг вперед и крикнул громко:

– Стой! Ты уже натворил достаточно. Уходи обратно в лес!

Высокий Колодень сделал шаг и в самом деле остановился, Ютланд ощутил, что его рассматривают удивленно и очень внимательно. Лесной великан лишь издали кажется шагающим деревом, сейчас Ютланд видел тугое переплетение толстых корней, а это самая прочная часть любого дерева, ноги – такие же корни, умело связанные воедино подобно веревке из отдельных нитей, как и руки, что заканчиваются великанскими узлами, способными не только крушить бревенчатые дома, но и проламывать каменные стены.

– Ты кто? – проревел нечеловеческий голос.

– Человек, – ответил Ютланд. – Как я считаю.

Колодень громыхнул:

– Это ты человек?

– Я, – ответил Ютланд твердо.

– Тогда я тебя раздавлю…

Огромный кулак пошел вниз быстро и неумолимо, Ютланд едва успел скакнуть в сторону. Тугой узел из корней ударил в землю с такой силой, что мокрая грязь плеснула во все стороны, а на том месте образовалась яма, куда тут же хлынула вода.

– Перестань, – крикнул Ютланд. – Ты их разорил, этого хватит. Не скоро сунутся вредить лесу!

– Я тебя…

– Убьешь, – закончил за него Ютланд. – А зачем?

– Если ты человек, – проревел лесной гигант, – то умереть просто должен…

– А если не совсем человек?

– Все равно…

– Ты тоже не совсем дерево, – крикнул Ютланд, – ты и человек тоже, разве не видишь?

Великан взревел:

– Я дерево!

Он с силой ударил снова, промахнулся и принялся бить кулаками, стараясь попасть по мелкому существу. Ютланд ощутил, что начинает свирепеть, мышцы быстро наливаются силой, сердце стучит чаще, а кожа становится плотнее.

– Перестань…

Великан ударил, снова обрызгал грязью, а еще и больно задел отростком корня. Ютланд в ярости схватил за ногу и попытался поднять великана, однако та подавалась очень туго, а когда напрягся изо всех сил, за ступней потянулись корни из глубин земли. Он понял, почему лесной гигант шагает так медленно, он всякий раз запускает для устойчивости в землю корни.

Сверху опустилась тяжелая ладонь, Ютланд охнул, кости затрещали в смертельной хватке. Он задержал в груди воздух, чтобы не дать себя раздавить, ухватил один из пальцев и резко согнул в другую сторону. Должно хрустнуть, великан закричит от боли… однако ничего не произошло, он со страхом вспомнил, что это же корень, а они гнутся во все стороны.

– Попался, букашка…

– Это ты попался, – прохрипел Ютланд. Ярость била в голову горячими красными волнами, стараясь погасить разум. – И уже не убежишь…

Он разжал пальцы гигантской ладони, упал на землю и тут же откатился в сторону, избегая опускающейся сверху ступни.

– Я все равно…

Ютланд забежал сзади, обхватил великана за бедра, напрягся и с силой потащил вверх. Корни трещали и рвались, как тетивы на чересчур согнутом луке. Великан ревел и пытался его достать огромными лапами, но они не заходят так далеко, а Ютланд, сцепив зубы, поднял его на плечи, сделал два шага на подгибающихся ногах и свалил гиганта на дом с разрушенной кровлей и полуразрушенными стенами.

Вокруг метались люди, блещут топоры, вилы, косы, слышится бестолковый галдеж.

Ютланд крикнул:

– Быстро разрубите его на куски!.. Или распилите!

Великан слабо стонал и шевелил конечностями, но вяло и неуверенно. Кто-то из горожан наконец догадался, что сделал Ютланд, заорал во весь голос:

– Он получал силу через корни!.. Сейчас у него ее нет!.. Быстрее рубите, пока не свалился на землю…

Народ ринулся на древочеловека, как муравьи на жирную гусеницу. Лесной гигант пытался дотянуться отдельными тонкими корнями до земли, но их азартно рубили, рвали руками, грызли, перекусывали.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Выглянуло солнце и принялось с таким жаром подсушивать землю, что от нее пошел густой белый пар.

Ютланд тяжело направился к своему коню и хорту, спину жжет, как огнем. Когда древочеловек прижал его к груди и пытался раздавить, шипы вонзились в плоть, как острые копья, он и сейчас чувствует, как по спине бежит затихающая струйка крови.

Конь смотрел бесстрастно, хорт насторожил уши, Ютланд видел, как часто-часто начали раздуваться и схлапываться ноздри, стараясь по запаху понять, насколько серьезно он ранен.

Ютланд пробормотал:

– Не здесь… Отъедем малость…

Он в самом деле чувствовал отвращение к людям, сейчас бы оказаться на берегу чистого озера, снять прорванную душегрейку, дать зализать рану хорту и просто полежать под солнцем, восстанавливая силы…