Новый Мир ( № 8 2013) - Новый Мир Новый Мир

Если это хищник — он неуязвим (с точки зрения жертвы, по крайней мере) и харизматичен. Хищником принято восхищаться, как мы (в сущности, крупные обезьяны) восхищаемся крупными кошками. Механизм понятен: в его основе — естественная потребность все время наблюдать за источником потенциальной опасности внимательно и неотступно, поскольку приматы и крупные кошачьи исторически обитали бок о бок. Такое неотступное и пристальное внимание возможно только в том случае, если его объект для наблюдателя по меньшей мере не отвратителен. Эволюционная необходимость — не более того. Не думаю, что для крупных кошек мы эстетически столь же привлекательны.

Харизматичность и привлекательность (в том числе и сексуальная неотразимость) вампиров, начиная с графа Дракулы Брэма Стокера, обусловлена именно этим. Примеров сколь угодно много — в том числе и эпохи «постмодерна», как, скажем, несколько иронический, но очень привлекательный образ вампира-интеллектуала Региса из саги «Ведьмак» Анджея Сапковского. Самый «чистый» недавний пример — харизматичный Юкка Сарасти из «Ложной слепоты» Питера Уоттса, гидробиолога по профессии. Сарасти — самый настоящий хищник, генетически восстановленный реликтовый гоминид, для которого остальное человечество — просто мясо [3] . Уоттсу не чужда ирония — его вампиры практически во всем превосходят человека, но имеют один генетический дефект, сбой, несущественный — и следовательно, не подверженный эволюционной отбраковке, — в дикой природе, но проявляющий себя в сугубо искусственной, созданной людьми, на время вырвавшимися из-под власти вампиров, цивилизационной среде. Вампиры Уоттса впадают в ступор при виде двух перекрещивающихся прямых линий.

Людям (мясу) вампиры Уоттса кажутся не только опасными, но и прекрасными (почему — см. выше), а отсюда уже недалеко до пресловутого «комплекса заложника» — любви (как правило, исступленной, истеричной) жертвы к своему палачу и мучителю [4] .

Отсюда же — небывалый успех не слишком убедительной в плане художественных достоинств «вампирской» саги Стефани Майер «Сумерки» [5] , отыгрывающей тот же высокий эмоциональный накал страсти палача и жертвы в ее подростковом, а потому сильно романтизированном, облагороженном варианте: ничем не примечательную старшеклассницу (таких критики презрительно называют Мэри Сью — everywoman ) удостаивает своим вниманием над-человек, харизматичный красавец-вампир, который к тому же «хороший», поскольку не губит людей ради крови (по Пелевину — неназываемой, сакральной «красной жидкости»). «Хорошесть» вампира, попытка облагородить и гламуризировать его не удивит нас, если мы вспомним, чем кончилась в 1973 году криминальная история, давшая название «стокгольмскому синдрому».

Вампир-паразит — на первый взгляд, наиболее художественно невыигрышный образ, поскольку не опирается на древние архетипы и предоставляет авторам не слишком много степеней свободы. Неудивительно: паразиты, в отличие от хищников, особой привлекательностью похвастаться не могут, сравним, например, тигра и ленточного глиста. К тому же от паразита не требуется ни особого ума, ни ловкости, ни хитрости, ни харизматичности. Однако в массовой культуре эта тема отыгрывается достаточно активно и порой очень плодотворно (один кинематографический цикл Aliens чего стоит!) по другому архетипическому сюжету — «враг внутри», нечто, на первый взгляд, незаметное и безобидное, что постепенно меняет человеческую природу и подчиняет своей воле. В чистом виде вампиры-паразиты, впрочем, встречаются не так уж часто. Один из немногих примеров — роман «Ночной смотрящий» Олега Дивова (2004), где люди в процессе приобретенного вампиризма превращаются в почти неуязвимые, но быстро деградирующие «биологические машины» (в «Ночном смотрящем», кстати, изображено очень показательное и позже отыгранное в тех же «Сумерках» противостояние вампиров и оборотней). Однако канонический вампиризм, если вдуматься, все же несет в себе некое «культурное эхо» паразитизма, поскольку люди после «укуса» вампира, следуя канону, не умирают, но дают ему некую власть над собой, а также сами «заражаются», становятся вампирами, хотя обычно более низкого ранга. Вампир, иными словами, не убивает свою жертву, как хищник, а пользуется ею, как паразит, а это, согласитесь, уже совсем другое дело.

И наконец, симбиоз, иными словами, — взаимовыгодное существование. Казалось бы — наиболее идиллическая форма отношений двух разных видов, но не все так просто: то, что выгодно для вида, может быть невыгодно и смертельно для отдельной особи (для современных видов многих домашних животных сосуществование с человеком безусловно выгодно, поскольку их дикие предки вымерли или истреблены тем же человеком, и «работа» на человека здесь единственная возможность сохранить себя как вид, но каждая отдельная особь при этом обречена на убой). В массовой литературе (в основном в фантастике) мы можем встретить весьма впечатляющие примеры симбиоза, но хочу напомнить, что в реальности симбиотические отношения между видами достаточно неустойчивы и приводят либо к полной зависимости и фактически превращению двух видов в единый организм (лишайник, как мы знаем, — симбиотический организм, состоящий из некоторых видов грибов и водорослей, да и сама живая клетка, по некоторым данным, — такой вот симбионт), либо — к тому же паразитизму, потому что забирать, не давая ничего взамен, энергетически выгодней, чем обмениваться дарами.

Вампиры Пелевина являют собой пример всех трех видов этих взаимоотношений. Они — безусловно высшие существа, над-человеки, манипулирующие человечеством, оставаясь в тени (в слепом пятне сознания). Они же — паразиты, поскольку не способны ни питаться, ни передвигаться сами (паразитирует не собственно вампир, а некая его сущность — «язык», он же — «магический червь», особый организм или автономный орган, который, присосавшись к человеку, и делает человека вампиром). Они же — симбионты, поскольку человечество — специально выведенный ими «под себя» вид (после того, как глобальный катаклизм привел к вымиранию динозавров и едва не уничтожил саму Великую Мышь). Таким образом, все варианты взаимоотношений в паре «человек — вампир» здесь представлены. Пелевин снабдил противоречивый по своей природе миф логически непротиворечивой концепцией, которая (подкрепленная все той же мощной мифологией) выглядит донельзя убедительной и, главное, — объясняет все, сводя сложное и противоречивое устройство мира к нескольким труднооспоримым тезисам. Конспирологические теории именно потому столь соблазнительны для коллективного сознательного/бессознательного, что делают картину мира простой и понятной, — даже там, где все сложно, работает только простое (см. «Бэтмен Аполло»).

Согласно этой концепции, человечество, как изначально и предполагало мифологическое массовое сознание, надстроившее над человечеством еще один, верхний, этаж пищевой пирамиды, — субстрат, на котором процветает еще один вид, и совершенно все равно — просто ли он лопает человека, пьет ли его кровь или потребляет его духовную энергию.

Бритва Оккама (к этому понятию в «Бэтмене Аполло» Пелевин тоже обращается, а вы как думали?) настоятельно рекомендует не умножать сущности без необходимости. С одной стороны, согласно оккамовской бритве, вампиры и есть та самая лишняя сущность. С другой — стоит лишь ее ввести, как все сразу становится на свои места, и все понятийные, бытовые, бытийные и прочие ловушки, в которых барахтается и человечество, и каждый отдельный человек, получают резонное, внятное и непротиворечивое объяснение, а согласно тому же Оккаму, самое простое объяснение скорее всего окажется самым верным. Работает только простое. Конспирологическая установка на то, что «они нас зомбируют», так или иначе существует, так что никаких новых сущностей, кроме тех, что и так присутстсвуют в массовом сознании, в общем-то, и не вводится.

Тем более, что и этот прием в «Бэтмене Аполло» Пелевин в открытую, вызывающе демонстрирует, как бы достраивая параноидальной конспирологической теории второе дно. Вы, дурачки, верите, что над вами стоят высшие силы? — ну и наивны же вы! — потому что это мы вас заставляем верить, что над вами стоят высшие силы! — потому что это прекрасная дымовая завеса, маскирующая тот факт, что над вами действительно стоят высшие силы! — и эту дымовую завесу создаем мы, которые и есть высшие силы!

Иначе говоря, все получается, как мы и думали, но гораздо более логично и обоснованно: во-первых, они нас зомбируют, во-вторых, нет никакой ложки (про «Матрицу» и наведенные иллюзии, в рамках которых только и может существовать разум, и в «Empire V», и в «Бэтмене Аполло», конечно же, тоже есть).

Про Ктулху тоже есть, а как же иначе?