Вечные хлопоты. Книга вторая - Евгений Васильевич Кутузов

намекал об их отношениях, Наталья относилась к Сергею со снисходительностью женщины, понимающей, что в нее влюблены, но не считающей себя чем-то обязанной за эту влюбленность. А после нечаянного разговора с Ираидой Александровной она задумалась. Нельзя допустить, чтобы Сергей окончательно потерял голову. Такие люди, как он, правда, редко теряют голову, но уж если теряют, то делают массу глупостей, как бы забывая на время о своем кредо.

Она решила перебраться на частную квартиру и пошла посоветоваться с Беловым, где лучше снять комнату.

Он встретил Наталью радушно, но не удержался и укорил:

— Признаться, я начал думать, что вы забыли меня...

— Замоталась, Аркадий Петрович, — виновато сказала Наталья.

— Дела, дела!.. — Он улыбнулся. — Я понимаю, не думайте, что есть люди помоложе и поинтереснее такого старика, как я.

— Вы ошибаетесь.

— Бог с вами, Наталья Михайловна! — воскликнул он. — Я ведь не имел в виду никого персонально... Ну, проходите, прошу вас, в мою берлогу. Будем с вами чаевничать и восстанавливать связь времен, а?..

— Разве она нарушилась? По радио об этом не передавали, — пошутила Наталья.

— Разумеется, связь времен не нарушилась и не может нарушиться, — сказал Белов. — Однако кое-кому кажется, что ее вообще не существует, что это мистика, досужий вымысел фантазеров и бездельников.

— Неужели есть такие люди? — удивилась Наталья.

— Больше, чем необходимо.

— А разве они необходимы?

— Конечно, Наталья Михайловна, конечно! Всякая мысль, как и всякое действие, нуждается в оппонентах.

Они прошли в тесную комнатку, где едва помещались стол, три колченогих стула, кровать и старый фанерный шкаф. Еще самодельные полки, заваленные книгами и папками с бумагами. Впрочем, книги стопками лежали и на полу.

Белов занимал часть первого этажа в старом-престаром доме.

— Комната не ахти, — заметив, с каким вниманием Наталья оглядывает его жилье, сказал он виновато. — Зато у меня есть собственная терраса и кухня! А вообще этот дом скоро снесут. До революции здесь жил второй гильдии купец Потапов. Торговал всякой всячиной, но основной доход имел от народных промыслов, соображал кое-что и объективно поддерживал народное искусство! Кровопийца, разумеется, нажил большие миллионы, но если бы он не скупал у местных жителей их деревянные поделки, тогда, может, мы сегодня не имели бы мастеров по деревянной резьбе!.. Вот вам противоречие, а?..

— Пожалуй, — согласилась Наталья. И вдруг, вспомнив о поездке в монастырь, спросила: — Аркадий Петрович, я слышала о какой-то чудотворной иконе...

— Была, была такая!.. — Он кивнул. — Это икона с изображением Пантелеймона-исцелителя весьма редкой работы. Разумеется, никаких чудес. Мы с вами материалисты и прекрасно понимаем, что чудес не бывает, любое явление научно объяснимо... — Он встал, подошел к одной из полок, порылся там, что-то отыскивая, не нашел и махнул рукой. — Не помню, куда положил книгу...

— Такие вещи, — улыбаясь, сказала Наталья, — надо класть поближе к рукам.

— Вы правы. А икона действительно уникальная. По некоторым сведеньям, ее писал Игнатий Грек...

— Феофан Грек? — поправила Наталья.

— Игнатий, Игнатий, — повторил Белов. — На Руси было два иконописца с такой фамилией. Феофан более известен.

— Вот не знала.

— Многие не знают, это не беда. А икона исчезла, и никто не знает, куда она делась. Но рано или поздно мы ее найдем! Это народное достояние, и достояние, должен отметить, не имеющее цены. Я видел ее ребенком... — Он нахмурился, засуетился как-то неестественно и, вспомнив, что собирался угостить Наталью чаем, стал накрывать на стол.

Его нечаянная оговорка, что он ребенком видел знаменитую икону, заинтриговала Наталью. Ей давно хотелось узнать подробнее о жизни Белова и почему, говоря о нем, люди странно усмехаются, пожимают плечами, словно речь идет о старике, который выжил из ума. От кого-то она слышала, что Аркадий Петрович выходец из дворян, едва ли не потомок каких-то графов или князей, что он жил в эмиграции и вернулся на Родину уже после Отечественной войны, но слухам этим Наталья не очень-то доверяла.

— Вы всегда жили в Белореченске? — спросила она.

— Всегда ли я жил здесь?.. — Он задумался. — Простите, это любопытство журналиста?..

— Скорее, нет.

— Вопрос ваш, Наталья Михайловна, сложный и больной для меня... Нет, я не всегда жил здесь. Догадываюсь, что вы обо мне слышали много, и разного...

— Слышала, — призналась она.

— И что же именно?

— Говорят, что вы из князей...

— Ерунда! — Белов поморщился. — Нет, никакой я не князь. Просто мой отец был управляющим у князей. А люди часто путают. В восемнадцатом году семья наша эмигрировала вслед за хозяевами. Отец через два года скончался, а вскоре и мать умерла... Я не мог там оставаться и, как только представилась возможность, вернулся на Родину...

— Интересная у вас жизнь, — проговорила Наталья.

— Отнюдь, — возразил он. — Впрочем, для вас это может быть интересно, поскольку моя жизнь как бы книга, а для меня... Я так мало сделал для своего народа, а ведь на мне лежала обязанность искупить ошибку родителей...

— Вы же не виноваты, Аркадий Петрович.

— Человек живет не сам по себе, а продолжает жизнь своих предков, Наталья Михайловна. С нами не только настоящее, но и прошлое, и будущее!.. Я вот завидую вам. У вас впереди целая огромная жизнь, и вы вправе, а главное — имеете возможность распорядиться ею с наибольшей пользой для людей. Это великое, огромное счастье, поверьте мне! А все остальное... Наши переживания, невзгоды, наши огорчения — все это... — Он взмахнул рукой. — Разговорили вы меня, Наталья Михайловна.

— Простите...

— Бог с вами! Это меня простите, старика.

* * *

Комнату Наталья нашла сама. Это была уютная, светлая комната с мебелью, с отдельным входом. Хозяйка показалась Наталье милой, доброй женщиной. Она не ставила никаких условий, только предупредила, что летом, может быть, придется освободить комнату.

— Обещаются дочка с мужем и с ребятишками приехать, — вздохнула она.

— Меня устраивает до лета, — поспешно согласилась Наталья.

В тот же день она и переехала.