Вечные хлопоты. Книга вторая - Евгений Васильевич Кутузов

Ирина удивленно посмотрела на нее и обратилась к мужу:

— Сережа, наши с тобой дела мы обсудим в другое время, хорошо?

— Хорошо, хорошо, только решать нужно быстро. На днях сдают дом, в котором нам дают квартиру. И место в больнице не может ждать тебя вечно.

С каким бы удовольствием Наталья переехала в собственную комнату! Ей надоела гостиница, надоели ставшие почти ритуальными ежедневные встречи и разговоры с Сергеем, визиты Володи, попытки командированных завести с нею интрижку. Она понимала, что тот же Володя утомляет ее своими посещениями, не подозревая о том, что надоедает. Он-то уверен, должно быть, что развлекает ее, помогает освоиться, а значит, его нельзя прогнать, нельзя обидеть. Он хороший, искренний парень, желающий всем на свете добра, и никто не докажет ему, что это невозможно и не надо. А если бы кому-то удалось доказать, Володя, наверно, не выдержал бы этого удара...

— Вы что-то грустите! — заметила Ирина.

— Задумалась просто...

— Наталья Михайловна все время о чем-то думает, — сказал Сергей. — У нее несколько странный склад ума. Однажды мы поспорили с ней...

— Не помню, Сергей Владимирович, чтобы мы с вами спорили, — возразила Наталья.

— Но как же!

— А, в тот раз?.. — Наталья догадалась, что он имеет в виду поездку к монастырю. — Вы высказали свою точку зрения, я — свою. Только и всего. Это не спор.

— У вас секреты?! — воскликнула Ирина. — Сережа, немедленно расскажи, о чем вы спорили!

— Знаешь, Наталья Михайловна романтическая натура. Обвинила меня в прагматизме и прочих грехах...

— Зачем же так, Сергей Владимирович? — сказала Наталья. — В прагматизме я вас не обвиняла. Вообще из меня вышел бы плохой обвинитель.

— Но именно это вы имели в виду!

— Возможно. — Она пожала плечами. — Только не в смысле обвинений. Люди все разные, и обвинять кого-то за то, что он такой, смешно и нелепо...

— А я обвиняю! — решительно заявил Володя. — Прагматизм, если хотите, несчастье нашего века. Особенно противно, когда видишь этаких прагматиков-школьников. А человек... Человек должен жить чувствами, должен совершать стихийные, неожиданные поступки, иначе он превратится в машину.

— Чепуха! — сказал, усмехаясь, Сергей. Он не воспринимал Володю всерьез, и это почему-то обижало Наталью.

— Нет, не чепуха, Сергей Владимирович, — поддержала она Володю. — Чувства не поддаются этим... алгоритмам и вообще расчетам. Красивое всегда неожиданно...

Володя как-то странно взглянул на нее и тотчас, покраснев, опустил глаза. А Наталья подумала вдруг, что он похож на Бориса Анатольевича, похож по-хорошему, своею непосредственностью, искренностью, открытой душой...

— Эти мне поэты и художники! — устало сказал Сергей. — Пора понять, товарищи, что мы живем в реальном, оснащенном техникой, а не в сказочном мире коньков-горбунков и оловянных солдатиков. Нужно трезво смотреть на этот мир... Все хотят быть сытыми, жить в отдельных квартирах с коммунальными удобствами, иметь автомобили, спать на полированных деревянных кроватях, а шумят — лес не руби! рыбу не трогай! воздух не загрязняй! Пересаживайтесь на лошадей, спите на сеновалах, кто вам не велит?!

— Скучно, — проговорила Ирина. — Скучно, Сережа! Вечная трезвость, вечная реальность и никогда — фантазия, мечта... — Она вздохнула. — А вы, — она повернулась к Наталье, — правильно поняли его. Он действительно прагматик, да еще какой! Все у него заранее предусмотрено, все разложено по местам... Он знает, что его ожидает завтра, через неделю, через год...

А Наталья думала в это время, что в чем-то Сергей и прав. В самом деле, думала она, в мире развелось чересчур много мечтателей, пользующихся благами цивилизации. Они готовы драться за каждый кустик, но при этом стараются как-нибудь без очереди, побыстрее купить автомобиль; воюют с лесозаготовителями и ворчат, что мебель делают из отходов, а не из полноценной древесины; жалеют зверей, но возмущаются, что ботинки шьют из искусственной кожи; страдают, что загрязняются реки и озера, а не хотят поработать веслами, оборудуют свои катера мощнейшими моторами.

— Кто-то точно подметил, что мир соткан из противоречий, — словно угадывая мысли Натальи, промолвил Володя.

— Устами младенца глаголет истина, — изрек Сергей. — Одно из противоречий, Ирина, — ты.

— Интересно, — сказала она.

— Обвиняешь меня в прагматизме, а между тем сама боишься расстаться с Ленинградом! Знаешь, почему?..

— Зачем знать мне, если это знаешь ты.

— Ты боишься неизвестности. Но где же твоя фантазия?

— А в твоей программе, Сережа, на ближайшие десять лет вряд ли найдется местечко для моей фантазии, — ответила Ирина. — Там, по-моему, уже все учтено.

— Это плохо?

— Может, и неплохо, но скучно...

Наталья, слушая их спор, невольно сравнивала Сергея и Бориса Анатольевича. Сравнение получалось все-таки в пользу Бориса Анатольевича. Пожалуй, он менее приспособлен к жизни, неловок в быту и в отношениях с людьми, однако в нем есть непосредственность, искренность, чего как раз не хватает Сергею, да и не только ему. Он не станет навязывать свою точку зрения, требовать от окружающих, чтобы они выполняли его программу, он пойдет на компромисс и даже на ущемление собственных интересов ради интереса других. Это в равной мере и недостаток, и хорошее качество характера, думала Наталья. Недостаток, потому что такой человек может легко оказаться во власти чужой воли — рядом с ним должен быть человек, способный понять его и оценить... А это трудно — понять и оценить другого. Каждый стремится, чтобы поняли и оценили именно его. Что это, эгоизм или желание утвердиться, отстоять свое право на индивидуальность?.. А если ее нет, индивидуальности, если есть лишь самомнение и умение орудовать локтями, что тогда?.. Или напротив — человек обладает большими способностями, талантом, но не имеет необходимой ловкости, чтобы растолкать тех, кто мешает... Таков Борис Анатольевич. Он способен сделать очень, очень многое, однако ему легко помешать, и чтобы этого не случилось, ему нужен настоящий друг, товарищ, который бы постоянно был рядом, служил бы опорой, поддержкой в трудный момент...

Сергею такой друг не нужен. Он сам твердо и уверенно стоит на земле.

Наталья взглянула на Ирину и вдруг поняла, что ошиблась в этой женщине — она обязательно приедет