Скандальная история - Браун Сандра

– Нил смеялся, когда встал на колени и расстегнул брюки. Он спустил их и взял руками член. Сказал: «Хорошенький, правда? Клянусь, твое гнездышко горит от нетерпения». В это время Хатч заволновался: «Ладно, Нил, поразвлекся и хватит. Отпусти ее». – «Отпустить? – сказал Нил. – Черта с два. Развлечение еще впереди». Нил задрал мне юбку. Я крутилась во все стороны, чтобы он не смог снять колготки. Он торопился. Ламару пришлось помогать ему. Затем Нил…

Диллон стоял у окна, невидяще глядя в небо. Когда она замолчала, он обернулся и посмотрел на Джейд. Она сидела, подперев голову одной рукой, другой массировала виски.

Диллон подошел к стулу, повернул его и сел к ней лицом. Он молчал и с трудом подавил в себе желание дотронуться до нее. Одно его присутствие поддерживало ее. Он все принял очень близко к сердцу. Она опустила голову и, облизнув сухие губы, продолжала:

– Нил плюнул себе на ладонь и размазал слюну по члену. Он сказал: «Могу побожиться, что ты любишь сосать петушок. Небось сосала у Паркера? Придется тебе постараться и для меня. – Джейд закрыла глаза, как бы благодаря Бога. – Он этого не сделал, – сказала она охрипшим голосом. – Ему было нелегко, но он вошел в меня. Я думаю, он удивился, что я девушка, потому что посмотрел мне в лицо и рассмеялся. Потом наклонился ко мне и прошептал: „Славная победа. Значит, все-таки твоя ягодка достанется мне“. Причем сказал таким тоном, как будто мы заговорщики. Затем он… – Джейд еще ниже опустила голову. – Он нажал очень сильно, и мне стало очень больно.

На стройке загорелось автоматическое освещение. Сине-белый свет частично проникал сквозь окна, но основная часть помещения была погружена во мрак, в котором тихо шелестел ее голос.

– Я думала, этому никогда не будет конца. Потом я поняла, что он кончил довольно быстро. Когда он оторвался, то вымазал спермой мне живот. Потом взглянул на Хатча и усмехнулся: „Я тебе лыжи смазал“. Они поменялись местами. Когда Хатч убрал руку от моего рта, я опять попыталась закричать, но у меня не было сил. Мне еле удалось поднять руку. Когда Хатч склонился надо мной, я расцарапала ему лицо. Он выругался и схватился за щеку. На его пальцах осталась кровь. Это его разозлило. Он буркнул: „Нил, держи ей руки“. Нил схватил меня за руки и держал их у меня над головой. Хатч был единственный, кто меня поцеловал. Сначала я подумала, что этим все и кончится. Он чуть не раздавил меня, и его язык все дальше проникал мне в рот. Меня тошнило. Внутри меня все кричало, но единственный звук, который я могла издать, был слабый писк, вроде кошачьего мяуканья. Я слышала, как сзади гогочет Нил. „Давай, начинай, Хатч. О черт! Я уже опять захотел. Даже у Ламара встал“. Ламар нервно захихикал. Я закричала, когда в меня вошел Хатч. Он был намного грубее, чем Нил. Мне казалось, что у меня внутри все разрывается, из меня текла кровь. Я чувствовала это.

– Скоты, – прошипел Диллон. Его лицо исказилось, он стучал кулаками по коленям.

– Когда Хатч кончил, он откинулся и издал мерзкий звук, как крик осла. Я как сейчас вижу его обнаженные зубы. Он был такой безобразный, такой противный. Затем он свалился на меня. Я не могла дышать, но чувствовала на шее его горячее дыхание. От него несло пивом, и я почувствовала приступ тошноты, но боялась, что если не сдержусь и меня вырвет, то захлебнусь. Поэтому я сдержалась.

Последним был Ламар. К тому времени у меня не было сил сопротивляться. Мне показалось, что Ламар готов заплакать, когда посмотрел на меня. Он расстегнул брюки, но стоял в нерешительности. Нил сказал: „B чем дело? Дай посмотреть, как ты справишься с этим делом“. – „Я не знаю, Нил, стоит ли?“ Голос Ламара дрожал и звучал неуверенно. Это было на него похоже.

Поскольку Хатч уже доказал свои способности, то чувствовал себя игриво. „Черт возьми, мы так и думали, что этот размазня попытается увильнуть“.

– „Я не размазня“ – закричал Ламар. Думаю, что даже тогда он в душе боролся со своей сексуальной двойственностью. Он понимал, что ему необходимо или участвовать в этом, или же он станет объектом их постоянных насмешек, поэтому он… тоже…

Когда он натянул брюки, двое других зааплодировали. Я знала, что для Ламара это был первый опыт. Он не знал, как и куда… Он все время тыкал в разные места. Мне было больно, все болело. Когда он попал, он действовал быстро и энергично, как животное. На лице выступил пот. Нил все время отпускал шуточки и смеялся над „техникой“. Наконец и он кончил.

Он засмеялся оттого, что справился с задачей, но, когда увидел мое лицо, улыбка исчезла. Я думаю, Ламар понимал, что они натворили. В его глазах была мольба о прощении. Но я не простила его ни тогда, ни когда встретилась с ним через несколько лет.

– Когда это было? – спросил Диллон. Она коротко рассказала ему о похоронах Митча Хирона и о неожиданной встрече с Ламаром.

– Я до сих пор не простила его, никого из них не простила.

После продолжительного молчания Джейд подняла голову.

– Ты не передашь мне салфетку? – Диллон нашел коробку с салфетками на краю стола и передал ей. – Спасибо.

Она взяла салфетку не для того, чтобы вытереть глаза: за время всего рассказа она не пролила ни единой слезинки. Она вытерла вспотевшие ладони.

– И они тебя там оставили?

– Да. – Джейд горько рассмеялась. – Как в дешевом боевике. Нил перед тем, как уехать, выкурил сигарету. Я помню запахи – серы от спички и табачного дыма. Я свернулась клубочком. В этот момент я как бы окаменела, Я помню не столько боль, сколько это чувство оцепенения. Они обсуждали, что со мной делать, и решили, что у меня хватит сил добраться до города. Ламар спросил: „А что мы скажем, если кто-нибудь узнает, что произошло?“ Нил ответил: „А кто расскажет? – Ты?“ „Нет, конечно“. – „Тогда чего ты волнуешься?“

Хатч спросил, что им делать, если я расскажу обо всем. Нил просто рассмеялся. Он сказал, что я не расскажу, потому что не захочу, чтобы мой „любимый“ – они имели в виду Гэри – узнал об этом. Он сказал, что я сама напрашивалась на это, потому что заигрывала с ними со всеми. Конечно, Хатч с Ламаром согласились с ним, потому что именно этого он от них и хотел, ну и также чтобы оправдаться в собственных глазах за свой поступок.

Я думаю, что у Нила не было никаких угрызений совести и что он не чувствовал никакой вины. Он абсолютно аморален. У него нет совести. Он хотел проучить меня за то, что я любила Гэри, а не его. И кроме того, он хотел отомстить Гэри за то, что тот одержал над ним победу в дурацкой драке. Так что одним поступком он сделал два дела. Он считал, что имеет такое право, потому что он Патчетт.

– Тебе надо было сразу обратиться в полицию.

Джейд снова горько рассмеялась.

– Диллон, ты ведь меня мало знаешь. Как только я смогла двигаться, я доползла до шоссе. Я должна была дожить до того момента, как их настигнет возмездие. Мне было все равно, умру я после этого или нет.

Она рассказала о своем появлении в больнице и о том, что произошло на следующий день в приемной шерифа Джолли. Диллон не мог поверить своим ушам.

– Значит, это дело о групповом изнасиловании было прикрыто и все всё забыли?

– До сегодняшнего дня.

– Понятно. Спустя пятнадцать лет ты вернулась сюда, чтобы отомстить. Ты хочешь заставить их за платить за то насилие?

– Не только за это.

– Разве было еще что-то?

– Гэри.

– Да, конечно, я совсем забыл, – добавил он мягко, – мальчишки всегда очень переживают, если происходит что-нибудь в этом род.

– Гэри очень переживал. Особенно когда Нил с приятелями представили меня шлюхой. Нил не мог успокоиться Он дразнил Гэри, изводил его гнусными намеками, пока не довел его до точки.

Когда Джейд рассказала ему о смерти Гэри, Диллон не смог вымолвить ни слова. Он опять запустил пальцы в волосы и едва сдержался, чтобы не сказать о том, что Гэри должен был больше доверять девушке, которую любил. Джейд эта мысль не понравилась бы.

– После самоубийства Гэри я не могла оставаться в Пальметто. Но поклялась, что однажды вернусь сюда и уж тогда я стану хозяйкой положения.