Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут

class="p1">– Возможно, видела, но молчит? Что если Гретта откажется выходить замуж за Густава?

– Не откажется. – Генрих прошёл и сел за стол, он чувствовал себя правым. – Гретта послушная дочь и поступит так, как ей скажет отец. А барон Хафф заинтересован, чтобы его обедневшие имения взял под покровительство богатый Регенплатц. Да и дочь его станет графиней фон Регентропф. Громкое звание, гордость и уважение.

Берхард лишь разочарованно усмехнулся. Бесполезно что-либо доказывать. Его никто не поймёт, Гретту никто не пожалеет. Выгода важнее любви, лицемерные гости нужнее счастья.

– Как же вы жестоки к своим детям, – упрекнул Берхард.

Генрих вновь опустил взор, но на лице сохранил невозмутимость.

– Ступай. Готовься ко встрече с невестой своей, – приказал он. – И прекращай каждое утро куда-то уезжать с Кларком. Гости у нас важные, при них надо быть.

Юноша развернулся и направился к выходу. Но перед дверью остановился и обернулся.

– Лучше бы вы тогда уехали, – негромко высказал он отцу. – Моя мама была бы сейчас жива, а я не оказался бы в родной семье изгоем.

После завтрака Гретта закрылась в своей комнате. Настроение было тоскливым, и думы были тяжёлыми. Девушка подошла к окну – яркое солнце, зелень листвы, птичий гомон… Но нет, ничего не радовало, не приносило душе успокоение. В голове вновь и вновь воскресал её давешний разговор с отцом, разговор, на который возлагалась слабая надежда на понимание и поддержку любящего отца. Но не оправдалась надежда, и получила Гретта лишь разочарование да уныние.

– Папа, мне не нравится Густав, – говорила она отцу.

– Вот как? – подивился Рюдегер. – Однако ещё три дня назад ты говорила совершенно иное.

– То было первое впечатление. Теперь же я узнала его лучше. Папа, я не хочу выходить за него.

Барон вздохнул и приблизился к дочери.

– Густав тебя чем-то обидел?

Гретта опустила глаза. Рассказать всё отцу или нет?

– Он груб со мной, неинтересен, – уклончиво пояснила она. – Он не люб мне. Боюсь, моя жизнь с ним будет безрадостной.

Рюдегер удручённо покачал головой. Он уже успокоился, уже радовался, что дочь его выйдет замуж не только по расчёту, но и по любви. И вдруг выясняется, что чувство, которое вроде бы затеплилось, так и не разгорелось.

– Да, Густав несколько резок, – неохотно признал Рюдегер, – в чём-то даже и груб… Но в целом он хороший человек, он не станет тебя обижать, я уверен в этом.

Гретта расстроенно вздохнула – оказывается, чтобы отказаться от свадьбы, её отцу нужны более веские причины.

– Ты привыкнешь к Густаву, – продолжал Рюдегер. – Он умён и деятелен. Он станет опорой тебе и защитой нашим землям…

– Возможно, и всё же я не хочу быть с ним. – И с мольбой взглянув на отца, Гретта повторила. – Папа, я не хочу быть с ним.

– Только подумай, сколько выгоды принесёт этот брак и тебе, и твоим детям, и землям нашим…

– Но сердцу моему выгоды не будет никакой.

Именно в тот момент барон догадался, что мольбы дочери слишком настойчивы, и это, должно быть, неспроста. Рюдегер нахмурился:

– Ты влюблена в другого юношу? – Вместо ответа Гретта молча опустила глаза. – В кого?

Признание вылетело быстрее, нежели Гретта успела обдумать его.

– Берхард Регентропф.

– Что? – Барон был встревожен. – Нет, дочка, затуши эту любовь, пока она не загорелась пламенем. Берхард не для тебя, он уже связан обязательствами с другой девушкой.

– Ещё не связан, и он тоже меня любит.

– Боже мой! При других обстоятельствах я бы лишь порадовался вашим чувствам. Но сейчас… Ландграф не согласится поменять своё решение и женить Берхарда на тебе. Ты должна понимать это.

– Я понимаю, – упавшим голосом отозвалась Гретта.

– К сожалению, многое в жизни происходит не так, как мы того желаем. – Рюдегер по-отечески обнял дочь. – Обрати любовь свою на Густава, отдай ему свою нежность. Забудь Берхарда.

– Я не смогу, – и глаза девушки наполнились слезами.

– Гретта, ты обещала мне быть благоразумной. Ты клялась, что сохранишь честь свою.

– Я не хочу быть с Густавом. Батюшка, пожалейте меня.

Но вместо жалости барон, напротив, отстранил от себя дочь и, спрятав ласковые нотки, строго произнёс:

– С Берхардом ты тоже не сможешь быть. Влюблённость ваша ещё очень слаба, убить её труда не много надо, да и боль будет короткой. Повернись к Густаву; он умён, красив и благороден, он даст тебе положение, богатство. И он любит тебя. За ним ты будешь, как за каменной стеной! Отречься от брака с ним – дело лёгкое, но что потом? Берхард в объятиях молодой красивой жены забудет о тебе, Густав найдёт другую, более разумную невесту, а тебе останется прежнее серое существование, подсчёт скудного урожая да заготовки на зиму. А после ты всё равно выйдешь замуж, ведь это нужно сделать, вот только сомневаюсь, что в третий раз тебе повезёт так, как сейчас. Или ты желаешь уйти в монастырь?!

Гретта лишь тихо всхлипывала и молчала, она не знала, что отвечать.

– Как была бы рада твоя матушка, если б видела, чьей невестой ты стала, в какую роскошь, в какое величие ввела тебя судьба, – говорил Рюдегер. – Как гордилась бы она тем, что дочь её стала графиней фон Регентропф! Нет-нет, чтоб я больше не слышал твои капризы: люблю-не люблю, желаю-не желаю. Ты выйдешь замуж за Густава, я тебе приказываю!

И чтоб пресечь продолжение спора, барон, ещё раз повторив свой приказ, покинул покои дочери.

И вновь Гретта вздохнула. Как тяжелы её думы, сколько в них вопросов, на которые слишком трудно подобрать нужный ответ. Девушка вытянула руку и подставила её под яркий и горячий луч солнца. Может, всё же стоило вчера рассказать отцу правду?

А что случилось бы, если б она отцу пожаловалась и открыла ужасный поступок жениха? Отец, конечно же, встал бы на защиту чести дочери, вызвал бы Густава на поединок и наверняка убил бы его. Бедная Патриция, как бы она пережевала смерть младшего сына. Да Патриция прокляла бы её за жалобы на Густава, а то и вообще обвинила бы в навете. А если б наоборот, Густав убил её отца? Гретта даже глаза зажмурила, боясь увидеть страшную картину. Нет, Густав не победил бы, он неопытен и слабее. Вероятно даже, он упал бы в обморок из-за своей болезни. Сколько насмешек на него посыпалось бы, сколько стыда он испытал бы. А возможно, после и мстить бы стал за такой позор.

Нет, не нужно ничего рассказывать. Как ни крути, ни к чему хорошему её жалобы не приведут.

Гретта устало прислонилась к стене. Оставалась ещё