Лев Толстой. На вершинах жизни - Игорь Борисович Мардов

движения, отделенное существо не было бы единым со Всем. Или иначе: единство отделенного существа представляется движением. Не будь нераздельного духовного существа, заключенного в пределы, не было бы жизни. Жизнь есть единство в разделенности, или разделенность в единстве»(55.136-7). «Все в одном»(55.143).

Запись в Дневнике о положении человека в жизни. Обратите внимание на совсем не дневниковую четкость и обдуманность формулировки.

«Люди учат других, уговаривают их…*) все это недоразумение. Человеку никак ничего нельзя внушить, еще меньше человек может заставить сам себя что-нибудь пожелать, понять, полюбить, даже сделать. –

*) Многоточие в подлиннике.

Сам человек над собой ничего не может сделать. Он изменяется, переходя из сознания животного в сознание духовное, и эти изменения ему кажутся самопроизвольными. Но это не так: человек так же подлежит неизменным законам в области телесной, как и в области духовной. Разница только в том, что в области телесной он страдает, а в области духовной испытывает постоянное благо… И потому человек не может сам на себя воздействовать. Только другие могут воздействовать на него, и он может воздействовать на других в области духовной. Воздействие в области духовной состоит в воссоединении себя со Всем. Чтобы воздействовать на другого, надо только помогать ему выйти из своего одиночества и соединиться со всем духовным миром прошедшим, настоящим и будущим. (Соединение с будущим есть то, что мы называем идеалом). Самому же надо укрепляться этим единением»(55.141-2).

Отсюда – практический вывод:

«Ты только передаточное орудие, через которое действует сила Божья. Твое дело только в том, чтобы держать в порядке орудие – себя, свою душу»(55.146). Ибо «Он проявляется через всех нас и не исключительно и больше через кого-нибудь одного, а через всех: в одном в одно время и для одних людей, в другом в другое время и для других людей. Все мы равны, все – органы Бога; в одном он больше открыт в одно время, в другом – в другое. Так и надо смотреть на людей, на всех людей»(55.174).

«Человек, живущий духовным сознанием, не может быть несвободен: он живет в Боге. Но приходит человек в духовное сознание не по своей воле»(55.152).

«Все совершающиеся изменения в жизни людей, все существенные – совершаются по духовным причинам. Но это не только не значит того, что изменения эти произвольны, но, напротив, показывает, что они непроизвольны, т. к. изменения духовные вне власти человека – они сама жизнь»(55.155).

И наконец, еще одна, следующая, формула жизни:

«Всем отделенным существам открывается их духовная сущность постепенно. И это открывание есть то, что мы (для себя) сознаем жизнью, движением жизни»(55.154).

«Мы видим будущее на длину видимого нами прошедшего. Ребенок – на длину месяцев, года, муж – десятилетий, старец – полустолетий, и перед самым концом, как я, уже видит за пределами жизни»(55.159).

«То, что мы называем движением нашей жизни, есть только снятие с нее тех покровов, которые скрывают нам часть ее. Так же, как выступание предметов, прежде залитых водой, когда она сбывает, кажется нам движением этих предметов»(55.160).

Общее понимание жизни, как оно сложилось у Толстого в 1905 году, изложено им в письме В. Г. Черткову:

«То, что я считаю собою, есть сознание Божественного начала, которое проявляется в одной части Всего. Часть эта ограничена пределами телесности (материи) в пространстве, то есть что Божественное начало в пределах телесности сознает себя, и это я считаю собою. Это Божественное начало по существу своему свободно и всемогуще и также свободно и всемогуще и в пределах телесности, потому что оно проявляется во времени. Эти-то проявления Божественного начала в пространстве и времени и есть то, что мы называем своей жизнью… Божественное начало изменяет и творит жизнь, смотря по степени своего сознания того, что я называю собою.

Сознание может быть низшее, животное, руководящее всеми движениями существа, может быть и более широкое, семейное, родовое, общественное, борющееся с сознанием личным, животным. И, наконец, может быть сознанием высшим, несовместимым с проявлением его в пространстве и времени, и тогда жизнь кончается.

Во всяком случае, жизнь изменяется и направляется вследствие изменения сознания. Сознание же всегда всё более и более расширяется.

Так что жизнь есть освобождение (всё большее и большее) сознания своей Божественности.

Не началось сознание Божественности (выражающееся свободой) своего существа, заключенного в телесности, – не началась жизнь. Кончилось сознание своего заключенного в телесность Божественного существа – кончилась жизнь.

Умирает не то, что сознаваемо, а то, что сознает…

Всё дело в иллюзии себя, своего я, которого нет и никогда не было. Есть только Бог, и я его проявление, и чем больше я сознаю это (а вся жизнь неудержимо ведет к этому сознанию), тем мне легче, тверже и тем лучше всем, с кем я имею дело. Я только отверстие, через которое проходит жизнь (турбина). Я – ничто. То, что происходит, то всё, и я могу слиться с ним"(89.44-45).

В начале 1906 года в формуле жизни появляются новые мотивы.

Из записи от 18 февраля:

«2) То, что мы называем жизнью (своей жизнью, жизнью человека. – И. М.) есть постепенное обнаружение для нас, посредством времени, скрытой от нас цельности своей личности и доступной нам жизни мира. – Посредством времени открывается нам все наше существо и вся связанная с нами жизнь мира. (Ну, как бы сказать?) Без времени я в молодости, положим, до 16 лет, был бы только кусочек самого себя, теперь же я почти весь я, а когда буду умирать, буду весь я: сознаю себя всего. И мир, как я знал его (скажем) до 48 года, был нечто совсем другое, чем то, что я теперь разумею под жизнью мира. Конечно, и я, когда умру, все-таки буду сознавать только кусочек всего себя, и так же и с тем, что я познаю из жизни мира. Когда понял это, понял, что в этом всё большем и большем просветлении и расширении как отдельного сознания, так и сознания мира состоит жизнь и твоя и жизнь мира и что к этому она идет помимо твоей воли, то понятно, что самое лучшее, что я могу делать, это то, чтобы самому стремиться к этому просветлению, расширению, что самое лучшее, спокойное, радостное это то, чтобы самому содействовать тому, что делается помимо тебя: грести, плывя по течению.

3) Зачем это делается? Невольно спрашиваешь себя. Какая цель этого просветления сознания личного и сознания мира? Вопрос этот человеческий, т. е. свойственен существам, живущим во времени (причина и следствия ведь возможны только во времени). Для людей что-то совершается, и естественен вопрос: что будет из совершения. Для Бога же все совершилось или не начало совершаться, а все есть. Движение во времени и вытекающие из него вопросы: зачем, почему, свойственны только слабости человеческой»(55.195-6).

Через несколько месяцев – еще важное уточнение:

«Мое понимание