Осуждённые грешники (ЛП) - Сомма Скетчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В попытке избежать стояка в церкви — я уверен, что для этого существует десятый круг ада, — я сразу же перехожу к делу.
— Джентльмены, прежде чем мы начнем, я хочу попросить вас обоих об одолжении. Какого бы грешника мы ни выбрали сегодня вечером, я хочу, чтобы он принадлежал мне.
Габ, как всегда, остается бесстрастным.
— Тогда я беру на себя Мартина О’Хара.
— Ты ничего не получишь, брат.
Меня встречают каменные взгляды и напряженное молчание.
— Господи, — ворчит Анджело, проводя рукой по волосам. — Ты спускаешь своего золотистого ретривера на Мартина, а не Габа?
Он имеет в виду Гриффа, но я не реагирую на оскорбление.
— Нет, я сам разберусь с Мартином.
Снова повисает тишина и я вздыхаю.
— Это был сумбурный месяц, ясно? Просто нужно немного расслабиться.
Я уверен, что мои братья думают, что я хочу смерти Мартина, чтобы у него не было шанса отомстить за брата, что, очевидно, отчасти верно. Но если бы дело было только в этом, я бы приказал своим людям позаботиться о нем. По правде говоря, я все еще зол из-за того, что Пенелопа сказала мне в заповеднике, когда моя рука сжимала ее горло.
Он сделал то же самое, что сейчас делаешь со мной ты.
Ее слова погасили мой гнев, как сильное дуновение на свечу.
Мысль о том, что другой мужчина прикасается к ней, обоснованно или нет, пронзила меня насильственным импульсом. Сейчас у ее квартиры дежурят четверо мужчин, пока я выкраиваю время, чтобы добраться до Мартина и покончить с ним, как я поступил с его братом.
— Слишком много смертей за один месяц, красавчик, — бормочет Габ, уставившись на кованые решетки под ботинками. Его глаза переходят на мои, в них пляшет тихое веселье. — Ты планируешь испачкать руки?
Я вытягиваю руки перед ним, поворачиваю их туда-сюда, затем опускаю взгляд на его разбитые костяшки пальцев.
— Когда я превращусь в животное, я дам тебе знать. Может быть, ты найдешь для меня место в своей клетке.
Анджело издает язвительный смешок.
— День, когда Раф кого-то ударит, станет днем, когда ребенок взглянувший на тебя не заплачет, Габ, — он бросает нетерпеливый взгляд на часы и берет со скамьи свой iPad. — Давайте покончим с этим — у меня куча дел.
— Рори поручила тебе украсить елку сегодня или что-то в этом роде?
Анджело смотрит на меня с раздражением.
— Елка стоит уже несколько недель. Она хочет пойти в приют, просто чтобы сказать привет бездомным животным.
— К утру ты будешь управлять зоопарком, брат.
Он вздыхает.
— Да ну на хрен, — он поворачивает iPad так, чтобы мы с Габом могли видеть электронную таблицу на экране. — Вы знаете правила игры. Каждый из нас выбрал по четыре абонента, и каждому было присвоено случайное число от одного до двенадцати, — он кивает мне, и я достаю из кармана игральные кости.
Адреналин пробегает по моему телу подобно удару молнии. Это мое любимое время месяца, и оно стало еще лучше, потому что все самые лучшие грехи приходятся на Рождество. Как будто люди не хотят тащить свое грязное белье в Новый год.
Учитывая мою недавнюю удачу, я знаю, что крайне маловероятно, что кости выпадут кому-либо из выбранных мною счастливчиков, но я верю, что мои братья сделали мудрый выбор.
Легким движением запястья я выпускаю кубики, позволяя им разлететься и запрыгать по деревянным половицам и железным решеткам.
Сначала повисает тишина, а затем Анджело наклоняется и смотрит на них.
— Четыре, — он бросает взгляд на iPad и хмурится. — Господи, блять, боже.
— Что? — огрызаюсь я, и тревожное чувство проникает в мою кровь. — В чем дело?
Он проводит рукой по затылку, и на его лице появляется выражение, которого я никогда у него не видел. Он… смущен.
— Это какой-то чувак из Такомы. Он убил кошку из дробовика.
Габ поднимает на него настороженный взгляд.
— А потом?
— А потом ничего. Это весь грех.
Мы оба уставились на него так, словно он потерял нить разговора. Анджело потирает переносицу и слегка качает головой.
— Я позволил Рори выбрать грех в этом месяце, ясно? Господи, — ругается он. — Каковы были шансы, что в конечном итоге он и выпадет?
Я презрительно вздыхаю.
— Один к двенадцати, идиот. Это элементарная математика.
Моя грудь раздувается от иронии всего этого, и я сдерживаю смех неверия. Конечно, в тот месяц, когда мне действительно нужно было стать садистом, была выбрана жалкая жертва. Убивать кошек — плохо, но мы привыкли иметь дело с серийными убийцами и насильниками. Конечно, ему не помешало бы получить пулю в лоб, но то, что я запланировал для него, сейчас кажется излишеством.
Снаружи темнота нависла над обрывом, принеся с собой ледяной дождь. Я прячу подбородок в воротник и присоединяюсь к братьям под плакучей ивой.
Анджело закуривает сигарету и выпускает дым в трепещущие ветви над нами, а затем передает ее Габу.
— Сколько нам нужно убить людей, чтобы добраться до Данте?
Габ затягивается, сигарета разгорается сердитым красным светом.
— Слишком много. Такими темпами, он встретит Новый год, — когда он передает сигарету мне, его пристальный взгляд проникает мне в душу. — В следующий раз — ракетная боеголовка.
Я издаю сухой смешок, прежде чем наполнить легкие ядом. Сидя за столом Каса в «Виски под Скалами» и сметая все фигуры с шахматной доски, кажется, что прошла целая жизнь. Черт, тогда я был таким терпеливым.
Я передаю сигарету обратно Анджело и поворачиваюсь к Габу.
— Есть какие-нибудь новости о ублюдках, которые напали на Счастливый Кот?
— Я уже разобрался с этим. Как бы мне ни было неприятно это признавать, но твой прихвостень был прав. Это было случайное нападение, — он хрустит костяшками пальцев. — Хочешь знать, как они выбрали твое казино?
— Нет, — сухо отвечаю я.
Но он все равно говорит.
— Прикололи к стене карту Вегаса и метнули в нее дротик.
Сквозь клубы дыма веселый взгляд Анджело обжигает моё лицо.
— Как ужасно не повезло.
Я провожу ладонью по челюсти, плечи напрягаются. Медленно вдыхая влажный воздух, я усиливаю безразличие в своем тоне.
— Я владею большинством казино в Вегасе, шансы всегда были против меня.
Но я не верю ни единому слову, слетающему с моих губ, и даже не имею представления, для чего я больше всего пытаюсь обмануть себя.
Когда Габ берет у Анджело сигарету, он замирает. Его глаза скользят поверх моего плеча,
