Pink Floyd: Кирпич к кирпичу - Олег Мухин

Что касается конца, если тебе это интересно, то мы договорились выпустить альбом в начале октября и в августе сделали перерыв, чтобы разъехаться в отпуска. Я уселся с грудой черновиков и листом бумаги, выписал все песни и то, что нам еще нужно с ними сделать, составил график работы, и мне стало ясно, что мы не сможем выполнить его за оставшееся время. Поэтому я позвонил Эзрину: «Ты готов на неделю раньше начать работать с Риком над клавишными партиями в Лос-Анджелесе?» В конечном счете он ответил: «Хорошо. Спасибо, удружил». Ему не очень хотелось записывать клавишные треки с Риком. Я сказал: «Послушай, ты можешь взять другого клавишника в случае, если Рик не справится с материалом, но если вы запишете все эти клавишные партии до того, как подключатся остальные парни, то мы почти сможем выполнить график».

Пару дней спустя мне позвонил О'Рурк. Я спросил его: «Ты поговорил с Риком?» — О'Рурк ответил: «Да. Он сказал: «Передай Роджеру — пошел он на хер». Вот так вот. Я делал всю работу, а Рик месяцами не делал ничего, и за это мне говорят «пошел на хер». Я переговорил с Дэйвом и Ником, сказал им: «Я не могу работать с этим парнем, с ним невозможно работать», и они оба ответили: «Да, так и есть».

Как бы там ни было, они со мной согласились. Чтобы не усугублять ситуацию, я сделал предложение, которое О'Рурк передал Рику: либо мы постоянно будем воевать, либо ты заканчиваешь работу над альбомом, получаешь полную долю, но по окончании работы тихо уходишь из группы. Рик согласился. Поэтому предположение, что плохой Роджер вдруг безо всякой причины по собственной инициативе выгнал Рика, — это нонсенс.

ГИЛМОР (вздыхает): Я к этому не имел отношения. Мы с Риком пошли обедать после того, как Роджер предложил ему эти условия, и я сказал, что, если Рик хочет остаться в группе, я его поддержу. Я сказал ему, что он не внес ценного вклада в альбом и что я лично не слишком доволен им — огромное количество клавишных партий было сыграно мной, Роджером, Бобом Эзрином, Майклом Каменом, Фредди Мэнделом, — однако его место в группе для меня вещь неприкосновенная. Моя точка зрения, тогда и сейчас, такова, что если кому-то в группе не нравится происходящее, то у него есть право уйти самому. Я не согласен с тем, что он имеет право выгонять других.

УОТЕРС: У нас была встреча с Дэйвом в моем доме на юге Франции, и Дэйв сказал мне: «Давай избавимся от Ника тоже». Держу пари, он этого не помнит. «Насколько трудно это сделать?» Я ответил: «Дэйв, Ник мой друг. Поосторожней со словами!»

МЕЙСОН: На самом деле существовала большая вероятность того, что я буду следующим. А затем настала бы очередь Дэйва. Любопытно поговорить об этом сегодня. Я думаю, Роджеру все больше и больше казалось, что это его альбом, и он хотел тотального контроля. Мы с Роджером стали друзьями, еще будучи студентами, когда группы даже не существовало, поэтому, я полагаю, с этой точки зрения мое положение в группе было прочнее, чем у Рика.

Но, я думаю, имелось и то обстоятельство, что между участниками группы всегда существовали разногласия: Роджеру и мне нравились спецэффекты, шоу, техника, тогда как Дэйв и Рик занимали чисто музыкальную позицию. Это очень широкое обобщение, но поскольку с самого начала «The Wall» замышлялась как большая театрализованная постановка, то, я полагаю, это и положило начало конфликту. Рик же абсолютно не способен за себя постоять, он очень мягкий человек. Он сам для себя был врагом в той ситуации, он мог бы, наверное, внести несколько больший вклад в творческий процесс и изменить ситуацию, но Роджер маневрировал блестяще. (Смеется.) Истинный Сталин, выглядящий этаким старым простаком. Мы все чувствовали себя неспособными изменить ситуацию или сделать что-нибудь. Роджер дал нам понять, что, если Рик останется, он уйдет вместе с альбомом, а нависшая над нами финансовая угроза — не просто убытки, а натуральное банкротство, — я считаю, была довольно весомой. Мы находились под большим давлением. Я чувствовал себя виноватым. На самом деле я до сих пор ощущаю вину. Оглядываясь назад, кажется, что я мог бы вести себя лучше и изменить ситуацию. Однако если бы мы сейчас снова оказались в той ситуации, вероятно, мы поступили бы так же.

РАЙТ: Было бы довольно легко сказать: «Он ушел из группы, потому что он был наркоманом или алкоголиком». Могу честно признаться, причиной моего ухода не были наркотики. Безусловно, мы все принимали наркотики — Роджер, я, Дэйв, Ник, Боб Эзрин, но не в студии.

УОТЕРС: Кое-кто принимал слишком много наркотиков — у него были очень большие проблемы. Я, разумеется, не принимал наркотики тогда.

РАЙТ: Я думаю, что мы с Роджером никогда не были большими друзьями, но мы также не были и врагами, пока он не стал эгоцентристом. Однажды он решил, что хочет контролировать абсолютно все, и его первой мыслью было: «Избавлюсь от Рика, я никогда его не любил». Это была часть его большого плана стать лидером, автором, продюсером и иметь нас в качестве музыкантов, подыгрывающих ему. Полагаю, следующим шагом в его плане было избавиться от Ника, ходил такой слушок, затем оставить Дэйва в качестве гитариста и использовать сессионных музыкантов. Ты можешь сказать, что все это чушь, но я подозреваю, что именно так он и планировал.

Полагаю, он скажет тебе, что я потерял интерес к группе. Как-то во времена «Animals» я подсел к нашему менеджеру и сказал: «Я хочу уйти из группы, мне не нравятся идеи Роджера». Но я тогда не думал серьезно об уходе, хотя чувствовал недовольство. В то время я разводился с женой, меня не очень интересовала «The Wall», и у меня не было никакого материала. Он говорит, что я не внес никакого вклада, но он не дал мне возможности что-либо внести.

Мы сделали перерыв после того, как закончили записываться во Франции, и я отправился в Грецию повидаться с семьей. Мне позвонил Стив и сказал: «Немедленно приезжай в Лос-Анджелес, Роджер хочет, чтобы ты начал записывать клавишные треки». Я сказал: «Я не видел своих детей много месяцев, я приеду, когда мы договорились». Он сказал: «Хорошо, я понял». Когда я появился в ранее оговоренный день, Стив встретил меня и сказал: «Роджер хочет убрать тебя из группы».

МЕЙСОН: Он просто взял и ушел. Полагаю, он подумал: «Ну, если так, то с меня хватит».

РАЙТ: Меня загнали в угол. Дэйв и Ник должны были сказать: «Это неправильно, мы считаем, что это несправедливо». Когда мы встретились с Роджером, он сказал: «Послушай, или ты уходишь из группы, или я не позволю вам записывать мой материал «The Wall». Возможно, он блефовал, но именно так он мне сказал. Напомню, мы находились в ужасной финансовой ситуации, и он сказал мне: «Ты можешь получить весь свой гонорар за этот альбом, но ты должен уйти прямо сейчас, а мы возьмем другого клавишника, чтобы закончить работу». Я провел много дней и бессонных ночей, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Я мог блефовать тоже и сказать: «Уходи и делай сольный альбом», но тогда, полагаю, Роджер сказал бы: «Ладно, я стираю весь материал» — это был его материал, поэтому он имел право это сделать. Я все думал и думал об этой ситуации и решил, что не могу больше работать с этим парнем, что бы ни случилось; как бы там ни было, я был напуган финансовой ситуацией, и я чувствовал, что группа распадается на части. Я не знаю и, думаю, никогда не узнаю, до самой смерти, что произошло бы, если бы я сказал: «Нет, я не собираюсь уходить». Итак, я принял решение, правильное или неправильное, что я ухожу. Но я также принял решение, что закончу запись этого альбома, буду участвовать в «живых» концертах и только потом скажу «до свидания».

Тут есть интересное обстоятельство — если Роджер считал, что я не мог работать, то почему тогда он сказал: «О'кей, хорошо, ты можешь участвовать в записи альбома и в «живых» концертах?» Это было странно — должен признать, я оказался в замешательстве.

ГАТРИ: Рик сыграл несколько замечательных клавишных партий на этом альбоме, помнят об этом парни или нет, — несколько фантастических партий на «Хэммонде».

РАЙТ: Мой психотерапевт убежден, что я до сих пор очень раздражен тем, что произошло, и отчасти я с ним согласен. Я считаю, что это было отвратительно. И совсем не удивительно, что Дэйв, Ник и Роджер сразу же потом поссорились, — они сделали «The Final Cut», но этот альбом был нелеп, как я считаю; они даже дрались из-за этого в студии, а Дэйв отказался, чтобы его имя указывалось на обложке. Это помогло мне смириться с тем фактом, что я покинул группу. Однако мне не нравится, как это было сделано, — спустя 18 лет я все еще чувствую, что со мной обошлись несправедливо. Надеюсь, однажды я сяду рядом с Роджером и он мне скажет: «Да, тогда я поступил неправильно».

УОТЕРС: Нет, все было сделано абсолютно правильно.

Альбом был закончен в Лос-Анджелесе, его обложку оформляли Джеральд Скарф и Роджер Уотерс. На обложке оригинального винилового релиза были указаны три продюсера, один сопродюсер, четыре звукоинженера, три автора, два аранжировщика, шесть бэк-вокалистов, звукорежиссер и учащиеся школы «Islington Green School». Рик Райт и Ник Мейсон указаны не были.