Падение Империи (СИ) - Рассел Ник

Они встретились на медном мосту. Южанин поприветствовал Гарета, надменно подняв руку. Гарет лишь кивнул. Дергая поводья серой лошади, ан которой восседал.

— Я — Мухаммед акадар Намерад акадар Фазим акадар Хапет! Посол и гонец Лоренца Кон-Итьена, избранного Всевышними! Назовись ты, шакал! — гавкнул южанин.

— Я — Гарет СтоннКассел, сын Эврадара, сына Коула, сына Верена, капитан Пятнадцатого Красного Легиона! — громогласно ответил Гарет. Южанин город и презрительно осмотрел его, затем спешился, снял с седельный сумок своего коня кроваво-багрового цвета мешок и демонстративно кинул его под копыта гаретовой лошади. Серая кобыла нервно заржала и замотала головой, намереваясь подняться на дыбы. Гарет приструнил животные, резко дёрнув поводья. Из мокрого мешка выкатились отрубленные и обезображенные головы. В довесок, южанин кинул к головам изорванное в клочья знамя Двенадцатого Красного Легиона. Капитан злобно прорычал, когда южанин вновь вскочил на коня.

— Коли не преклоните колени перед истинным избранником Всевышних, каждого ждёт такая участь. — проговорил Мухаммед. Чуть погодя он кинул в Гарета увесистый кашель с золотом. СтоннКассел ловко поймал его и до боли сжал кулаки.

— Скажи, Мухаммед акадар Намерад, быстр ли твой конь? — спросил Гарет, локтем приподнимая ножны на спине. Южанин приподнял бровь, горделиво вскинул подбородок и надменно ответил

— Быстрее ветра! — Гарет незаметно ухмыльнулся. Ударив лошадь в бока, он перехватил левою рукой поводья, а правой уже вытаскивал полуторный клинок из ножен. Посыльный южанин развернул коня и приударил в сторону. Только и слышно было: «Я посол! Я гонец! Как ты смеешь, шакал!» Всё произошло в мгновении ока. Промчавшись сотню метров, Гарет размашисто ударил, южанин отбил первый удар. За ним последовал второй, третий и четвёртые удары. Лошади закружились друг напротив друга, бешено ржали и старались встать на дыбы, чтобы сбить противника. Ездоки обменивались ударами, лязгая сталью о сталь. Мухаммед ловко отбивал удары и успевал наотмашь взмахивать своей зазубренной саблей. Гарет наконец-то ударил лошадь в бока, серая кобыла встала на дыбы и вложила в удар копытами всю силу, сбивая южанин с седла.

Гарет дождался, пока он очнется. Мухаммед акадар Намерад оказался крепким и выносливым мужиком, который пережил мощный удар копыт прямо в грудную клетку. Когда посол очнулся, Гарет спросил.

— Твой конь вернётся назад, в лагерь? –

— Да — прохрипел посол

— Вот моё послание Лоренцу Кон-Итьену. Пусть получит моё почтение! — Гарет взмахнул и отсёк голову Мухаммеду акадар Намерада. Затем капитан СтоннКассел положил голову гонца в мешок, повесил его на седельные сумки посольского жеребца, и ударил гнедого коня. Животное поднялось на дыбы и умчалось обратно, в лагерь войск Лоренца.

Легионеры и недавно прибывшие гвардейцы встречали его радостными криками и возгласами, скандируя его имя, однако, завидев разорванное знамя Двенадцатого легиона, радость в крепости утихла, и уступила место мрачной и тихой атмосфере, словно скоро грянет буря. Гарет и сам был похож на громовое облако, который сорваться на крик и ярость в любой момент. Утро началось с боя и крови, а это, как правило, не сулило ничего хорошего.

Проводя часы за тренировками и распоряжением приказов, Гарет ни как не мог отделаться от дурных мыслей. Письмо от Киры заставило его нервничать. Если в Кинхарте твориться что-то неладное, то не стоит ему ждать подкрепления. Маги Дейн-Педа не отвечают, гонцы возвращаются лишь с туманными ответами, которые сводились к одной проклятой фразе, которая начинала нервировать Гарета, даже при каждом упоминай: «Ждите» Гарет устал ждать, ему нужно было чётко знать, придут ли боевые маги Дейн-Педа. Но внутренний голос так и говорил: «Не придут они, дурень. Ты остался один» и эта мысль заставляла его злиться. Поэтому он старался большую часть времени учить новобранцев, и самому не забрасывать, а то давно ему не доводилось убивать мятежников, аж рука ослабла,

Что до злящих и раздражающих факторов, был такой. Капитан гвардии, дворянин из Тира, Брен Хелдфит. Назойливый, придирчивый ко всему человек, с пышными, но дурацкими усами, которыми он безмерно гордился. Придирчивости ему было не занимать, хоть на весь гарнизон раздавай, то ему тренировки не нравиться, то расположение дозорных не как по учебнику, то ему есть дело придраться до легионеров, а своим подчинённым он и слова попрёк не скажет. Пара недавних случаев, здорово так злили Гарета и только благодаря большим усилиям СтоннКассел не ударил Хелдфита по морде. Капитан не мог позволить себе эксцессов насилия над своими подчинёнными. Коли Хелдфит не заикался по поводу командования Кулдаром, не было и смысла поднимать эту тему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гарет по своему опыту помнил, что значит служить под началом ненормального командира, который при каждой ситуации срывается на крик, плевки и побои. Шарт, так звали того капитана из Ваетира или Ренэты, он не помнил. Но вот, как этот курносый гад обращался со своими подчинёнными — верх садизма и ненормальности. Он плевался, был ногой в живот, заставлял легионеров плевать друг в друга, дергал за волосы, усы, за малейшие провинность прогонял перед строем легионеров, которые били виновного до потери сознания. Голос у него был противный, высокий, чуть ли не писклявый. Вскоре, с Шартом обошлись точно так же, узнав про это, один из генералов подверг Шарта такому же наказанию, только вот, прогнали его перед строем пять раз, пока куски мяса не стали отваливаться от его спины. Лекари не стали его лечить, через пару дней он скончался. Был нешуточный скандал, но постановили, что Шарт был обвинён в злоупотреблении полномочий, оскорблении Кинхарта и прочим. Разгорись этот конфликт сильнее тогда, то, наверное, эта война началась давным давно.

Возвращаясь к Хелдфиту. Гарет на тренировке с метание дротиков заметил, как Брена пристал к одному из рядовых из пятнадцатого. Тот крутил самокрутку, чему капитан-гвардеец был не особо рад.

— Вы курите вместо того, что укреплять свои боевые познания, как же жалко это смотреться. Что вы там бубните, рядовой? Решили отдохнуть? Да вы должны проводить часы в изнурительных тренировках, а не выкуривать по бочонку табака! Что-то, только вторая? Вы — неотёсанный… — Гарет знать не хотел, что капитан-гвардеец собираться говорить дальше, а поэтому, встав рядом, процитировал строки из Книги Нерана.

— «Легионер, в крепости, которая готовиться к осаде. Имеет право выкурить до трёх самокруток в день и выпить две пинты холодного пива, ибо в это радость простого солдата!» Капитан, вы бы не были так критичны, а? — Хелдфит раздражённо фыркнул, но от поникшего рядового, который вжался в себя, отстал. Гарет похлопал своего подчинённого по плечу и наказал курить, но только не при Хелдфите. Легионер словно расцвел, услышав слова командира.

Очередной раз, когда Гарет был близок к тому, что бы выбросить Брена из какого-нибудь окна, произошёл в обет, когда капитан-гвардеец решил высказать абсолютно все претензии на счет ситуации в крепости. Ему не нравилась дисциплина, ведь Гарет давал слишком много вольности своим людям. Ему не нравилось сидеть и ждать. Ему не нравились казармы, не нравилось, как проводиться разведка. Не нравились действия Гарета, и вправду, ведь зачем убивать гонца это не рационально, можно было взять в плен. Гарет тем времен наслаждался тушеной капустой и овощами сочными кусочками мяса. Доев свою порцию, капитан СтоннКассел принялся «на пальцах» объяснять, что к чему, почему стоит быть ближе к своим людям, ведь это многократно поднимает моральный дух. Потратив пару часов, наверное, на то, чтобы понять всё сказанное, гвардеец поблагодарил капитана за терпимость и удалился восвояси. «В бою то он бывал, судя по шрамам и тому, как дерется» отметил для себя Гарет. Явно сказывался тирский характер. «Да, в Тире только скажи, что любишь тёмный виноград, на следующем же приёме кушать будешь его, пока прыщами не покроешься»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В крупном портовом и одновременно независимом городе Тире, что находился на побережье Штормового Океана и поддерживали торговые отношения с Ардахаром и Странами Зантара, велась своя собственная дворцовая интриганская игра, которую они называли по-особому, на древнем наречии, на одном из старейших диалектов, это звучало так: Майнгор Хор-Иктарук, переводя дословно: Игра Интригантов со Смертью. «Неудивительно — думал Гарет — раз вертишься в дворцовых делах, жди смерть за каждым углом»