Падение Империи (СИ) - Рассел Ник

— Для чего же всё это было надо начинать? — спросил император.

— Вы, короли, цари и императоры, со своими любимыми аристократами, забрали у нас свободу. Я поднял всех, на кого наплевала империя, они, в свою очередь подняли оружие, и смело пошли за мной, за глашатаем, чтобы низложить тиранство и несправедливость. Хм, а коли потребуется, воссяду на Сапфировый Трон. — Пэтрот подёргал поводья, гордо задёрнув подбородок.

— Не бывать этому, так и знай! Покуда волк носит корону, ты — белый ворон, можешь царапать, кричать, выклевывать мне глаза. Но ты падёшь, я поведу легионеров и уничтожу каждого, кто посмеет встать под твой стяг. А после, обрушу твою преступную империю! Наш вой созовёт стаю! — воскликнул Лайан. Громогласным криком его люди поддержали своего императора, вознося оружие вверх. Пэтрот лишь самодовольного ухмыльнулся. В домах прятались его люди, готовые к стрельбе, однако, он развернул коня, сказав Лайану пару слов напоследок.

— Удачи, юный волк. Она тебе пригодиться. — к удивлению своих людей, они поехали за ним.

— Лорд Пэтрот, но, ведь это наш шанс! — возразил один из конных копейщиков. Рендон шестом руки заткнул его

— Шанс будет, стаю надо загонять, чтобы наверняка истребить весь выводок. — Пэтроту еле хватило усилий, чтобы не захохотать.

Глава 23. Скулящая Смерть

Единственным источником света, в этой небольшой комнатке, которую легче было окрестить коморкой, в дворцовой библиотеке, являлся масленый фонарь. Свет его отгонял тени и озарял всю комнатку. Лайану много места и не нужно было, взяв пару старых дневников из личной библиотеки отца, он заперся в помещении, метр на метр, и чувствовал себя в относительной безопасности, пусть и воздух здесь был затхлый и неприятный.

Подумав об отце, юный Кон-Итьен взглотнул противный комок, подошедший к горлу, вставший под ложечкой. Уже, какой день, он спит и видит его окровавленное тело, и каждый день ему кажется, что вот-вот, всё это окажется страшным сном, просыпаясь, он видит смерть и разруху. «Отец не допустил бы такого» думал он «Я не могу подвести его» Позволить себе страдать и жалеть себя, он ни как не мог. Он — государь, а значит, пока он не разберётся со всеми проблемами, не видать ему отдыха, разве что, на том свете.

Фаил Акар, он же Кеван Кон-Итьен, его дядя, выдал ему план, как подорвать позиции врага, рискованный, как раз для такого лихого рубаки. Император всячески его будет поддерживать. Если конечно, Кеван или Фаил, боги не разберут, не начнёт претендовать на Сапфировый Трон. Ещё одной междоусобицы ему не надо.

Размяв шею, Лайан открыл один из денников. Хорошая кожаная обложка на ремешке и плотное количество исписанных страниц говорило о том, что его вели с особой тщательностью. Ремешок был отстегнут и дневник открыт. На его корке было написано: «Собственность Ричарда Пятого Кон-Итьена»

***

Пять сотен лет тому назад. Шестая эра. Двадцатый год.

Месяц Пролитой Крови. Кавутен. 4 число.

Проклятая болезнь забрала почти три миллиона жизней, заберёт ещё, если не придать столицу огню, чтобы сжечь каждого зараженного, который может стать причиной ещё миллионов смертей. Я приказал запереть дворец и никого не впускать. Уже никого не осталось. Вчера умерла Авалина, благо наши дети сейчас в Джейстене. Я до сих пор слышу её стоны, как она просит покончить с её мучениями. Проклятая Скулящая Смерть сжигает нас изнутри, перед этим занеся гной в наши тела. Любой заражённый худеет до катастрофических видов. Кожа да кости. Затем, начинает процесс гниения, блохи стаями, тучами спрыгивают с одного тела на другое. Моя дорогая Авалина, ей хватило мужества, чтобы покончить со всем этим, она сбросилась с балкона на ещё горящее пепелище. Моя дорогая Авалина, до сих пор слышу её голос. Её стон. Как они скулит.

Боги, говорили же мне, не ходи среди толп, заразишься. Проклятые блохи. Сначала чесался как пес, потом, умываясь в бадье, обнаружил раны и наросты на спине. Как же больно, до сих пор слышу их стоны. Слышу, как они скулят (Дальше что-то написано неразборчивым почерком, из которого, Лайан понял лишь несколько слов)

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лучше… чем… так….

Придворные лекари шарахались, когда видели мои раны и наросты. В них скапливался гной, и только маг, обжигая их, давал мне ещё немного времени. Такие громкие стоны, никогда не слышал, чтобы люди так стонали, даже во время битвы, отрубленная конечность кажется манной небесной, как же страшно умирать, превращаясь в ходячего трупа. Стоны, проклятые стоны! Они ни как не перестанут скулить, я и сам скулю, как бешенный пёс.

(Несколько страниц исчерканы большими буквами)

НЕ МОГУ СЛУШАТЬ СТОНЫ, НЕ МОГУ СЛУШАТЬ КАК ОНИ СКУЛЯТ

Вскоре всю, зараженную, ратсреклятую столицу придадут огню, замуруют остатки, и построят новый Кинхарт. Припоминаю поход в лазарет, неделю назад, это была точка невозврата. Мать склонилась над тем, что осталось от её дочки. Некогда белые кудри, наверняка веселой и азарной девочки, стали седыми и ломкими, как солома. Румяная кожа превратилась в бледную плёнку, прилипшую к её маленьким ребрам, глазницы и щёки впали, облепляя череп. Мать кричала, трясла труп дочери, сама медленно и мучительно умирая, каждый раз отхаркиваясь кровью. Они скулят и плачут.

Какой час я пишу это? Но наконец-то, дым над гаванью начал виться клубами и вскоре благодатный огонь, повелеваемый Келтриком, поглотить всё это безумие. Брошенные телеги, кареты, всё это служило баррикадами на улицах, порт же был затоплен кораблями и лодками, паруса которых охватывались огнём. Я всегда думал, что Кинхарт погубит нарушение Пакта Проклятых, или возвращение Драконов из Рок’Яндара. А нас погубила чума и проклятые зараженные пшено и зерно, которые подавались к каждому столу. Проклятые блохи заразились от нас, заражая всех оставшихся.

Дворец заполняет дым. Треск и жар огня всё ближе. Наконец-то я уйду к праотцам, к моей Авалине, и эти растреклятые стоны и скул наконец-то затихнут. Знай, читающий это, я Ричард Пятый Кон-Итьен, придал Кинхарт, очаг Скулящей Смерти, огню, ибо не было другого выхода.

Лайан закрыл дневник трясущимися руками. Вытерев холодный пот со лба и тяжело задышал. Всё описанные стояло перед его глазами, мелькая и вспыхивая, словно искра. Юный император огляделся, тени неприятно следили за ним, отгоняемые светом фонаря. Взглотнув, он отложил первый дневник и принялся читать второй, менее опрятный и сохранившийся не так хорошо, как предыдущий. Эта книжица имела чёрную обложку, с веревочкой, в виде закладки. Состояла она всего лишь из пяти страниц, который были безжалостно помяты и испорчены. Некоторые записи тщательно перечёркнуты, будто-то кто-то нарочно перечеркнул их, превратив в сплошную чернильную линию.

… число… Месяца Пролитой Крови

«Сидеть здесь — кара богов за то, что мы так грешны. Это они наслали на нас Скулящую Смерть, так они показывают, что недовольны нами»

Моя дорогая сестра так говорит. Сядет у алтаря, подогнёт коленки и качается.

Так страшно, вчера ночью слышала крики, скул и стоны, Ричард говорил мне уехать в Джейстен, но я умолчала, скрыла свои нарывы на груди.

Кажется, он догадывается. Он прекрасно знает, почему я ночую не с ним. Ему всё хуже, он, да и я, чего скрывать, сегодня за обедом, когда ели фазана, оба откашлялись кровью.

Сплошная чёрная и жирная черта перечеркивает запись. Лайан зло провёл пальцем по ней.

За что всё это? Моя семья этого не заслужила, Ричард не заслужил такой участи, я не заслужила такой ужасной смерти! Я не хочу умирать, не хочу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Очередная черта. Юный император не мог сдержать злости, странный шорох за спиной как бы поддерживал его гнев. Все листы были испоганены, небрежно расчеркнуты, нарочно оставляя только те записи, в которых императрица Авалина, жена Ричарда пишет о своих страданиях, сердце подсказывало императору, что в этих заметках будет что-то стоящее и проливающее свет на ситуацию с чумой.