Падение Империи (СИ) - Рассел Ник

Рыжеволосая сайнкторка пришла в сопровождении своего «дракончика»

— Только не долго — говорит он ей под ухо, отворяя дверь его каземат.

— Ублюдок, она моя! Думаешь кровушка тебе поможет? Как бы не так! Вот высвобожусь и перережу тебе твою глотку, сын суки! — Пэтрот кричит и дёргаться, пытаясь вырваться из цепей. Он похож на одичавшего пса, загнанного в угол. Пэтрот, который ускользал от имперских сил, теперь был пойман, так глупо, так легко! Он был в обмотках, он был в каком-то вранье, он уже не был первым контрабандистом материка. Он был жалким шакалом, подстать погибшему Пэтроту. Сейна смотрит на него совсем холодным взглядом карих глаз. Пэтрот, играючи, тянется к ней, чтобы попробовать её губки на вкус, и помять грудь.

- В Карден-Холле я обещала тебе вернуть долг — говорит она, вспомнив чуть ли не стародавнюю клятву, данную ей, когда она возненавидела его. Пэтрот вкидывает подбородок, гордо, словно именно он победил в войне. Лезвие ножа сверкнуло в блеске факельного огня. Глаза Пэтрота расширились, он схватился за горло и упал на колени, захлёбываясь собственной кровью, тихо прошипев её имя. Девушка вложила его в руку окровавленный нож

— Гори во Вратах Харды, сын суки — говорит она, обернувшись через плечо, когда уходила из каземат, под руку с Айданом. Кровавая лужа растекаться по холодным и сырым камням, а губы Пэтрота тронула безумная улыбка.

***

Сейна больше не ворочается во сне, девушка спит без задних ног, еле слышно посапывая. Айдан накрывает её тёплым одеялом, а сам идёт к главному балкону дворца. Слуги кланяются ему, словно он император. Они благодарят его, почитают и восславляют и из-за этого он чувствует себя круглым дураком. Красивый балкон с изыскано расшитыми портьерами красного цвета, был уже занят Тероном.

Мейстланд увидев Айдана, подозвал его к себе, поболтав в руках фляжку со своим самогоном. Корр давно спит, закинув за воротник куда больше самогона, чем он рассчитывал выдержать. Он с завыванием храпит и чуть дрожит во сне. Терон, протянув Айдану флягу, принялся дальше раскрашивать лицо брата длинными угольком, рисуя красивые диктаторские усы, с челочкой на бок.

Айдан прилаживается к фляге и откашливаться от чрезмерной крепости алкоголя. Никому не было известно, из чего Терон его гонит, но печень уже больно отзывалась и молила больше ни пить это, по другому и назвать нельзя, поило.

— Я даже не думал, что всё обернуться так — тихо, сдерживая смех, говорит Терон, отхлебывая из фляги.

— Мне теперь не видать нормальной жизни? — спрашивает Айдан, всматриваясь в кой-то веки чистое, ночное небо. Грифон в эту ночь на небе летел вместе с драконом, над волнами Валихара.

— Нет — отвечает Терон, дружески похлопав Айдана по спине. СтоннКассел обречённо кивает, вновь отхлебывая самогон. «Главное к этой штуке не привыкнуть» думает он, закрывая рот ладонью, пытаясь не разбудить Корра своим смехом. Морда у него и вправду была размалёвана очень весело.

— Сейна? — интересуется Терон, наслаждаюсь тем, как пар выходит из рта

— Дрыхнет. А Аэйри? — Терон в минут мрачнее и достаёт из кармана утопленного камзола с золотой вышивкой, скомканный листок пергамента, и протянул его другу.

«Я люблю тебя, Терон Мейстланд, но моему народу больше нельзя стоять в стороне, особенного после всё того, что произошло. Если эти идиоты не одумаются, я сию же минуту примчусь к тебе. Жди мен, балбес»

— Ушла, нечего не сказав. Никогда женщин не понимал — с досадой выдал он

— Прости — сказал Айдан, вернув письмо

— Ты не виноват. Может быть и так надо было. С этим Рогом и прочими проблемами, она явно устала от меня. Но она единственная ба…девушка, которую я полюбил — мечтательно сказал Терон, раскуривая трубку

— Что теперь? Будешь дальше геройствовать? — он внимательно смотрит на Айдана. наверняка думая, что его друг сильно изменился, да что там думая, точно зная это. Пусть его и считают идиотом, а он всегда был наблюдательным.

— Я не знаю Терон, не знаю, что дальше делать. Но знаю одно, всё это только начало. А мы с тобою наворотил столько вещей, что кашу не расхлебать и за век. –

— Наденет он корону Кинхарта и объединит враждующие королевства. Одной рукой создаст щит, который примет на себя удар «Древних врагов». А другой рукой, обнажить меч и приготовиться к бою с теми, «кто восстанет из под палящего песка и расправив крылья». Не думал, что стану частью пророчества — Терон хмыкает, пуская кольца дыма.

— Это только начало — говорит Айдан, вглядываясь в ночное небо. Закомарон скоро явить звездному покрову всю свою красоту.

Как сказано было:

Когда брат брату враг

Небеса заслоняет тьма крыльев могучих

И армады из Драконье Пустоши, пикировать будут на нас

Гончая рвать Волка будет, Кобра кусать, Сокол в бой спешить

Грифон же царить будет, с Драконом силою мериться

И Климэнд в час этот тяжёлый, призовёт Царя Рассвета.

Из Альвевианского пророческого цикла «О Нерановом Наследии и Днях Часа Тед’Экдарион, Часа Войны в Дивной Отчизне, т. е. Климэнде (перевод с древнего наречия)