Дипломат - Джеймс Олдридж.

– А это в самом деле опасно?

– Не думаю.

– А сложно?

– Не знаю. – Он поймал себя на том, что говорит об се поездке, как о чем-то вполне вероятном. – Могу сказать только одно: Эссекс едва не согласился взять с собой Хэмбера и Стайла. – Мак-Грегор почувствовал себя завзятым интриганом.

– И они едут?

– Нет. Нечего им гуда соваться. Уж этого-то я добьюсь!

– Вы просто предубеждены против них.

– Именно предубежден. – Неожиданно для самого себя он сделал еще один ловкий ход. Кэтрин ожидала, что он станет горячо оправдываться, и, как ни странно, ему стало легче от того, что, соглашаясь с ней, не пришлось кривить душой. – Эта парочка кого угодно предубедит против себя.

– Браво! – сказала она. – Превосходный беф-строганов. Не помню, когда я так вкусно обедала. Вот спасибо, что вы привели меня сюда!

– Это было ваше собственное желание.

– А вы уж сразу на попятный! Боитесь собственной непосредственности? – Кэтрин разделалась со вторым и занялась блинчиками с медом и сметаной. Насытившись, она откинулась на спинку стула.

– Как вы думаете, Адамс найдет вам комнату? – спросил он.

– Не знаю. Конечно, я могла бы остаться в этом ужасном отеле, где остановился Джеб, но это уж на крайний случай. Ненавижу отели!

– Если у вас ничего не выйдет, может быть, мы что-нибудь придумаем у меня дома. Там множество комнат и все пустуют.

– Это ваш дом?

– Нет. Но доктор Ака будет очень рад оказать гостеприимство англичанке.

– Он кто – иранец?

Мак-Грегор кивнул.

– А вам я не помешаю?

– Но чем же?

– Что ж, может быть, стоит поймать вас на слове. Теперь закажем кофе.

Мак-Грегор подозвал официанта, и тот принес кофе. Кэтрин пила с удовольствием, маленькими глотками. Обед ей понравился, и Мак-Грегор подумал, что она совсем не так равнодушна к жизненным благам, как могло бы показаться.

– Между прочим, – сказала она, – Дрейк отправил Бертраму Куку пространную жалобу на то, что вы не выполнили какого-то его поручения. И еще одну жалобу некоему Роуленду Смиту в департамент по делам Индии, своему старому дружку.

– Это начальник моего отдела, – сказал Мак-Грегор.

– Но вам нечего беспокоиться, – сказала она. – Гарольд вас не выдаст. Он к вам хорошо относится. Вам это известно?

– Он мне тоже нравится, – сказал Мак-Грегор.

– Да неужели?

– Уверяю вас.

– И вы его нисколько не боитесь?

Он возмущенно пожал плечами.

– Ну, не то что боитесь, – нетерпеливо поправилась Кэтрин, – а, скажем, чувствуете трепет.

– Почему бы мне чувствовать перед ним трепет?

– Это я вас об этом должна спрашивать, – сказала Кэтрин. – Помните только, что Гарольд из тех людей, которые доводят дело до конца.

– До какого конца? Какое дело?

– Любое! – сказала она. – Конечно, он ничего не выпустит из рук, но он вовсе не так силен, как вы думаете. Только не давайте ему дурачить себя.

– Не понимаю.

– Вы, конечно, не понимаете. Именно потому вам и нужно поехать с ним в Азербайджан. Вы окажетесь победителем в этом интересном состязании, а мне будет приятно наблюдать за вами обоими. Если ж вы не возьмете верх, значит в моем суждении о вселенной есть какая-то ошибка, что, впрочем, вполне возможно. Весьма возможно. Ну, как? Пошли?

Спросив счет, он вдруг с ужасом вспомнил, что при нем нет иранских денег.

– В чем дело? – осведомилась она, опираясь подбородком на руку.

– У меня нет иранских денег, – сказал он. – Забыл захватить их с собой.

Она не расхохоталась вслух. Она просто смотрела на него смеющимися глазами, слушая, как он объясняется с русским официантом, а когда между ними возник спор, легонько тронула его за руку и протянула большую красную бумажку.

– Этого хватит?

Это была иранская банкнота в 500 риалов, гораздо больше, чем требовалось. Он вручил деньги официанту, который невозмутимо созерцал эту странную сцену.

– Я только сейчас вспомнила, что у меня есть иранские деньги, – сказала Кэтрин, пока они дожидались сдачи.

– Откуда они у вас? – спросил он, подозревая, что она нарочно не спешила, чтобы позабавиться его неловким положением.

– Мне дал Холмс в обмен на рубли. Я хотела купить на эти деньги несколько пар чулок, да вот пришлось выручать вас.

– Я расплачусь с вами, как только мы вернемся в посольство, – пробормотал он.

– Это вовсе не срочно, – сказала она, сама взяла у официанта сдачу и с улыбкой оставила ему небольшую бумажку. – Пойдемте, я хочу узнать, удалось ли Адамсу что-нибудь устроить с комнатой. Как вы думаете, Гарольд сейчас в посольстве?

– Возможно. Я должен был явиться к нему в четыре часа и опоздал уже на час. Идемте вместе. Мне хочется посмотреть, как вы его будете обрабатывать.

Они постучались в дверь. Эссекс рявкнул в ответ: «Войдитe!» Увидя Мак-Грегора, он досадливо хлопнул в ладоши. Потом увидел Кэтрин и вскрикнул от изумления. Кэтрин коснулась губами его щеки, уселась на край письменного стола, сняла перчатки и стала рассказывать, как у Мак-Грегора не оказалось денег заплатить за обед. Мак-Грегор сел и приготовился слушать: сейчас она станет уговаривать Эссекса взять ее в Азербайджан. Но Кэтрин ни словом не обмолвилась об этой поездке. Эссекс усиленно допытывался, каким образом она оказалась в Тегеране, а не полетела прямо в Лондон. Кэтрин рассказала и ему, что ей надо сшить несколько платьев в Каире, что она стосковалась по солнцу, что шел посольский самолет и что ее надоумил лететь Джеб Уилс.

– Но платья можно купить и в Швеции, – сказал Эссекс. – Почему вы не поехали тем путем?

– Ненавижу Швецию, – заявила она. – Там слишком много женщин.

– Вы избрали самый длинный путь, – возразил он. – Впрочем, все равно, я очень рад видеть вас! Вы здесь уже устроились?

– Нет, – ответила она. – Видимо, мне придется остановиться в отеле с Джебом.

Мак-Грегора это не задело; он видел, что Кэтрин повела наступление на Эссекса. К его собственному изумлению, ему даже нравилась ее искусная игра с Эссексом. Это было очень интересно.

– Зачем отель? Мы устроим вас лучше, – сказал ей Эссекс.

– Не трудитесь, мы тут пробудем недолго. – Она поглядела на Мак-Грегора.

Попрежнему Кэтрин была центром притяжения для них обоих, но только теперь Мак-Грегор оказался в более выгодном положении, как сторонний наблюдатель.

– Я думала, – продолжала она, – что вы едете в Азербайджан.

– Совершенно верно. Я еду завтра.

– Как жаль! А вы не можете задержаться на несколько дней?

Эссекс пристально поглядел на Мак-Грегора и отрицательно покачал головой.

– Ну что ж, ничего не поделаешь! – сказала Кэтрин. – А вы тоже едете в Азербайджан, Мак-Грегор?

Мак-Грегор знал свою роль. Он пожал плечами.

– Да, кстати, – вспомнил Эссекс. – Я ждал вас раньше, Мак-Грегор. Но раз уж вы так опоздали, то пойдемте посмотрим наш форд и снаряжение, которое готовит для нас Пикеринг. Идемте с нами, Кэти, вам тоже будет интересно. Машина пришла еще утром. Теперь, должно быть, уже все готово.

Они пошли через двор посольства к небольшой вымощенной площадке возле белой виллы. Окрашенный в желтый цвет, цвет пустыни, около веранды стоял почти новый форд.

Полковник Пикеринг и смуглый сердитый афганец рассматривали полный набор походного снаряжения, которое было разложено на веранде. Эссекс представил Пикеринга Кэтрин; афганец почтительно стоял поодаль, пока англичане разговаривали, а Мак-Грегор осматривал снаряжение.

– Вот ваш шофер Аладин, – сказал Пикеринг Эссексу, указывая на афганца. – Собственно говоря, его имя: Ала-уд-дин, что значит вождь гхоров. Но мы зовем его Аладин, это проще. Он говорит на всех диалектах Ирана, потому что прожил здесь почти всю жизнь. Некоторое время он служил в индийской армии. Это один из самых надежных наших людей. Он прекрасно знает Курдистан и говорит на большинстве тамошних наречий. Он даже по-английски говорит. Аладин, скажи что-нибудь по-английски!

– Что я должен сказать, саиб? – произнес Аладин по-английски, кланяясь и скаля белые зубы.

– Достаточно, – сказал Пикеринг.

– Слушаю, сэр. – Аладин снова отвесил поклон, на этот раз вполоборота, чтобы выразить почтение стоявшему в стороне Мак-Грегору. Мак-Грегор подумал, что он еще не видел более отвратительной физиономии, чем у этого смуглого афганца, все уродливые черты которого – от широкого морщинистого лба до поросшего седой щетиной тяжелого подбородка – говорили о жестокости головореза. На нем была чистая, наглухо застегнутая куртка цвета хаки с золочеными пуговицами – форма служащего посольства. Форма на нем сидела ловко, весь он был подтянутый, опрятный, и, приглядевшись к нему получше, Мак-Грегор решил, что шофер вовсе не так уж страшен. Но тут внимание его отвлек Пикеринг, который показывал снаряжение Эссексу и Кэтрин.

Пикеринг осмотрел все оборудование форда деталь за деталью: высокие подножки, брызговики, съемные гусеницы, свернутые и прилаженные к капоту, лопаты, водяные баки, большой ящик с запасными частями. Потом он перешел к снаряжению, лежавшему на веранде: все это припасено на крайний случай, потому что по пути они будут останавливаться в караван-сараях или в частных домах; тем не менее не мешает иметь с собой все необходимое. Вот маленькая палатка, три спальных мешка, одеяла, керосинка, добавочные канистры с бензином, прикрепляемые по бокам машины (немецкие, герметические, как с одобрением отметил Мак-Грегор; английские, те безбожно протекают), несколько тарелок, ножей, вилок, кружек, географические карты, компас, топорик, цепи для колес, запасные камеры, небольшой брезент, санитарная сумка (армейского образца) и два больших ящика консервов, хорошо упакованные и снабженные подробной описью содержимого. Ничто не было забыто, и Мак-Грегор убедился в том, что Пикеринг знает свое дело. Все вещи были упакованы в парусиновые чехлы или контейнеры, непроницаемые для пыли и воды. Мак-Грегор не мог обнаружить в приготовлениях ни малейшего изъяна, нехватало разве что каната, но он ничего не сказал. Однако при виде всего этого снаряжения ему захотелось ехать. Вот теперь уж действительно пора принять решение.