Александрийское звено - Стив Берри

— Я бы не назвал «дерьмом» пост вице-президента Соединенных Штатов. Благодаря моему ощутимому вкладу в переход власти мои отношения с новым президентом будут особенными: большая ответственность и малая публичность.

Стефани указала на пистолет.

— Ты собираешься убить меня?

— А что мне остается? CD-диск, который ты держишь в руках, наверняка содержит улики против меня. Я не могу допустить, чтобы это выплыло наружу, и поэтому не могу отпустить тебя.

Стефани судорожно думала о том, куда забрали Кассиопею и что с ней могло произойти. События пошли вразрез с их первоначальным планом, и она не ожидала, что Грин сам возьмется за оружие. Одна только мысль буравила ее мозг: во что бы то ни стало протянуть время.

— Меня застрелит генеральный прокурор Соединенных Штатов Америки?

— Я размышлял об этом целый день и наконец пришел к выводу, что выбора у меня нет.

— А как же все те христианские ценности, о которых ты так часто говорил?

— Мы оказались на войне, и правила изменились. Теперь речь идет о том, чтобы выжить, Стефани. Я уже говорил тебе, что прослушал записи тех разговоров, которые были на флэш-картах Дейли. Руководитель аппарата вице-президента много — чересчур много! — разглагольствовал о двадцать пятой поправке к Конституции, процедуре передачи президентской власти. Это не преступление, но может вызвать ненужные вопросы. Дейли, несомненно, собирал улики. На том диске, который сейчас у тебя, содержится еще больше всего. Он должен исчезнуть. Твоего тела, разумеется, никогда не найдут. В посольстве Саудовской Аравии уже ждет гроб. Один из их сотрудников умер, и родственники хотят похоронить его на родине. Ты совершишь полет специальным дипломатическим рейсом в самой что ни на есть тесной компании с этим беднягой.

— Ты просчитал каждую мелочь, не так ли?

— Друзья могут быть очень полезны. Я не понимал этого много лет, но теперь мне нравится работать в команде. Арабам нужно только одно — уничтожение Израиля, и мы пообещали им, что это можно устроить. Евреи думают, что в этом деле саудовцы действуют на их стороне, но это не так. Они работают с нами, и так было с самого начала.

— Им невдомек, какие все вы лживые и двуличные свиньи. Вас заботят только две вещи: власть и деньги. И больше ничего.

— Хочешь еще что-нибудь сказать?

Стефани мотнула головой.

И после этого грянул выстрел.

82

Вена

Торвальдсен стоял рядом с Гари. Он позвонил Джесперу сразу же после того, как они вышли из schmetterlinghaus, и велел прислать машину с шофером. Когда они окажутся на пути в Копенгаген, он проинструктирует своего помощника, чтобы тот отпустил Маргарет. Датчанин не позаботился о том, чтобы забрать их вещи, на это не было времени. Единственное, что он держал в руках, был атлас из библиотеки, в который были вложены письма святого Августина и святого Иеронима.

Автомобили подъезжали и отъезжали от лужайки перед домом по дорожке, ведущей к главным воротам. Не все члены ордена постоянно находились в поместье. Некоторые остановились у друзей или поселились в своих любимых венских отелях. Некоторых он узнавал, обменивался с ними приветствиями или несколькими ничего не значащими фразами. Это позволило ему не торчать на лужайке подобно истукану, а смешаться с другими гостями. Однако им было необходимо уезжать — как можно скорее, пока не очнулся Херманн.

— Нам грозит беда? — спросил Гари.

— Пока не знаю, — ответил датчанин, и это было правдой.

— Здорово вы врезали этим двоим, — уважительно заметил мальчик.

Торвальдсен видел, что парень действительно находится под впечатлением его «бойцовского искусства».

— Действительно неплохо получилось.

— Не хотел бы я оказаться в оранжерее, когда они оклемаются!

Торвальдсен тоже не испытывал такого желания.

— Мы обязаны сохранить эти письма, но, боюсь, хозяин дома ни за что не допустит этого.

— А что с его дочерью? Ее судьба, по-моему, совсем его не волнует.

— И видимо, никогда не волновала. Ее похищение стало для Херманна неожиданностью, которая заставила его ненадолго растеряться, а нам дала время для действий. — Торвальдсен задумчиво помолчал, вспоминая собственного сына, и добавил: — Людей вроде Альфреда Херманна редко заботят их родные.

Торвальдсену подобное казалось отвратительным. Ему самому так не хватало жены и сына. То, что Гари Малоун ищет у него защиту, пугало датчанина и одновременно льстило ему. Он ласково похлопал мальчика по плечу.

— Что такое? — поднял глаза Гари.

— Твой папа гордился бы тобой.

— Надеюсь, с ним все в порядке.

— Я тоже на это надеюсь.

Три машины проехали по главной дорожке и свернули на подъездную. Они остановились напротив шато. Из первой и последней высыпали мужчины в темных костюмах. Они быстро огляделись, а затем один из них открыл заднюю дверь среднего автомобиля.

Из лимузина на солнечный свет выбрался вице-президент Соединенных Штатов. Одет он был неофициально — в синий блейзер и свитер.

Торвальдсен и Гари стояли в двадцати футах в стороне. Датчанин видел, как вице-президент в сопровождении охранников двинулся к главному входу в шато, но на полпути остановился и изменил направление. Он шел прямо к ним.

Торвальдсен смотрел на него со смесью злости и отвращения. Этот тщеславный дурак был готов на все ради удовлетворения своих амбиций.

— Ни слова, дружок, — предупредил он Гари. — Держи уши открытыми, а рот на замке.

— Я уже это понял, — сказал мальчик.

— Вы, должно быть, Хенрик Торвальдсен, — проговорил вице-президент, подойдя ближе и представившись.

— Совершенно верно. Рад знакомству, сэр.

— Давайте обойдемся без политеса — без всяких там «сэров» и всего прочего. Вы один из богатейших людей мира, а я всего лишь политик.

— Но зато… Как это у вас говорится — всего в одном шаге от президента?

Американец хохотнул.

— Именно так. Но все равно это скучная работа. Правда, мне приходится путешествовать, и я люблю бывать в местах, подобных этому.

— Что же привело вас сюда сегодня?

— Мы с Альфредом Херманном добрые друзья, и я приехал, чтобы засвидетельствовать ему свое уважение.

На территорию поместья въехала еще одна машина — светлый «БМВ» с шофером в форменной одежде. Торвальдсен взмахнул рукой, и автомобиль направился к ним.

— Уже уезжаете? — поинтересовался вице-президент.

— Нам нужно в город.

Американец указал на Гари.

— А это что за молодой человек?

Торвальдсен представил их друг другу, назвав подлинное имя Гари, и они обменялись рукопожатиями.

— Ни разу еще не встречал вице-президента, — сказал Гари.

«БМВ» остановился, шофер вышел и, обойдя машину, распахнул заднюю дверь для пассажира.

— А я ни разу не встречал сына Коттона Малоуна, — ответил вице-президент.

Торвальдсен почувствовал, что они в серьезной беде. Это ощущение усилилось, когда он увидел спешащего к ним Альфреда Херманна, за которым торопился начальник охраны.

— Брент Грин передает вам привет, — проговорил вице-президент, и в ставшем вдруг тяжелом взгляде мужчины Торвальдсен отчетливо прочитал предательство Грина. — Боюсь, вы никуда не едете, — тихим угрожающим голосом проговорил американец.

Наконец подоспел Херманн и резким хлопком закрыл дверцу лимузина.

— Герр Торвальдсен пока остается здесь, — бросил он шоферу. — Вы можете ехать.

Торвальдсен хотел было протестовать, затеять скандал, но увидел, что начальник охраны встал позади Гари. Пистолет под пиджаком мужчины был направлен в спину мальчика. Возможные последствия неповиновения были понятны без слов.

Он повернулся к шоферу.

— Все верно, я остаюсь. Извините, что отнял ваше время.

Херманн забрал у него атлас.

— Твои шансы быстро тают, Хенрик.

— Я тоже так думаю, — вставил вице-президент.

Херманн узнал его только сейчас, и на его лице отразилось удивление.

— Почему вы здесь? Что происходит?

— Отведите их обратно в дом, и я вам все расскажу.

83

Синайский полуостров

Малоун дождался, пока Хаддад окажется в безопасности, за полками, где заняли оборону они с Пэм.

— Воскрес из мертвых? — спросил он палестинца.

— Воскрешение может быть чудесным.

— Джордж, тот человек собирается убить всех вас.

— Это я уже понял. Хорошо, что ты здесь.

— А если я не сумею помешать ему?

— Тогда все это приключение окажется лишенным смысла.

— Что расположено там, откуда вы пришли? — спросил Малоун.

— Еще три зала и Комната чтения. Все они такие же, как этот. Спрятаться особо негде.

Малоун вспомнил схему, выбитую на стене.