Фабрика драконов - Джонатан Мэйберри

Несмотря на глухой ночной час, Геката взяла отца за руку и повела по объекту, показывая и рассказывая, что они тут с братом успели понастроить. Парис шел сбоку, к Сайрусу не притрагиваясь. Отто тянулся следом. Замыкали шествие двое необычного вида людей: абсолютно бесстрастный и безмолвный Конрад Ведер, представленный как советник Сайруса, и быковатый берсерк Тонтон. Ведер хотя и был рослым, но с этим устрашающим вонючим верзилой (пот и тестостерон — убойный букет) не шел ни в какое сравнение.

— Папуля, — мурлыкала Геката, — мы хотим тебе показать все-превсе! Думаю, ты будешь так гордиться нами!

С того мгновения, как в «Деке» ее одолел прилив чувств, она теперь звала Сайруса исключительно папулей. В свое время подобную фамильярность он пресекал на корню, теперь же его словно подменили, не сказать, охмурили. Во всяком случае, так думалось Отто. Весь полет он неотрывно следил за лицом патрона — неужто тот и впрямь купился на взявшуюся вдруг невесть откуда в детях любовь и наивную верность? — но тот всякий раз отводил глаза.

— Конечно-конечно, — кивая, говорил Сайрус благодушным и, к вящему ужасу Отто, истинно отеческим тоном. — Ну-ка, давайте показывайте, что вы тут, шалопаи мои, нагородили.

Первая остановка была на складе.

— О. Пусто, — сказал Отто.

— Так оно и есть, — горделиво улыбнулся Парис. — Последние отгрузки успешно проведены, все разослано на места и готово к твоей рекламной кампании. Так что заранее завидую прибыли, какая тебе потечет от реализации этого вполне легального продукта.

Сайрус кивнул и улыбнулся, Отто не сказал ничего, прикинув лишь, не пронюхали ли близнецы об истинном содержимом тех бутылок. Ведь у них имелась уйма времени проделать и анализы ДНК, и биологические тесты воды, была бы лишь нужда. Тонким длинным пальцем он провел по шраму у себя на лице — медленно, специально, чтобы видел Ведер. Это был условный знак, призывающий быть начеку. Ведер почесал мочку уха: сигнал принят и понят.

Ночь выдалась тихая, бескрайняя. Мириады звезд кротко мерцали в вышине, в то время как хозяева и гости по отороченной цветами дорожке направлялись от склада к главному объекту. Луна еще не взошла, однако огни на территории включены пока не были. Дорожку освещали изящные китайские фонарики на столбах.

К парадному входу на «Фабрику» вела небольшая каменная лестница, увенчанная стеклянными двойными дверями в четыре метра высотой. По сторонам от распахнутых створок навытяжку застыли берсерки в легкой черной униформе. Сайрус, проходя мимо, бессловесно улыбнулся, Отто тронул за рукав Париса.

— Это гэ-эмы? Ваши берсерки? Генетически модифицированные?

— Так же как и Тонтон, — кивнул Парис. — Эти охранники из второй команды.

— То есть они уже опробованы в полевых условиях?

— Неоднократно.

— А как вопрос, по которому вы приезжали в «Деку»?

— А, вы про то, — вспомнил Парис. — Это так, издержки полевой работы. Вне заданий ребята эти очень даже мирные. Прошу! — Он жестом предложил Отто войти в здание.

Ведер, слегка приотстав, успел заприметить на грубой роже Тонтона подобие улыбки.

Внутри здания Геката провела гостей через анфиладу лабораторий, большинство которых показалось Сайрусу так себе — или ничего нового, или не особо интересно, — но все равно он продолжал кивать и улыбаться, словно увиденное занимало его, как ребенка — магазин игрушек. Несколько раз он указывал на то или иное оборудование, спрашивая, нельзя ли будет что-нибудь подобное поставить и ему в «Деке».

Разумеется, все можно и все обязательно будет. Геката не скупилась на обещания, Сайрус был невероятно доволен.

Так они прошли лабораторный комплекс. И тут Сайрус, отвесив челюсть, встал как вкопанный. В центре зала надменно возвышалась статуя: кадуцей из чистого алебастра, обитый золотом и унизанный драгоценными каменьями. А обвивали жезл два дракона, по виду альбиносы.

— Красиво… — выдохнул он.

Парис и Геката украдкой переглянулись.

— Очень даже, — пробормотал Отто с пиететом не большим, чем при виде разбитой раковины на берегу.

Глаза его поедом ели Сайруса, самого же Отто поедом ело сомнение. Патрон и так-то эмоционально нестабилен, а теперь, похоже, и вовсе повелся на чудеса «Фабрики драконов». Не могло ли предательство близнецов сказаться на нем так, что он подвинулся рассудком? Надо сказать, реальная возможность этого существовала всегда. В кармане у Отто на все случаи — в зависимости от характера аффекта патрона — имелась горсть таблеток. Но, откровенно говоря, он не знал, какую именно из них Сайрусу следует дать сейчас, да и следует ли давать их вообще.

— А теперь, папуля, мы подходим к подлинному сердцу «Фабрики драконов», — объявила Геката перед массивной дверью, охраняемой двумя берсерками. — Вот она, наша гордость: Чертог мифов. Вот где истинное волшебство!

Сайрус захлопал в ладоши.

Геката поместила руку на геометрический сканер и замерла, выжидая, пока световой пучок вычитает каждую линию, изгиб, впадину и выпуклость ее ладони и пальцев. Зажегся зеленый свет, и из стены выскользнуло миниатюрное устройство считывания карт. Геката сунула руку в клиновидный вырез своей персиковой блузки и вынула магнитную карту на шнурке. Чиркнула картой — и со змеиным шипением пришли в действие тяжелые гидравлические замки. Один из берсерков, схватившись за ручку, отодвинул створ двери — толстой, как в банковском хранилище, и при этом движущейся совершенно бесшумно.

Ступив внутрь, Геката поманила отца за собой. В зал втянулась вся процессия и, озираясь, замерла. Даже Отто на время позабыл о своем цинизме. Гости во все глаза смотрели на творения близнецов и на несбыточные фантазии, реализованные во плоти.

Пространство огромного зала выглядело неким сказочным лесом. Стены покрывали фотообои с изображениями горных вершин, фактически неотличимые от реальности. По небу плыли голографические облака, да такие, словно их соткал не кто иной, как Максвелл Парриш. Натуральные камни и почва формировали природный рельеф прихотливой формы, покрытый тысячами экзотических цветов и деревьев. На суку ближнего дерева возлежал крылатый чешуйчатый змей, недвижно смотрящий на вошедших янтарными глазами — ни дать ни взять Кецалькоатль из мифа ацтеков. Неподалеку среди разнотравья мирно паслась пара белоснежных единорогов. А вон там — ой-ой-ой, какие маленькие, не выше колена! — разгуливали остроухие человечки в зеленых одежках. Проходя мимо, они церемонно приподняли головные уборы, а Геката сделала им книксен (зрелище было уморительное). Рядом кто-то фыркнул; обернувшись, гости увидели гарцующего конька, кивающего головой, как в цирке. На мускулистых боках у него были сложены золотистые крылья.

— И он, это… правда летает?

— Пока нет, — сознался Парис. — Это у нас первый экземпляр, у которого крылья сформированы полностью. Лошадям приходится значительно уменьшать плотность мышц, чтобы кости становились полыми. Так что крылья пока чисто декоративные.

Даже Конрад Ведер, лишившись своей непроницаемой холодности насекомого, заулыбался при виде проковылявшего мимо толстобокого европейского дракона: что-то вроде бронтозаврика размером с таксу, с крыльями летучей мыши. Надо же.

— Это прототип, — улыбнулся Парис. — Артуров дракон. Пока удается создать только в миниатюре. Джордж у нас старший из шести, что имеются в наличии. Ему четыре года.

Дракон Джордж, подковыляв к Парису, ткнулся ему лбом в ногу, задрал голову и стоял, пока хозяин не вынул из кармана кусочек съестного и не угостил дракона с руки.

— Вот, подкармливаю гранолой. Высокий протеин с витаминами, но тут же и сахар, и кунжут с орехами. Он от них без ума, оттого так и разъелся. Все, кыш. Получил свое, и отваливай.

Дракон пошел восвояси, с аппетитом жуя на ходу.

Вскоре на гостей надвинулся куда более массивный, цокающий копытами силуэт — лошадиный круп мощный, как у тяжеловоза; верхняя же часть принадлежала человеку атлетического сложения. Впрочем, атлет оказался робкого десятка: пугливо покосился и подался прочь.

— У вас что, есть гибриды-зверолюди? — поинтересовался Отто.

— Буквально несколько, — ответил Парис. — Кентавр — один из первых наших экспериментов, но не вполне удачный. Можно сказать, бракованный образец. Вы бы знали, сколько трудов было положено и на до и на послеоперационную генную терапию. А уж денег сколько оказалось вбухано… Однако линия вышла тупиковой. Слишком много проблем с непредсказуемой кодировкой генов.

— А в целом есть еще положительные результаты с трансгеникой человека и животных? Я имею в виду, помимо берсерков.

— Успехи скромные, — не стала вдаваться в тему Геката. — Если откровенно, они по большей части отпугивают покупателей. Людям куда больше по душе экзотика животного мира: единороги, грифончики, дракончики, всякое такое. Популярны еще бывают эльфы с гномами. Теперь, когда пошла молва, получаем множество запросов насчет таких диковинок, о которых раньше и сами не догадывались.