Искры под пеплом - Патриция Галлахер

— Да уж, — согласился он. — Но сейчас меня больше беспокоит проблема продовольствия. Пару месяцев назад я посадил кое-что в саду и сделал кое-какие запасы еще до того, как мне в голову пришла бредовая идея выиграть астрономическую сумму в карты. На Речной дороге теперь не так много мародеров, а потому, думаю, едва ли они в последнее время навещали Грей Оукс. Сейчас я разыщу что-нибудь съедобное. — Он повернулся, чтобы уйти, но затем остановился. — Да, кстати, а вы умеете готовить?

— Не слишком хорошо. У меня небольшая практика. Но тетя Дженнифер делает это великолепно.

— Неплохо. Ей потребуется все ее умение, чтобы в таких условиях приготовить что-нибудь такое, что можно проглотить без риска для жизни. А пока мы будем с вашей тетей заниматься обедом, вы могли бы выбрать себе спальню по вкусу. Хорошо?

Глава 6

Если не считать женских капризов, Брант не знал ничего более непредсказуемого, чем тропический ураган. Негры-рабы называли его «великая буря». Так же как и другие луизианские плантаторы, семья Бранта имела рабов смешанных кровей. Предки его матери привезли с собой из Кентукки домашних слуг, а рабов для полевых работ купили в штатах Миссисипи и Алабама. Их обучали выращивать сахарный тростник и перерабатывать его в сахар и патоку. Работавшие на хлопке также досконально знали свое дело. Из их числа были назначены хороший надсмотрщик и домоправительница. Грей Оукс процветала как одна из самых больших и продуктивных плантаций Луизианы.

Но все это осталось, конечно, в прошлом. Теперь качество дикорастущего сахарного тростника стало слишком низким для промышленной переработки, а бездействующая сахарная мельница потихоньку ржавела от болотной сырости. Давно не возделываемые хлопковые поля лежали в запустении. Проселочные дороги, размываемые частыми в южной Луизиане ливнями, заросли густой травой.

Покинув женщин, Брант отправился осматривать свои владения. До войны такой осмотр являлся своего рода ритуалом, которого строго придерживался не только он, но и отец с братом. Лишь небольшую часть огромных владений можно было обойти пешком, и Брант снова с болью вспомнил, как его замечательную лошадь отобрали кавалеристы Федерации и с каким чувством унижения вернулся он в Грей Оукс, не только побежденный, но и пеший, заросший бородой, в грязной одежде, со смятым ранцем — вылитый бродяга.

С тех пор на плантации царила мертвая тишина — безмолвие смерти и запустения. Огромный особняк казался осажденным дворцом среди разрушенной империи. Сорняки вторглись в некогда ухоженные, плодородные сады, и ряска затянула водоемы. Густые лианы оплели статуи и фонтаны, в воздухе, как фимиам над покойником, струился густой, дурманящий запах олеандров, магнолий и жасминов.

Проходя мимо забывших, что такое ножницы садовника, зарослей букса, некогда представлявших собой рукотворный лабиринт, Брант вспомнил свои первые свидания в этих укромных уголках, где пылкая парочка могла укрыться от посторонних взоров. Он и брат Кори не раз использовали это место подобным образом. Отец и Кори погибли в окопах Виксберга[3]. Брант не собирался перевозить их прах сюда, ведь у поместья скоро будет новый хозяин. Его мать и две сестры, умершие в детстве, лежали на кладбище поместья, склепы с их останками постепенно погружались в болотистую землю. Вспоминая родных, он немного постоял возле железной изгороди.

Овощи, посеянные на небольшой грядке в саду, оставшись без ухода, не могли противостоять буйной дикой растительности и почти не взошли. Однако Брант все же набрал немного моркови, турнепса, свеклы и пастернака. А ружье, спрятанное на чердаке, позволит ему настрелять голубей, перепелок или кроликов на жаркое. Мысленно представив себе оплетенную сеткой ветчину, куски окорока, ряды колбас, некогда висевшие в коптильне, он почувствовал, что его рот наполняется слюной. Жизнь в богатстве и роскоши, праздности и изобилии так же осталась в прошлом, как и обеспечивавший ее способ хозяйствования. Хватит, решил Брант, не надо больше тосковать о прошлом. После продажи Грей Оукс он начнет новую жизнь, боль утрат утихнет и не будет ранить так, как сейчас.

Вернувшись в дом, Брант увидел Гарнет в стареньком, выгоревшем и заштопанном платье из ситца, прежде принадлежавшем рабыне из домашней прислуги. Вместо самодельных сандалий она надела тапочки матери Бранта, слишком большие для ее маленьких ножек. Дженни прикрыла свои лохмотья длинным передником няни-негритянки. Мисс Ли нарядилась в старое бальное платье из красного сатина и в театральные туфли на высоком каблуке. Гарнет про себя сочла это одеяние весьма подходящим для ее вкуса и профессии. Брант еле удержался от того, чтобы сообщить, что в этом костюме невеста Кори на маскараде изображала знаменитую мадам Дюбарри.

— Ну, как я выгляжу? — кокетливо спросила Лэси, оправляя свой смешной наряд.

— Великолепно, — польстил он. — Ваше общество — большая честь для меня, уважаемые леди. Жаль только, этим вечером у нас нет бала.

— Думаю, балы были не редкость в вашем доме? — Лэси, напевая, начала кружиться по комнате, надеясь, что Брант поймет намек. Однако она была разочарована. Он вручил Дженни пучок овощей с галантным поклоном, словно букет цветов.

— Посмотрим, что вам удастся с этим сделать, мадам. А я попытаю счастья и попробую добыть что-нибудь мясное к столу.

— А как же буря? — поинтересовалась Гарнет.

— Затишье показывает, что она задерживается. Может пройти несколько часов, прежде чем ураган обрушится на берег. Основной удар примет на себя побережье, но и мы свое получим.

— Я пошла на кухню, — сказала Дженни. — Вы, Лэси, подайте на стол посуду, какая найдется в буфете, а тебе, Гарнет, хорошо бы нарвать цветов в саду — это украсит нашу первую совместную трапезу.

— А что мы празднуем, тетушка?

— Как что? Наше счастливое спасение!

Гарнет вышла из дома вслед за Брантом, направившимся с винтовкой на плече к полям сахарного тростника. Днем там кормились перепела, подбирая семена и устраивая гнезда. Гарнет рвала розы и папоротник, когда громыхнули выстрелы, заставившие ее вздрогнуть. Интересно, сколько человек убил он из этого ружья? Она знала, что с этой винтовкой он был на войне, поскольку заметила вырезанную на прикладе надпись «Армия Конфедерации». Он, конечно же, носил еще пистолет и саблю, обычное оружие головореза из кавалерии.

Бедный Дени служил в пехоте простым солдатом. О Господи, где он теперь? Скитается по свету, лежит в госпитале или покоится в безвестной могиле?

Она печально сидела на расколотой мраморной скамье, погруженная в свои тревожные размышления, когда к ней подошел Брант, неся с собой несколько подстреленных птиц и бутылку портвейна.