Ученик Мрака - Вероника Аверина

Саня появился в гараже через десять минут после него, облаченный в чистые джинсы и вчерашнюю куртку. Мрак с удовольствием отметил, что верхнюю одежду Санька привёл в порядок. Аккуратность радовала. И, тем не менее, ученика следовало переодеть. Конечно, в том, чтобы продемонстрировать товарищам подобранную на улице Замарашку, был особый шик. Но Мрак слишком отчётливо помнил свои молодые годы. Начав хоть немного зарабатывать, он из кожи вон лез, лишь бы уйти от экономной и прижимистой жизни, которую вёл до этого. Наёмник представлял, какую неловкость будет испытывать Санька, оказавшись в по-настоящему респектабельном баре, среди богатого, по его меркам, общества.

С шиком пролетев по городу, Мрак притормозил у торгового центра, где имелись мало-мальски приличные магазины. С одной стороны, не следовало смущать Саньку ценами. Наёмник видел, как тот относится к деньгам и долгам. С другой стороны, если уж покупать, то хорошее.

Оставив машину на подземной парковке, Мрак двинулся к лифтам и обнаружил, что Саня застыл на месте. Взгляд ученика прилип к фигуре охранника, скучавшего метрах в двадцати. Мужик скользнул по ним невидящим взглядом и отвернулся. Мрак же не спеша дошёл до лифтов и остановился, наблюдая за учеником. Санька мялся, сжимая и разжимая кулаки. Лицо его побледнело. Он открыл рот. Закрыл. Развернулся и побрёл к лифтам, вложив руки в карманы. Мрак сделал вид, что прятал ключи и не заметил заминки.

Он провел Саньку на нужный этаж, в запланированный магазин, и махнул рукой: выбирай. Саня, осторожно пробираясь по лабиринтам вешалок, скрылся из виду. Мрак тем временем остановился у кассы, весело перешучиваясь с консультантами.

В магазине работали три весьма миловидные девушки. В течение пятиминутной беседы с той, что стояла за кассой, Мрак вдохновенно сочинил трогательнейшую историю, как его младший братишка приехал в большой город, чтобы поступить учиться. С оценкой внешности парня наёмник попал в точку: девушки на него действительно заглядывались. Во всяком случае, одна из консультанток, вооруженная полученными от Мрака знаниями, с ловкостью акулы устремилась к Сане, настойчиво предлагая помощь. Но Саньке явно не хватало самого базового элемента неотразимости: уверенности в себе. И девушка, получив вежливый, но решительный отпор, вернулась к кассе, встреченная понимающими улыбками коллег.

Из магазина, хищно поглотившего изрядную площадь этажа, имелось два выхода. Перебрасываясь шутками и комплиментами, Мрак исподволь отслеживал оба, гадая, дёрнет его подопечный наружу или нет. Не дёрнул. Спустя несколько минут, Санька определился с выбором и вернулся, протягивая две вешалки. Наёмник сначала посмотрел на то, что передал ученик, потом машинально проверил ценники, суммируя стоимость.

— И это… всё?

Санька кивнул, сосредоточенно рассматривая пол. Ему приглянулись простые, скромные джинсы и очень практичный джемпер, чёрный, немаркий, из хорошо стирающегося материала. Мрак усмехнулся, тяжело вздыхая про себя, и повернулся к девушкам:

— Ну вот, не освоится никак… братишка. Придётся ему помочь.

Все так же задорно улыбаясь, он ухватил Саню за локоть и потащил обратно к рядам вешалок.

Утром расклад показался Саньке ещё хуже, чем вечером. Поначалу им владел адреналин, затмевавший разум и не позволявший проанализировать ситуацию. После пережитого стресса и выпитого алкоголя, Саньку вырубило. А утром отдохнувший мозг ужаснулся, оценив ближайшие перспективы.

Детство Сани закончилось очень рано. Воспитывала его бабка. Родителей своих Санька не помнил. Сохранившиеся у бабки фотографии давали весьма скудное представление о людях, подаривших ему жизнь. Твёрдо уяснил Саня только одно: его любили. Даже на тех, скупых на живые чувства фотоснимках, любовь была запечатлена с достоверностью документалиста. Она сквозила во взгляде молодой белокурой женщины, восторженно стискивающей в объятиях пухлощёкого малыша. Она застыла в гордой осанке мужчины, с достоинством принимавшего на руки изобилующий белоснежными кружевами свёрток. Жаль, что Саня не смог вспомнить их. Совсем. Ни голосов, ни запахов, ни тепла надёжных рук.

Бабка довольно скоро отправилась к праотцам, не оставив ему практически ничего. Саня рассудил, что, в принципе, сможет жить в её скромной квартирке, на то пособие, что должно было приходить ему, как оставшемуся без родни. Но существование несмышлёного ребёнка без попечительства взрослых не рассматривало всерьёз государство. И, сразу после скорой, увёзшей тело, на пороге появились силящиеся быть добрыми люди. Усталые, замученные, очерствевшие.

Приюта Санька не помнил. Он провёл там не более месяца, и это время замазалось глухой чернотой в его памяти. Оказавшись на улице, он исхитрился исчезнуть, пропасть с радаров, обойти все уловки служб правопорядка и остаться наедине с собой и с бедами, ворвавшимися в его жизнь. Истощённого, голодного и измученного, его нашёл Большой Бо. Парень был старше Саньки едва ли на пяток лет, но уже умудрился освоиться на улицах города, а потому имел возможность предложить хоть какое-то убежище. И доброту. Простое человеческое сочувствие. Жалость к слабому.

Санька научился идеально чувствовать людей. От этого зависело его выживание. Зачастую безопасность требовала агрессии, и Санька научился научился быть злым. Распознавать силу в окружающих. Научился проявлять её сам. Демонстрировать так, чтобы отвести от себя беду или ошеломить, выигрывая бесценные мгновения для бегства. У абсолютного большинства встреченных им людей злость и сила проявлялись сиюминутно, сообразно обстановке.

От Мрака же сила исходила постоянно. Она текла, струилась, наполняла пространство. Ни ленивая поза, ни рассеянная полуулыбка, носившая потаённые нотки насмешки, не могли обмануть внимательного наблюдателя. Застав Мрака за тренировкой, Санька убедился, что под свободной футболкой скрывалось не тело — механизм, готовый причинять вред. Убивать. В любую секунду. Вне зависимости от настроения и окружающей обстановки. В этой системе Мрак был, без сомнения, хищником. При своем росте и наработанной мускулатуре, двигался наёмник очень легко, практически бесшумно, с естественной грацией хорошо тренированного бойца. Гармония, сквозившая во всех действиях, вызывала уважение.

И страх.

Инстинктивный страх жертвы.

Рядом с Мраком напряжение не отпускало Саньку ни на минуту. Он понимал, что вчерашняя вспышка ярости может повториться в любой момент. Любое нарушение правил повлечёт за собой возмездие. И оно, возможно, будет справедливым. Да только точных правил игры ему сообщить никто не озаботился. И вчерашнее наказание, немедленно, без предупреждений последовавшее за ошибкой, заставляло осторожничать. Раньше Саня беспечно считал, что боли не боится. Он ошибался.

Понимая, что покупки будет оплачивать Мрак, Саня постарался сократить расходы до минимума, с