Любовь зла – полюбишь и мажора - Мари Князева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скажите, а нельзя ли завхоза как-то… призвать к порядку? Он сегодня пьяный на работе…
Полина Григорьевна тяжело вздохнула:
– А что ты с ним сделаешь?
– Ну не знаю, пригрозить увольнением…
– Он знает, что это всё пустые угрозы. Заменить-то его некем.
– Но может, всё-таки кто-то найдётся? Хотя бы попробовать поискать…
– Милая моя, – тон Полины Григорьевны заметно похолодел. – Ты думаешь, тебе виднее? Думаешь, я не искала? Тебя, вообще, как это задевает?
– Да вы же знаете, мне "помощничка" подкинули, Мелехина этого… Короче, Саныч по пьяни ему ногу повредил.
– Как?! – ахнула замдиректора. – Да ты в своём уме? Ты как додумалась сына мэра к этому алкоголику отправить?! Если жить надоело, хоть о нас подумай! У нас и так в этом году финансирование урезали – хочешь, чтобы мы совсем по миру пошли?!
Я даже рта не успела раскрыть в своё оправдание – Полина Григорьевна безапелляционно заявила:
– Больше никаких глупостей! Пусть будет рядом с тобой, под присмотром и без травм! Дай ему книжку – пусть читает детям вслух – и хватит с него. Нам проблемы не нужны!
Я тяжело вздохнула. Ну вот, сходила справедливости поискать. Теперь буду сама с Ярославом весь оставшийся месяц мучиться.
Откровенно говоря, иногда мне казалось, что администрация детдома живёт не так уж плохо и могла бы выделить часть своих доходов на улучшение хозяйства заведения, но ведь я не знаю точно: может, они эти деньги вовсе не здесь получают, а, допустим, от супруга – не станет же Полина Григорьевна перекладывать ставку завхоза на карман мужа. Но результаты переговоров меня совсем не обрадовали. Я-то хотела сбагрить Мелехина-младшего кому-нибудь понадёжнее, чем Саныч, а в итоге этим кем-то оказалась сама. Сколько же он крови свернёт мне своими капризами – и представить страшно! Он никогда не поймёт мои мотивы, никогда не проникнется любовью к брошенным детям. Ему это физически сложно: у него ведь не вырабатываются соответствующие гормоны. К тому же, он с детства приучен думать только о самом себе.
Глава 8. Популярная девчонка
Ярослав
Я перепортил целую тонну бумаги, но смог вырезать всего пару приличных заготовок для аппликации – и те моя коза-надсмотрщица забраковала. Думаете, она сама пришла освободить меня с этой галеры? Чёрта с два! Я добрых полчаса прослонялся по ветхому мрачному дому в поисках Анастасии после того, как еле смог встать с лавки: нога затекла страшно – совсем перестал её чувствовать, а когда двинулся в путь, то еле удержался от воя. Такое ощущение было невыносимое, что хотелось её отпилить, чтобы перестать это чувствовать. Докторша, блин, спасательница! Так залечила порез, что пришлось конечность ампутировать. И ведь даже проведать не пришла, зараза… Кое-как ноге полегчало, и я отправился искать девчонку – кажется, ни одного угла не пропустил, даже под лестницы заглядывал. Потом обежал прогулочные площадки, заодно прихватив майку, которая так и висела на заборе, и тут наконец догадался спросить у проходившей мимо неопрятной матроны в сером халате. Она объяснила дорогу к нужной группе, и я, ещё немного поплутав, нашёл искомое. Разумеется, с порога выразил недовольство:
– Где, блин, тебя носит? Я там вечно, что ли, должен сидеть с этими твоими аппликациями?
Анастейша тяжело вздохнула:
– Я подумала, вам нужен покой…
– Ага, батя мне такой покой устроит, когда не обнаружит ни одной истории за целый день отработки…
Девчонка охнула и хлопнула себя ладошкой по лбу. Забыла! Вот идиотка.
Я опять набросился на неё с претензиями, но тут вдруг какой-то шкет в грязной майке и драных шортах подошёл ко мне вплотную и борзо так говорит:
– Эй, дядя, не обижай нашу Настю!
– А то что? – ухмыльнулся я.
– А то мы тебя выгоним и больше не пустим!
– Ага, ну попробуй… – я встал в стойку, как на тренировках по боксу (случился как-то у бати бзик меня в секцию отправить классе в седьмом, но эта пытка, к счастью, быстро закончилась).
Мальчишка не будь дураком – двинул меня своей убогой сандалькой прямо в забинтованную ногу. Я снова удержал вой – но в этот раз смог только сдавить его до глухого стона – и плюхнулся на стоявший рядом детский стульчик, который жалобно скрипнул подо мной.
– Да, парень, ты силён! – прошипел я сквозь зубы. – Знаешь, куда бить. Талант налицо…
Настя поспешно склонилась надо мной с перекошенным от страха личиком, потянулась тонкими пальцами к завязкам бинта.
– Всё норм! – сказал я хрипло. – Он не в рану попал, просто там отёк вокруг…
Не зная, что ещё сделать, она опять погладила мою коленку и подула на голень. Меня внезапно окатило мурашками, как из ведра. Чёрт, странно её прикосновения действуют! Такие осторожные, будто не рукой, а пёрышком гладит, а ощущение такое острое, словно меня через мясорубку прокручивают…
– Простите, Ярослав Дмитриевич, что оставила вас так надолго… Меня дети постоянно отвлекают: то одно, то другое… А вам, я подумала, одному интереснее… то есть, лучше… в том смысле, что отдохнуть в тишине…
– Хорош оправдываться! – строго прервал её я. – Давай сторис записывать. – И принялся раскладывать на коленях произведения своего неумелого искусства.
Настя, которая уже успела включить камеру, вдруг рассмеялась, прикрывая рот ладошкой.
– Это что?
– Заготовки твои для аппликаций, что непонятного?
– Ярослав Дмитриевич, да трёхлетки, для которых вы их делали, лучше бы вырезали…
– Ну ты капец безжалостная! Могла бы и поддержать начинающего… вырезальщика.
– Простите. Не хотела вас расстраивать, но это… боже, сколько бумаги испорчено…
– Да не парься, бумагу я завтра принесу. А вот, смотри, эти, вроде, получше, – и показал ей свою гордость.
– Хм… – Настя молча нахмурилась, явно опасаясь опять ляпнуть что-то нелицеприятное.
– Блин, Анастейша, да как ты… – Я повернулся к мальцу, каких несколько стояло возле нас, с любопытством присматривавшихся к принесённым мной артефактам: – Она всегда такая злая и беспощадная к людям?
Парнишка отрицательно покачал головой и промямлил:
– Настя очень доблая.
– Видимо, только к маленьким людям, – буркнул я и принялся безжалостно сминать результаты своего долгого и упорного труда.
– Подождите-подождите! – запищала девчонка. – А сторис?
Я махнул рукой:
– Какой смысл, если у меня ничего не вышло?
– Думаю, ваш отец не станет оценивать качество заготовок, а вот увидеть вас в деле пожелает. Анют, принеси ножницы, пожалуйста.
Крошечная девчушка с некрасивым личиком и короткими торчащими во все стороны волосами побежала куда-то к окну, а потом так же быстро вернулась и вручила мне древние ножницы с ручками, покрытыми облупленной зелёной краской. Пипец, как они живут тут… Я бы ни за что не стал ходить сюда по своей воле, просто потому что невыносимо на всё это смотреть. Нет, в Африке, конечно, хуже – голодают, но то уж совсем не моя проблема…
Я принялся нещадно кромсать и без того изрезанную бумагу, а Настя немного поснимала этот процесс под неумолчный гомон бегающих вокруг детей. Некоторые из