Мир чужих ожиданий - V.АЛENTIN

Полуденный Западный регион был деловито суетлив. Именно таким его и знал Андрей.

Одиннадцатилетний Лебедев проводил здесь всё свободное время с другом своим, Сашкой Климовым, сыном местной проститутки, и, по совместительству, одноклассником. Надо отдать должное покойной Сашкиной маме – изрядная часть заработков шла на оплату престижной школы для сына. Эта странная женщина умерла в двадцать семь лет, её скинули с крыши небоскрёба, но вряд ли протянула бы дольше года – синтетические наркотики, на которых она давно и плотно сидела, просто не оставляли шансов. Сашка, ещё до кремации матери, переехал жить к Андрею домой. Его приглашали переехать и раньше – он угрюмо отказывался, говорил: «Кто маме за подарком сбегает, когда ей плохо?». Он поначалу постоянно сидел в самой дальней комнате, и, наверное, плакал. Андрей смутно помнил те дни, только вкрадчивый голос бабушки: «Пойди, покажи Саше ваш новый мини-автокар, и не бросай его одного».

Андрей совершенно не понимал Сашкиных метаний, показывал автокар, крутился рядом с другом, но вздохнул свободно только после того, как Сашка, спустя год жизни в Андреевом доме, стал спокойно говорить «мама» маме Андрея. Дальше Сашка органично влился в домашний детский коллектив, и вроде бы совсем не вспоминал о своём прошлом, но только категорически отказывался ездить в Западный регион, невзирая на любую необходимость.

Сейчас Сашка уже признанный лидер молодёжного отделения правящей партии, самый молодой и подающий надежды. Умён, красноречив и воспитан. Родственные связи и врождённые организаторские способности, плюс деньги семьи сделали своё дело. Естественно, его первая биография и нищенская жизнь до переезда к Андрею волшебным образом исчезла из всех источников информации, есть даже новая биометрия и генная экспертиза. У Андреевой мамы во всех документах добавилось количество ею рождённых детей. Сашке добавили к реальному возрасту год, ибо выдать их с Андреем за двойняшек было решительно невозможно. За лето Сашка выучил и сдал экстерном программу следующего года (совсем не сложную, если честно), поучил Сертификат Шестого Класса Работоспособности, После чего их с Андреем перевели в школу на другом конце города. Бывшим одноклассникам и прочим знакомым велено было говорить: «Да мы сами только узнали, что мы родные братья. Просто, когда родился Сашка, у родителей были проблемы с кредитами, ну они и продали его на усыновление. А недавно та женщина, что усыновила Сашку, умерла, и Общество Защиты Детей предложило родителям Сашку выкупить, а сейчас у родителей с кредитами порядок, вот и забрали его обратно!». Знакомых полностью удовлетворяло это объяснение, ибо трудности с кредитами многих соблазняли расстаться с ненужной обузой в виде детей. Александр Лебедев: «Будущее – за нами!».

Только вот он по-прежнему никогда не ездит в Западный регион, хотя это и мешает его политической карьере.

Андрея же, пусть не регулярно, но раз в пару лет, непременно сюда заносило по разным мелким поводам – то его временная подружка снимала комнату на семидесятой улице; то вдруг Мит поселился в здешних трущобах почти на полгода «чтобы быть ближе к народу», без чего не мыслил карьеру психотерапевта; то Марина разыскивала насильника подружки, чтобы порадовать готовящимся отцовством (и Андрей помог сестре, они смогли добыть искомого типа; тип бурно обрадовался возможности переехать в Центр, немедленно женился на чадолюбивой барышне, так вовремя им однажды оприходованной на Ночных Танцах. И неплохая, вполне обычная получилась семья – уже и второй сын родился).

Западный регион странным образом напоминал Андрею одну историю, он вычитал её в какой-то, двадцатого века, книге. Там шла речь о времени после Второй Мировой войны. В одном небольшом городе начали находить трупы людей, разорванных и съеденных зверями. Сочли, что где-то неподалёку завелась стая волков. Охотники и военные прочесали все окрестности – никаких следов стаи не нашли, а судя по трупам, стая была очень не маленькой. Для консультации был вызван специалист-зоолог, который и установил, что следы укусов не волчьи, а собачьи. В ходе расследования выяснилось, что бездомные разнокалиберные собачки, обитающие при местном продуктовом рынке, днём - умильно выпрашивают подачки у продавцов и покупателей, а ночью – сбиваются в стаю и поедают случайных прохожих…

Западный регион в дневное время тоже не вызывал особых опасений. Явно маргинальные личности предпочитали где-то отсиживаться до темна - их, как зверей, гнала на охоту ночь. Остальные обыватели старались производить благоприятное впечатление на окружающих, что, впрочем, всегда было свойственно людям.

Андрей, с отдыхами и перекурами, взобрался по ненавистной лестнице на 65-й этаж. Заглянул в блок 12, громко позвал: «Виктор!», не дождался никакого ответа, прошёл внутрь. Количество мусора в прихожей-коридоре со вчера заметно увеличилось – видимо гуляли допоздна. Андрей прошёл дальше, предположив, что хозяин блока ещё спит.

Спальня производила угнетающее впечатление. Здесь никто и никогда не пытался навести хотя бы видимость порядка. Единственной мебелью была исполинская одноразовая кровать, разломанная давным-давно и никогда не знавшая даже одноразового постельного белья. На ней и вокруг валялись тряпки и объедки разной степени застарелости. Разбитые эконом-светильники в стенах и на потолке зияли пустыми глазницами. Стеклопластик в окне был настолько потрескавшимся, что в комнате царил полумрак. Можно было подумать, что в комнате был погром или масштабная драка - но слой пыли и паутины указывал, что если подобные события и имели здесь место, то уже довольно давно. В довершение картины возле кровати обнаружилась огромная куча человеческого дерьма, кокетливо прикрытая туалетной салфеткой модного брэнда. Андрей обалдело уставился на кучу, и через несколько секунд понял, что это такой причудливый интерфейс помощника, отлично, скажем честно, сымитированный. Даже запах соответствующий то ли был, то ли мерещился от обстановки.

Помощник был выключен, и уже успел начать обрастать пылью. Рядом валялся пыльный нейрошнур, явно выдернутый самостоятельно, со сгустком крови на конце. Значит, помощника Виктор отключил сам, не дожидаясь «за неуплату». Модель, кстати, не из дешёвых – Андрей сам пользовался нейрошнуром, и знал, что помощники, им оснащённые, стоят примерно вдвое дороже обычных. И, несмотря на некоторую противоестественность внедрения в шейные позвонки инородного предмета, возможность мысленно общаться с помощником перевешивала неудобства ношения нейрошнура. Мнения домашних по поводу данного девайса разделялись вплоть до ожесточённых словесных баталий с многодневными обидами проигравшей в этот раз стороны. Но воз был и ныне там – примерно половина родственников носила нейрошнур, остальная половина громко осуждала первую.

Как выглядит самостоятельно выдернутый нейрошнур Андрей тоже знал из домашних баталий – однажды Даша, жена Мита, до того допекла мужа укорами за эту, очень полезную в его работе вещь, что вспыливший Мит ухватился за шнур, и рывком выдрал его из шеи. Брызнула кровь (здесь – вон тоже след на стене), Мит скорчился от боли и повалился на пол, как стоял… Так что, видимо, Виктору тоже пришлось не сладко. (Кто-либо другой, кроме владельца помощника, вырвать шнур не может – даже отключённый помощник мгновенно активизируется и атакует прикоснувшегося к области внедрения шнура, посылая сигналы бедствия в Безопасность Сети, если не получит команду отмены от хозяина. До следующего прикосновения. Что, собственно, и бесило Дашу).

Интересная жизнь у хозяина блока. Кто ж его до такого мазохизма довёл? И, кстати, где он? Ушёл догуливать с приятелями?

Тут Андрей заметил, что в кладовке горит свет и приоткрыта ободранная дырявая дверь. Если свет горит – там кто-то есть, иначе отключится автоматически. Нет, это не кладовка, скорее всего санблок, душевая… Вода не течёт, там тихо.

У Андрея вдруг подкосились ноги, и потемнело в глазах. Он сел на ветхую кровать. Суицид в повести, разрезанные вдоль вены, вода в душевой, снотворное и кроверазжижающее… Вчерашнее его «никакого другого раза не будет»…

Помощнику: «Посмотри, что там». Сам Андрей пойти туда не мог, да и говорить вслух тоже. Он зажмурил глаза, и зачем-то зажал ладонями уши, совсем как в детстве, когда смотрел какие-нибудь страшилки.

Время растянулось, каждая секунда стала длиннее в десятки раз, и слышно только бешено колотящееся сердце. Из мыслей только «ну, пожалуйста, пусть только не это» обращённое куда-то далеко, наверное, в небо… И помощник: «Требуется срочная медицинская помощь! Вызываю бригаду Здоровья и дежурного консультанта Общественной Морали!».