Семь лет в «Крестах»: Тюрьма глазами психиатра - Алексей Гавриш

то, что спуститься в самый низ, в «касту неприкасаемых», можно с любого этажа. Подняться же оттуда фактически невозможно. Я много общался с людьми из этой касты. И, по моим наблюдениям, в подавляющем большинстве случаев человек получал этот статус заслуженно. Решительно все эти люди, если говорить по-простому, с гнильцой. От них всегда ожидаешь подлости, подставы, свинского или неблагодарного поведения. Думаю, способность выявлять и клеймить таких персонажей – результат и пример «эволюционности», подвижности и живучести этого общества. Это пять.

Люди, попадающие за решетку, в основном относятся к малоимущему и низкообразованному классу. Почему-то именно они живут очень быстро. Они быстро взрослеют. Или достигают потолка своего образования? В четырнадцать многие из них знают все, что нужно знать для этой жизни. Их интересуют не детские развлечения, а вполне конкретные мысли – где жить, что есть и где взять на все это деньги. А если эта жизнь будет похожа на ту, что показывают в телевизоре, – это предел мечтаний.

К примеру, в период моей работы в ПМПК (психолого-медико-педагогическая комиссия, задача которой – определить образовательный маршрут, то есть вид школьной программы и способ ее прохождения для ребенка или подростка) у меня был клиент шестнадцати лет. Он стоял на учете в детской комнате милиции, имел условный срок за угон, у него было двое детей, и он работал в автосервисе. Но социальный работник считала, что он должен закончить школу, и поэтому заставила его явиться на нашу комиссию для определения образовательного маршрута. Штука в том, что он приехал к нам за рулем своей машины, в сопровождении соцработника.

И этот персонаж не является каким-то исключением. Таких тысячи и сотни тысяч по всей стране, и они не считают свой образ жизни чем-то особенным. Они рожают в 16–18 лет, много работают, нередко в тяжелых физически условиях, не имеют возможности (да и представления о том, как) следить за собой.

Стоит сказать, что в национальной традиции употребление алкоголя и его суррогатов носит фатальный характер. Достаточно вспомнить «Мало пить – зачем пачкаться» и прочие аналогичные пословицы. Что тоже накладывает серьезный отпечаток на этот «глубинный народ».

В тридцать они выглядят как состоявшиеся, глубоко взрослые люди. К сорока у них внуки. Но самое страшное – к этому моменту у них создается ощущение выполненности жизненной программы и пропадает понимание, зачем они живут. Не у всех, конечно. Но у многих. К пятидесяти они выглядят (и чувствуют себя) как глубокие старики, и их поведение соответствующее. Если кто-то дожил до семидесяти – это праздник и чудо.

Эти люди не являются глубоко криминализированными и опасными для общества. Но их преступления чудовищны и примитивны. В основном это убийства и нанесение тяжких телесных повреждений в состоянии алкогольного опьянения. Реже – воровство, которое носит случайный, несистемный характер.

Отношение к содеянному у них обычно равнодушное. Они не понимают тяжести произошедшего и воспринимают тюрьму как часть жизненного пути, который для них предрешен. У них поразительное смирение перед тем, что они называют судьбой. Они с детства усвоили фразу «От тюрьмы и от сумы не зарекайся» и свое нахождение в местах лишения свободы воспринимают спокойно, не видя в этом ни трагедии, ни проблемы. Крыша над головой есть. Трехразовое питание тоже. И оно зачастую лучше, чем то, что они имели на воле.

Помимо «глубинного народа», в тюрьмах огромное количество наркоманов. Бывших, настоящих, будущих, в ремиссии, сорвавшихся и любых других, насколько хватит вашей фантазии. Больше двух третей всех подозреваемых и осужденных принимали наркотики в разные периоды своей жизни.

А еще «запрещенные вещества» – один из самых простых в нашей стране способов делать показатели для полиции. И это не в последнюю очередь влияет на то, какой контингент содержится в пенитенциарной системе.

Если потребитель наркотика не умирает в первые три – пять лет употребления (передозировка, несчастный случай, неизлечимая болезнь), то у него происходят значительные, качественные личностные изменения. Эгоцентризм – весь мир вертится только вокруг него и служит единственной цели удовлетворения примитивной потребности «вмазаться». Но у них сохраняется эмпатия, отчего многие из них хорошо входят в доверие и активно этим пользуются. Среди наркоманов очень много мелких мошенников и воришек. Основным местом их промысла служат крупные магазины и общественные места. Они редко совершают преступления с применением насилия.

Воровство в супермаркетах мне всегда импонировало: от магазина не убудет, товары не подешевеют, а незащищенные слои населения (старики, инвалиды и прочие) никак не страдают. Существует две схемы – воруют под заказ или под реализацию, обычно в ближайшем ларьке. Но среди таких жуликов встречаются уникальные индивиды. Например, один мой пациент специализировался на воровстве детской литературы. У него был свой круг клиентов – мамаш, для которых он и выносил книги с дисконтом 50–60 %.

Другой случай – Павлик. Тот всегда воровал продукты в «Пятерочке» на первом этаже своего же дома. Но он воровал не с целью сбыта, а только для себя, поесть. Его хорошо знали все охранники в этом магазине, но каждый раз он как-то выкручивался. В тот день, когда его арестовали, он решил пожарить блинчики на сливочном масле. А масло кончилось. Он и спустился в магазин, где взял одну пачку масла. Но он так достал охранников и прочих бдительных работников универмага, что, когда его поймали, ему накинули в корзину еще три пачки масла, чтобы набралось на первую часть статьи 158, и вызвали полицию. С учетом предыдущих судимостей этого хватило, чтобы оказаться в тюрьме.

Но в основном страдают родственники наркомана и ближайшее окружение, которое еще питает какую-то надежду.

Вторым отличительным признаком опытного потребителя запрещенных веществ является удивительная живучесть. Смотришь в его медкарту и не понимаешь – почему он еще жив? ВИЧ, гепатиты, патологии печени, почек, сердца, травмы…

Третий важный признак – энцефалопатия (органическое поражение головного мозга, характеризующееся дистрофическими его изменениями) и соответствующая этому симптоматика: вязкость, эмоциональная лабильность, когнитивный дефицит, быстрая истощаемость и прочее. Но это следствие не «веществ», а скорее бедности. Мало кто из наркоманов может себе позволить хорошие, чистые наркотики, поэтому употребляют они что попало, например героин, смешанный с содой, стиральным порошком, кальцием и с чем его еще можно смешать. У финансово обеспеченных потребителей энцефалопатия выражена гораздо меньше.

Наркотики – зло, и это однозначно. Но мне как врачу интересны наркоманы, особенно опиатные. Для них получение удовольствия от секса, карьеры, спорта, отдыха на пляже и прочего заменено дозой героина. Только от дозы героина это ощущение блаженства гораздо – в разы, в десятки раз – сильнее. Меня долгое время мучил вопрос – что же заставляет наркомана бросить? Ну, не всех – процент смертельных передозировок очень высок. И ответ оказался банален и прост: вечное блаженство невозможно, чем выше забрался, тем больнее падать. Толерантность к опиатам появляется быстро – для того же блаженства необходимо поднимать дозировку, доводя ее до немыслимых цифр. Мне встречались наркоманы с суточной дозировкой героина в восемь-девять граммов, это притом что начинают все обычно с 0,125 г.

В большинстве случаев наркоман не может себе позволить покупать много, и из источника непрерывного удовольствия героин превращается в повседневную необходимость и обузу. К тому времени, как приходит понимание, что вечный кайф невозможен, созревают те характерологические изменения, о которых говорилось выше, и человек превращается в монстра: он знает, что такое высшее блаженство, но дотянуться все сложнее, а жить хочется еще больше, чем раньше. Вся его жизнь – это большие качели. Или высотное здание: вверх на скоростном лифте, потом мучительно долго обратно на землю по всем лестничным пролетам и через закрытые двери, а на первом этаже лифт манит сильнее, чем выход на улицу, где ты все равно никому не нужен.

Меня долгое время мучил вопрос – что же заставляет наркомана бросить? Ну, не всех – процент смертельных передозировок очень высок. И ответ оказался банален и прост: вечное блаженство невозможно, чем выше забрался, тем больнее падать.

А дальше? Срок заключения всегда имеет начало и конец; оказавшись на свободе, чуть больше чем все в течение примерно шести месяцев снова возвращаются к употреблению, а потом и в тюрьму.

Профессионалы. Блатные. Бандиты. Жулики. Как их ни называй, но это те люди, которые