Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации - Том Плейт

«Дальше в этой своей знаменитой книге Берлин незаметно переходит к разговору о том, к чему и вел с самого начала, – к обсуждению великого писателя Льва Толстого. Берлин задается вопросом, какова природа толстовского таланта. Кем Толстой считал себя – Лисом или Ежом? И, выбрав образ Ежа, не преуменьшал ли он свой масштаб? Мне кажется, что лично вы с абсолютной уверенностью причислите себя к лисам, что вы освоили множество практических приемов и совсем не готовы предъявить миру какую-нибудь всеобъемлющую идею ежового толка».

Иными словами, я поставил вопрос так: кем же является ЛКЮ – Лисом или Ежом? Это принципиальный, основообразующий вопрос, и мы еще вернемся к нему в конце наших бесед.

Слушая мой монолог, Ли еле слышно вздыхает и потуже затягивает грелку на правой ноге. Потом говорит: «Я не склонен рассуждать в этом ключе. Я не силен в философском теоретизировании. Мне все это очень интересно, но в собственной жизни я руководствуюсь совсем не теориями. Я делаю дело, и пусть потом другие выискивают, какие принципы были положены в основу моих удачных решений. Моя работа – это не теоретизирование. Я ставлю вопрос так: что нужно сделать, чтобы все это заработало? Я принимаю решение за решением, обнаруживаю, что какое-то из них дает хороший результат, после чего стараюсь выяснить, какие принципы были скрыты за удачным решением».

Мне показалось, что Ли буквально животом чувствует: все общие политические теории, как их, скажем, излагают казалось бы невинные и безвредные университетские профессора, – все эти теории скрывают в себе либо исключительно опасную взрывную силу, либо целый океан безбожной наивности. Взять любую из них и проработать до логического завершения – в конце непременно замаячит та или иная форма экстремизма. Не так уж важно, будет это коммунизм в своем чистейшем и брутальнейшем изводе, или же капитализм в форме чуть ли не религиозного «культа свободного рынка», или… Чаще всего мы приходим вообще к какой-то бессмысленной абракадабре.

“Я не силен в философском теоретизировании. Мне все это очень интересно, но в собственной жизни я руководствуюсь совсем не теориями”

Немного подумав, Ли подтверждает мою оценку: «Все эти платоны, аристотели, сократы – они для меня совсем не руководство к действию. Я читал их по диагонали, поскольку философия как таковая меня не интересует. Можете назвать меня хоть прагматиком, хоть кем-нибудь еще. Меня интересует только результат».

Со всеми этими идеологиями всегда нужно держать ухо востро. Того и гляди, они улизнут из-под носа вместе с вашим здравым смыслом. В подтверждение Ли приводит весьма живой пример. «Тогда, в 60-е, 70-е, 80-е, – говорит он чуть отстраненно, – когда все так называемые лидеры „третьего мира“ пребывали в рабстве модных (и не слишком-то оригинальных) теорий о „социализме“, „коммунизме“, „республике советов“, „борьбе против транснациональных компаний“, я оседлал эту тенденцию и оказался в выигрыше. Чуть позже за мной пристроились и другие в этом регионе».

Идейный базис, распространенный тогда в странах «третьего мира», подразумевал один не допускающий критики (и на поверку иррационально-идеологизированный) постулат: разрешите, мол, транснациональным компаниям хоть немного похозяйничать в вашей стране – и вы неизбежно отдадите им ключи от вашей казны, не избежите разграбления природных ресурсов и позволите увести от вас самых талантливых из ваших детей. Правда, в Сингапуре государство располагало мощными людскими ресурсами, а главное, здесь во главе встал бдительный и хитрый ЛКЮ, который неотрывно присматривал за транснациональными спрутами, сводя к минимуму их хищнические наклонности.

Итак, Ли не скрывает своего прагматического подхода, однако нравится ему это или нет, но столь четко сформулированный утилитарно-прагматический подход тоже можно назвать своего рода «жизненной философией». «Выходит, вы внесли в сферу политической культуры новую религию утилитаризма!»

Ли, судя по всему, пропускает мой эксцентричный ход мимо ушей и продолжает в серьезном тоне: «В чем состоит мой руководящий принцип? Когда я сталкиваюсь с какой-нибудь трудностью или серьезной проблемой, когда мне нужно примирить между собой противоречивые факты, я сразу прикидываю, какие у меня останутся альтернативы, если не сработает тот алгоритм, который я выбрал в качестве основного. Разумеется, на первом месте у меня будет решение, которое обещает максимальную вероятность выигрыша, но если оно не сработает, у меня должен остаться какой-то запасной маршрут. Никогда нельзя попадать в тупик».

«Понятно. То есть всегда должен иметься в запасе „план В“ – на тот случай, если потребуется быстро соскочить с „плана А“?»

«Совершенно верно – если не сработает „план А“.

«И вы не позволите каким-либо лоббистам или другим заинтересованным группам оставаться на „траектории А“, если она не соответствует интересам государства?»

«Конечно, нет!»

Итак, работая с транснациональными компаниями, наш ЛКЮ выступает как антимарксист? Не правда ли, это уже начинает походить на своего рода идеологию, на что-то вроде «ежовой идеи»?

Вот как он мне ответил: «Я совсем не антимарксист. Я антикоммунист, то есть противник ленинских принципов организации партии специально для захвата власти и для того, чтобы, придя к власти, удерживать в железных клещах все общество».

Злые языки, напротив, любят утверждать, что, организуя Партию народного действия (РАР), Ли действовал почти так же, как Ленин. Впрочем, методы управления через посредство центрального правительства подразумевают гораздо более тонкие механизмы и подходы, не имеющие ничего общего с жестокостью большевиков. Такая структура не избавляет от обязанности отчитываться в своих действиях, даже если они приводят к блестящим экономическим и социальным результатам. Тем западным комментаторам, которые не видят особой разницы между ЛКЮ и Фиделем Кастро, следовало бы больше интересоваться биографией сингапурского основателя.

Ли продолжает: «Согласно Марксу, труд порождает прибавочный продукт, и капиталисты ухитряются как-то снимать эти сливки. Однако Маркс оказался не прав, предсказывая, что это приведет к морю несправедливости и в конце концов к всеобщему восстанию и крушению капиталистической системы. Всего этого не случилось благодаря возникновению профсоюзов, борющихся за лучшие условия труда, и благодаря правительствам, перераспределяющим доходы, направляя их на жилищное строительство, здравоохранение, образование и социальное страхование».

Ли считает, что все это играет безусловно положительную роль – особенно государственное вмешательство, сглаживающее острые углы капитализма. Именно благодаря всему этому мир движется вперед. Однако если ту же практику государственного вмешательства свести к идеологическим принципам, к какой-то абстрактной формуле (или к платформе какой-либо политической партии), она тут же станет опасной для общества.

В этом плане ЛКЮ выражает озабоченность тем направлением, в котором движутся Соединенные Штаты. Он добавляет: «В Европе из-за чрезмерного великодушия сетей социального страхования рабочие до некоторой степени утратили присущее им трудолюбие, и экономика двинулась в сторону застоя. В США, напротив, еще сохраняется дух конкуренции, а социальная защита реализована в меньших объемах. Однако если администрация Обамы вместе с конгрессом двинутся в сторону европейской модели социальной защиты, это приведет к снижению динамизма в американской экономике».

“Можете назвать меня хоть прагматиком, хоть кем-нибудь еще. Меня интересует только результат”

Как мы уже видели (а дальше увидим это еще более явственно), Ли не испытывает никакой неловкости, навязывая другим свои советы и расставляя перед ними «запрещающие знаки». Ему определенно нравится выступать в роли «главного мудреца Сингапура», хотя он, конечно же, не так глуп, чтобы «лезть в воду, не зная броду». В прежних интервью он от случая к случаю уклонялся от вопросов о власти, используя примерно такие шуточки: «Нет, что вы! По этому пункту я не хотел бы вступать в конфликт с конгрессом США».

В чем, безусловно, не откажешь этому сингапурскому мудрецу – так это в исключительном качестве его интеллектуального базиса. Этот базис абсолютно уравновешен. Ли не из тех фанатов, которые с религиозным пафосом верят в постулаты свободного рынка. Он никогда не опустится до такой глупости, чтобы считать, что люди всегда и повсюду выступают как рациональные субъекты, движимые собственной выгодой. Он понимает, что людское поведение не поддается моделированию с такой степенью точности, которая позволяет уверенные предсказания. Он знает, что решения, принимаемые людьми, отнюдь не всегда направлены на их личную или общественную пользу.

Теперь я задаю такой вопрос: «Как вы пришли к вашим фундаментальным взглядам, к вашей картине мира?»