Журнал «Вокруг Света» №08 за 1989 год - Вокруг Света

Во второй половине дня вышли к озеру, за которым чернела врытая прямо в склон горы хижина. Это был домик караванщиков. Здесь когда-то останавливался на ночлег караван, развьючивали лошадей.

Отдохнув в домике и сделав за день нивелировку поперечного профиля ледника, уходим вниз. Теперь на съемку языка.

Первые путешественники, побывавшие в этих местах, писали о стене обнаженного льда, перегородившей вход в ущелье. Эта стена и не позволила им проникнуть в глубь ледника. Сейчас мы увидели лишь единичные глыбы зеленовато-голубого льда, высотой до нескольких десятков метров. Все, что осталось от стены. Язык ледника втянулся, уполз в глубь ущелья, освободив долины соседних водотоков, сгладился. Пологий язык — первый признак того, что ледник отступает.

Виктор неторопливо настраивает теодолит, ориентируя его на репер, который оставили участники прошлых экспедиций. Съемка началась. Почти весь день пришлось карабкаться по морене, отмечая точку за точкой, пока наконец мы не добрались до грота. Клокочущая, темно-серая вода вырывалась фонтаном из-подо льда. Ледяное русло — первые десятки метров река течет стиснутая ледяными берегами — казалось, дрожит от яростных ударов потока...

Так начинаются реки Средней Азии.

Возможно, потепление климата на планете привело к тому, что ледники отдают сегодня больше влаги, нежели они скопили ее за зимние месяцы. Вот конкретный пример изменения природы в глобальном масштабе. Гляциологи отмечают, что многие ледники планеты с каждым годом все больше и больше «худеют» и отступают. Кое-где они уже и вовсе исчезли с лица Земли.

Впрочем, не исключена и еще одна версия. Она касается общей загрязненности атмосферы. Вполне возможно, что из-за пыли, аэрозолей и других вкраплений атмосферная влага теперь не поступает в прежних объемах к ледникам, и ледники как бы оказались на скудном снежном пайке, они не так, как раньше, растут зимой...

Кто знает, насколько изменились глобальные атмосферные процессы при нынешней экологической ситуации. Но то, что она неблагоприятна для ледников, это очевидно.

Виктор и Вадим, идущие впереди, кажутся мне библейскими персонажами, взбирающимися на облако. Геодезические рейки под клапанами их рюкзаков словно крылья. Впрочем, взобраться на облако здесь, на четырехкилометровой высоте, нетрудно: его седые пряди вьются над самым ледником.

Мы идем на метеостанцию имени Горбунова, в районе которой предстоит продолжить работу. Как только прошли «Чертов гроб» — массивную скалу, возвышающуюся над ледником,— попали в зону разломов и трещин, тянущуюся до самого ригеля, на котором стоит станция. Трещины широкие, порой до пятидесяти метров. И очень опасные: глубина их могла быть до преисподней. Приходилось блуждать в поисках перехода, то и дело перепрыгивая, переползая через мелкие преграды. Провалы во льду, надо заметить, обладают какой-то притягательной силой. Так и хочется подойти, заглянуть в бездонную глубину или хотя бы швырнуть туда камень. Стены трещин отполированы, покрыты замысловатыми узорами. Порой в глубине виднеются узкие ледяные мостики, с которых свисают гирлянды сосулек...

Вскоре облака, закрывавшие ледник, понемногу рассеялись, поднялись, и открылось солнце. Тысячи искр, словно иглы, вонзились в глаза, засверлили, забуравили щеки. Уже через час мы почувствовали, что лица обгорели. Если бы не темные очки, быть нам слепыми в этом мерцающем, сияющем, блестящем мире.

Последний отрезок пути оказался самым трудным. Какая-то невидимая сила давила теперь на рюкзак, старалась остановить, усадить на камни, усыпить. Мы не на шутку раззевались: верный признак, что поднялись выше 4 тысяч метров. Нехватка кислорода!

Только к вечеру подошли к метеостанции. Навстречу вышли зимовщики, помогли снять рюкзаки, захлопотали на кухне.

Верховья ледника Федченко — оживленный перекресток, где сходятся маршруты многочисленных туристских групп. На стенах кают-компании станции висят вымпелы, значки туристских клубов. Сама станция похожа не то на врытую наполовину в землю консервную банку, не то — на всплывающую подводную лодку. Построена она по предложению Н. П. Горбунова в 1933 году. Приходится только удивляться, что весь строительный материал доставлен сюда караваном. Сотни километров по бездорожью, через перевалы, через бурные реки шли караваны, находясь в пути недели, а то и месяцы. Вот уже более полувека стоит здание метеостанции на высоте 4169 метров, выдерживая удары ураганных ветров и жесточайших шквалов... Сотни зимовщиков жили под его крышей, ведя на этой высоте наблюдения за погодой и ледником.

На станции мы пробыли три дня — отогрелись, отмылись в бане, отъелись. Перед нашим приходом к зимовщикам прилетал вертолет. Завез овощи, фрукты, почту. После первобытной жизни мы как на чудо смотрели на телевизор. Второй год на станции установлен «ветряк», который дает электроэнергию.

От метеостанции наш маршрут лежал к самым верховьям ледника. Верховья его, если посмотреть на аэрофотоснимок или на карту, удивительно похожи на раскидистое дерево. От основного ствола ледника отходят крупные ветви-притоки, от которых, в свою очередь, разбегаются сотни мелких ледничков. Здесь в Федченко впадают ледники Елены Розмирович, Наливкина, Академии наук.

...Вышли рано утром и, обойдя зону трещин, добрались до каменной полосы серединной морены, которую принес ледник Академии наук. Идти, как ни странно, нетяжело: моренная гряда словно тротуар, выложенный из камней. И если бы не ощущение, что твою грудь стягивает стальная петля, что каждый вздох причиняет тупую боль, можно было бы и забыть про высоту.

Постепенно ледяные «грибы» — многотонные устрашающих размеров валуны, вознесенные над ледником,— сменялись плантациями мелких «грибков». Ледопады то здесь, то там исполинскими ступенями свисали над нашими головами. Несколько раз видели брошенные на леднике санки, которые наполовину вмерзли, будто утонули во льду. Но чаще всего среди камней попадались куски полиэтилена, банки, пластиковые бутылки. Даже здесь, в, казалось бы, абсолютном безлюдье, не обошлось без следов цивилизации. Долго будет лежать этот хлам. Может быть, вечно.

Только во второй половине дня, когда солнце уже зависло над золотисто-малиновыми вершинами хребта Федченко, мы подошли к месту нашего ночлега, к перевалу Танымас. Именно отсюда, с верхней точки перевала, участники экспедиции 1928 года впервые увидели величественный пик Коммунизма и приняли его за пик Гармо...

Два дня мы работали в районе перевала, проводя съемку поверхности ледника. Но самоё главное, поднялись по леднику Академии наук к самым его верховьям. Здесь, примыкая к леднику, лежит зона питания ледника Медвежий. Раз в 10—15 лет Медвежий «просыпается» и пульсирует, сползая на несколько сот метров в долину реки Абдукагор. Образуется прорывоопасное озеро, которое угрожает расположенным в долине реки Ванч кишлакам. Последняя подвижка Медвежьего отмечалась в 1973 году. Гляциологи нашей партии ведут за ним постоянное наблюдение. В эту экспедицию мы сбросили с вертолета несколько составных шестиметровых аэродистанционных реек. С их помощью можно будет установить, с какой скоростью происходит накопление и таяние снега.

Только в утренние часы можно ходить по леднику, не опасаясь замочить ноги. Столбики льда, которые метко окрестили «кающимися льдами», хрустели под ногами, осыпались со звоном. Но стоило выйти солнцу, как лед оживал, появлялись ручьи, снег становился рыхлым, пропитанным влагой. Однако работа продолжалась.

Виктор и Лев уходили на репер определять скорость движения льда. Мы с Вадимом упражнялись с мотобуром, шнеками, рейками. Наваливаясь всем телом на бур, вдавливали его в глубь ледника. Проклятая железяка ревела, дрожала в руках, упиралась, не желая грызть лед... В лунки мы вставляли трехметровые рейки. Через год они тоже расскажут, с какой скоростью движется лед.

Заканчивался сентябрь. Трава на склонах, окружающих поляну, стала бурой. Перестали пересвистываться и попрятались в свои норы сурки. Заканчивались и наши запасы продуктов: уже вторую неделю живем без хлеба.

С озера лед не сходил уже и днем. Не слышно стало стука осыпающихся камней. Приближалась высокогорная зима. А в Душанбе, судя по прогнозу, было плюс тридцать два. Завтра вертолет, так что для нас еще не осень...

Уже дома, в Душанбе, обрабатывая полевой материал, мы получили подтверждение своим печальным наблюдениям: ледник Федченко продолжает катастрофически деградировать. За последние десять лет его объем уменьшился почти на два Кубических километра. Подобное состояние и у многих его притоков.

Чтобы восстановить объем льда, исчезнувшего за десять лет, леднику необходимо в течение шести лет получать двойную норму осадков. Но такие аномалии случаются один раз в тридцать лет. Вывод отсюда один: сверхэкономное и рачительное отношение к воде, которую несут нам реки с памирских ледников.