По большому счету - Евгения Письменная

Михаил Ходорковский неистово обвинял Матюхина в предательстве национальных интересов. Двадцативосьмилетний помощник премьера, молодой банкир по совместительству, предлагал снять его с поста. Матюхин выстроил свою «российскую административную системку – эмиссионный центр, – и сразу ускорилась инфляция, свой расчетный монстр». Так писал Ходорковский[14].

Михаил Ходорковский всемирную славу получил десятью годами позже, когда сначала стал богатейшим и сильнейшим нефтяным магнатом в России, потом вступил в политическую схватку с президентом России Владимиром Путиным и проиграл ее, а в итоге провел больше десяти лет за решеткой. В начале 1990-х Ходорковский только начал свою финансовую и политическую карьеру, но уже тогда он был самоуверен и задирист. Если кто-то стоял на пути, его нужно убирать с дороги. И неважно, какой это человек: молодой или пожилой, умный или глупый. Амбициозный мужчина, которому не было тридцати, как будто верил, что весь мир должен подчиниться ему. А уж глава Центрального банка России – тем более.

Центральный банк раздражал Ходорковского, а его регулирование он считал избыточным. Он со своими друзьями получил лицензию Госбанка СССР на банковскую деятельность одним из первых – еще в 1990 году. Тогда появились банки, но четкого регулирования почти не было. К 1 января 1991 года в Советском Союзе уже существовало 1357 банков[15]. Матюхин первым начал ужесточать регулирование этой сферы. Двенадцатого августа, всего за несколько дней до путча, Центробанк затребовал от коммерческих финансовых учреждений новую систему отчетности, которая предполагала ежемесячную расшифровку статей баланса, списки пайщиков и изменения их состава. Молодые банкиры сочли это требование Центробанка редкой наглостью и подняли бунт. Тем более что многие из них были созданы Госбанком СССР, а регулировал их какой-то Банк России. Коммерческие банки упрекали Матюхина в чрезмерно жестком административном контроле, непоследовательности при установлении нормативов и авторитарном стиле руководства[16].

Через несколько недель после путча, 16 сентября, Ассоциация российских банков и Московский банковский союз написали президенту Борису Ельцину письмо с просьбой «укрепить руководство Банка России компетентными и инициативными специалистами», а 29 августа семьдесят банков, входящих в Московский союз, приняли решение не подчиняться Матюхину. Они объясняли это тем, что новая система отчетности потребует увеличения штата персонала и тем самым приведет к росту издержек[17].

Ходорковский выступил в авангарде борьбы с Матюхиным, зная, что за его спиной стоят его коллеги из других московских банков. К тому же придавал силы административный ресурс правительства: премьер Иван Силаев с самого начала был расположен к Ходорковскому[18]. Несколько месяцев спустя он добился встречи с президентом Борисом Ельциным и на протяжении двух часов убеждал его в профнепригодности Матюхина. Ходорковский просил поставить во главе Центробанка России главу Госбанка СССР Виктора Геращенко. Ельцин с интересом слушал, сыпал вопросами и в конце сказал молодому банкиру: «Обещаю, я верну Геращенко».

Противостояние начинающего банкира и начинающего главы Центробанка – первая попытка работы по правилам. Правила от государства для бизнеса в те времена были пустым местом. Государство в представлении тогдашних деловых людей – те, кто предал страну, оставив ее у разбитого корыта. Только такие дерзкие, как молодой Ходорковский, имели шанс выжить и разбогатеть. Тогда государство бросило всех людей на выживание, и бизнес могли делать только те, кто был готов к риску. Ходорковский стремился к этому. Матюхин с попытками, порой неуклюжими, отрегулировать банковский бизнес мешал это делать.

Банкиры били тревогу. Они смогли убедить Верховный Совет создать комиссию для расследования деятельности Центрального банка РСФСР. Банкиры обвинили ЦБ не только в избыточном регулировании банков, но и в неуправляемом росте денежной массы. В этом было много политического плутовства: ЦБ РСФСР не отвечал за эмиссию, а решение о раздувании социальных расходов, не подкрепленных деньгами, принимал не ЦБ, а союзное и российское правительства вместе с тем же Верховным Советом, начавшим свое расследование[19]. Первая черная метка от банковского сообщества.

Центральный Банк России после развала Советского Союза попал под жесткий политический пресс и постоянное давление со стороны банков. Только теперь все начали понимать, что это важный рычаг в системе управления страной. Создание российского ЦБ рассматривали как еще один способ отобрать власть у федеральных чиновников, а оказалось, что это сложный институт, нужный для функционирования государства. Он должен строго регулировать перетоки денег – основу экономики. Как только в Матюхине заметили зачатки этой строгости, его возненавидели и молодой амбициозный бизнесмен Ходорковский, и начинающий харизматичный президент Борис Ельцин.

Президент не считал зазорным позвонить лично главе ЦБ и потребовать выделить крупную сумму в регион, куда он сегодня наносит визит. Однажды так и случилось: Ельцин прямо с дороги в аэропорт позвонил Матюхину и сказал, что следом за ним нужно прислать в Алтайский край наличные. Во времена нехватки наличности деньги от президента были большим подарком и радостью для региона. Но в ответ глава ЦБ проинформировал, что денег нет. «Лимиты на наличные мы распределяем по утрам, к вечеру денег нет», – объяснял Матюхин. Ельцин прямо-таки опешил. Он громко крикнул в трубку:

– Ты что такое говоришь? Кто здесь хозяин?

– Вы хозяин, Борис Николаевич, но денег-то нету!

Ответ Матюхина Ельцин не забыл. Отношения у них так и не наладились. Ельцин не хотел видеть Матюхина; на все мероприятия, когда это было необходимо, ходил его заместитель Рассказов.

Ходорковский же лично подготовил записку для Ивана Силаева о необходимости замены Матюхина другим человеком – председателем коммерческого банка «Возрождение» Дмитрием Орловым. Силаев представил записку Ходорковского от своего имени на заседании Президиума Верховного Совета РСФСР[20].

Но Хасбулатов и депутаты оставили Матюхина на месте. Хасбулатов главным достоинством считал жесткую пророссийскую позицию председателя ЦБ. А депутаты не проголосовали за его отставку только потому, что в прессе слишком сильно травили банкира. Все долго помнили статью в «Московском комсомольце»: «Недобитый Матюхин добивает Родину-мать»[21]. Она тоже появилась благодаря Ходорковскому и его команде: они нашли в архивах КГБ дело Матюхина, которое купили, и предали гласности факт, что глава Центробанка работал в разведке. Это сейчас Матюхин не скрывает своего прошлого, но тогда был убит, что его так легко и просто продали коллеги. В то время в России за деньги можно было купить любые секретные данные и государственные тайны.

Молодой банкир не остановился: в октябре 1991 года Ходорковский подал в суд на Матюхина за оскорбление достоинства «Менатепа»[22]. В российской юриспруденции это был первый случай, когда частная компания подала иск к главе ЦБ. Впрочем, он же оказался и последним.

С тех пор разные политические силы стали пытаться выставить Матюхина. Он не нравился никому. Даже ставшему исполняющим обязанности премьер-министра Егору Гайдару, который, казалось, должен приветствовать жесткого и упорного центробанкира.

Период становления Центрального банка России – самый трудный: финансовый институт формировался под политическим катком. Но, похоже, только в то время Банк России был классическим центральным банком: он