Огонёшка - Маргарита Константиновна Агашина

мальчишек так повлияло? Чего они испугались? Ах, знать бы мне — чего боятся наши мальчишки! Тогда бы нам всё нипочем было…

2 октября

Не знаю, что будет дальше. Вот уже неделю висит на стене наше распрекрасное «Соглашение», а толку никакого. И дел у нас в отряде тоже — никаких, не только что небывалых. И главное — мы переживаем, как всегда. А мальчишкам хоть бы что! Гоняют все перемены в футбол — вот и все небывалые дела.

И даже всё, что мы раньше делали, и то делать перестали. Вчера даже стыдно было: пришла к Александре Викторовне наша прошлогодняя старушка Овсянникова и говорит: «А где же наши шефы драгоценные? Мы с сестрой их ждём не дождёмся! Окна бы нам помыть надо: холода на носу…» А Мишка Букин, новый звеньевой, говорит: «Мало ли у кого чего на носу! Мы постановили дела делать только небывалые. А этих подшефных старушек навалом, в каждом классе по нескольку штук…» И опять убежал в футбол играть. Хорошо ещё, что бабушка не расслышала, что он сказал… Конечно, после уроков мы с Катей пошли и вымыли окна. И Суханчик с нами увязался. Говорит: «Соскучился я по нашему соревнованию! Мне бы сейчас хоть макулатурки какой-нибудь пособирать — я бы и то рад был!». Даже как-то жалко его стало.

Толька грел воду у старушек на кухне и таскал в комнату. Нам с Катей досталось по одному окну. Я очень люблю окна мыть: стоишь на подоконнике — люди внизу, а деревья с тобой рядом. И птицы рядом! Вода так щекотно в рукава льётся, а стёкла чистые скрипят-скрипят! И в комнате светло делается. Но вчера даже от этих светлых окон никакой радости не было… Потом старушки нас чаем угощали, с клубничным вареньем. Мы, конечно, отказывались, и Толька даже сделал вид, что мы обиделись: «Ах, что вы! Зачем! Мы же на общественных началах…» А бабушка говорит: «А мы тоже на общественных началах вас угощаем: не за работу, а за то, что вы к нам в гости пришли, веселье нам принесли». А сама пирог с полки снимает, из кукурузных хлопьев, — «не оттянешь за уши» называется. Ну, Толька, как увидел этот пирог, так сразу за стол уселся. Пили мы чай — такой горячий, вкусный, и пирог тоже — объедение. Говорили о том, о сём. Толька сказал: «А хорошо мы жили до этого «Соглашения». Жили и жили себе потихоньку, как все живут. Никому не мешали. И дела какие ни на есть, а делали! А теперь — один пшик получается…»

Всё-таки Суханов из наших мальчишек — единственный хороший человек. Хоть и двоечник…

5 октября

Последние новости: бешки в шахматы ударились! Объявили, что у них в классе через месяц все будут шахматистами, даже девчонки. Все перемены сидят в классе, с досками и с шахматами, — тренируются. Какие-то книжки по шахматному делу читают. И говорят нам: «Вот сделаем ход конём и обскачем вас вместе с вашим соглашением!» Талка Стрепетова сказала им, что шахматы — это не дела, а говорильня. Так Сережа Букашкин даже головой покачал и сказал, что Талка — тёмный человек и что шахматы — это благородный спорт. И развивает математическое мышление! Про благородный спорт Талка мимо ушей пропустила, этим её не пробьёшь! Но на большой перемене Лена из шестого «Б» сбегала в ювелирный магазин и накупила на весь класс шахматных значков: такая крошечная пластиночка в шахматную клетку, и к ней на золотой цепочке две лошадиные головки подвешены — чёрная и белая. Талка, как увидела этих лошадок, сразу побежала на спортплощадку, где наши мальчишки в футбол играли. Вернулась оттуда — туча тучей! Оказывается, она хотела уговорить Антошина, чтобы и у нас тоже играли в шахматы и носили такие значки. И даже сказала ему про математическое мышление. Антошин был злой и ничего Талке не ответил. Зато Мишка Букин крикнул Талке, что на её математическое мышление хоть той значка вешай — всё равно толку не будет. Что правда, то правда — Талка в математике ничего не понимает. Но она всё равно обиделась и пошла в класс. А Вовка Марков ещё крикнул: «Хотите, мы вас в футбол научим играть?» Мальчишки засмеялись. Только один Антошин не смеялся. Нам было не до смеху. Тут Наташа Парфёнова вспомнила, как ей бабушка рассказывала, что когда она училась в гимназии, ещё при царе, их учили игоать в футбол. Талка вздохнула и сказала: «А может, и нам на футбол перекинуться? Или мы хуже Наташкиной бабушки?» А вот почему Антошин не смеялся?..

6 октября.

Я так и знала, что это добром не кончится. И всё из-за этой Наташкиной бабушки, которая в футбол играла. Оказывается, она целые дни сидит и рассказывает, как она была девочкой и какие у них в гимназии были порядки. И вот от её рассказов почти все девчонки завели альбомы. И во всех — одно и то же! На первой странице голубь мира с конвертом в носу, а под ним стихи:

Пишите, милые подруги!

Пишите, милые друзья!

Пишите все, что захотите, —

Все будет мило для меня!

На второй странице — ещё хуже:

Катя — роза, Катя — цвет,

Катя — розовый букет,

Катя — лента голубая,

Не забудь меня, родная!

Больше всех радуется всему этому безобразию, конечно, Талочка Стрепетова. Особенно ей нравятся стихи про туфельку:

Талочка-милочек

Ехала на бал,

Уронила туфельку, —

Гимназист поднял.

Талка говорит: «Это очень интересное совпадение! Помните, Суханчик мне туфлю поднял? Наверно, и при царе девчонки и мальчишки хотели дружить, но тоже не знали, с чего начать».

Спросила я у Талки, много ли у неё этой чепухи. Так она мне сказала, чтобы я не беспокоилась и что у Наташиной бабушки таких стихов больше, чем у Роберта Рождественского про революцию! За Роберта Рождественского я её чуть дурой не назвала, чтоб хоть не лезла, если не понимает. Как будто у него — только про революцию. У него и про мечты, и про любовь, и про счастье. Талка сказала, что до любви бабушка еще не дошла, а про счастье у неё тоже есть:

Если хочешь быть счастливой.

Ты питайся