Держись от меня подальше (СИ) - Сукре Рида

— Будешь мстить?

— Буду мстить, но… — она хотела добавить, что мстить она будет, но для этого у неё есть более достойный кандидат в лице танчика Шеридана, но Егорка её перебил:

— А ты не думаешь, что месть — не лучшее блюдо, которым ты можешь его накормить?

— Зато ты, кажется, считаешь себя шеф-поваром, только не учёл, что в «Маке» нужно готовить не душой, а руками и быстрее.

— Я хотел спасти Лену…

— Благими намерениями сам знаешь, куда и что вымощено…

— Я хотел спасти её, — не стал он обращать внимание на язвительность сестрёнки, — а тут, оказывается, ещё и тебя надо спасать.

— Ага, мы с Леной в скидочном комплекте — приклеенные друг к другу скотчем шампунь и гель для душа по супервыгодной цене… — мрачно возвестила Соня. — Меня, кстати, спасать не надо.

— Ты дышишь местью.

— Мы дышим одним воздухом.

— Дурочкой ты мне нравилась больше…

— Это безмерно скуш-шно… — отозвалась она голосом Каа. Сейчас Саннетт на самом деле испытывала кайф, будто лучшие наркотики мира сгруппировались и синтезировали из себя один — самый замечательный, безвредный для организма, но дарящий возможность говорить то, что хочешь сказать, такими словами, которыми хочешь сказать, и тому, кому хочешь сказать, не гримируя фразы под стёб подростка, не загоняя себя в рамки, самой же и придуманные. — Быть тупой… Ой, смотри!

Проследив за её еле различимым во тьме пальцем, Егор невольно стал главным героем весьма занятной картины «Не ждали, а мы припёрлись!»

Из окна дома, около забора которого имели честь прятаться, то есть, как называла это Соня «сидеть в стратегической засаде с целью выявления местонахождения предполагаемого противника», выползали и крались по стенке два подозрительных субъекта.

— Мы поймаем воров! — загорелись глаза реактивной сестрёнки, а Егору осталось лишь обречённо вздохнуть, спорить с Соней не было резона, так как она всё равно сделает все по-своему, так не лучше ли объединить усилия и справиться с этим поскорее?

— Давай.

— Тсс! Общаемся жестами, — предупредила его сестрёнка, воодушевившись азартом бывалого спецназовца. Она принялась объяснять ему основные условные знаки: — Так, значит, основные жесты. Вот так, когда делаю, — она подняла руку над собой и изобразила нечто наподобие похлопывания себя по голове, — значит «прикрывай, что хочешь делай, хоть кидайся на амбразуру, но прикрывай», — далее её руки стали «танцевать», быстро сменяя позиции, — это значит «стоять на месте», это — «заткнуться», это — «вперёд, к победе», это значит «цигель, цигель, ай лю-лю», если что не понял, то делаешь так. Ясно?

— Сонь…

— Что не запомнил? Это же для детей жестикуляция. И вообще — это самое основное, остальное уж учить не будем. М?

— Систер, наши воры уже убежали, пока ты разглагольствовала.

— Что? И ты только сейчас говоришь? — ей захотелось стукнуть братца, но она сдержалась. — Куда они побежали?

— Кажется, направо, — неохотно признался он, указав пальцем в сторону копошащихся недалеко от них кустов.

— В погоню!

— Эй, сумасшедшая! Совесть имей, у нас есть миссия важнее, — попытался образумить её братик, коря себя за языкастость.

— Бедных людишек обокрали, можно сказать, упёрли последний половичок. А если это бабуля-пенсионерка, которая целый год от пенсии откладывала, чтобы обновить интерьер, и эти гады спёрли его — моднявую тряпочку? Это же скандально!

— Ага. Дебоширно! Базарно! Хулиганно! А то, что твоего милочка сейчас, возможно пытают и возможно даже убьют, пока мы тут восстанавливаем справедливость, тебя уже не волнует? — это Егор уже громко шептал Соньке в спину, которая напором бронированного ледокола прорывалась сквозь заморози застывшего океана, в качестве которых выступали кусты.

— Эй, стоять! Гады! Воры! — вопила она вслед улепётывающей парочке неудачных грабителей и через спину бросила пыхтящему за спиной брату: — Так радуйся — ты же об этом мечтаешь, а я переживу — не жена же, похороны не за мой счёт. Гады, стойте!

Гады останавливаться не желали и, выбежав на дорогу, поскакали во весь опор.

— Сонь, смотри, джипарь! — окрикнул сестру Егор.

Она оглянулась, зацепила взглядом знакомый номер стоящей во дворе чёрной машины и тут же скомандовала:

— Так, я к тачке, ты — за ними!

— Да нафиг они нам нужны? Пусть валят!

— Бабулька и Господь тебе не простят, — припечатала Соня. — А в доме, между прочим, тот, кого я лично хочу прибить, так что это не обсуждается! — Егор, щепетильно относящийся ко всем бабулькам планеты просто не смог оставить это без внимания и побежал ловить уголовные элементы.

— Значит, ребята, решили устроить тусовку? — прошептала она в сторону затаившегося дома, свет из окон которого мерно заливал лужайки.

Он показался ей подозрительно знакомым. Ещё минута воспоминаний и в голове кусочками пазла стали складываться картинки, а вместе с ними и воспоминания — не особо приятные, немного болезненные, но реалистичные.

Ещё в самом начале, когда они только познакомились, и о том, чтобы встречаться с Шером, она ещё и не мечтала, он привёз двух хорошеньких девочек на выходные в коттедж к другу, в этот самый коттедж. Одной из девочек была Соня, другую девушку сейчас никто и не вспомнит. Шерхан наивно предполагал, что девочки-цветочки с удовольствием кинутся в его объятия, но не тут-то было — Соня, которую он стал умело склонять к физическому контакту, отметелила его, вспомнив уроки самообороны. Она сбежала, а подружка осталась. Соня злилась на него, на себя, а потом решила высказать ему всё, что думает, но оказалось, что Шер тот вечер слабо помнил, был сильно пьян: творил глупости и непристойности. И будучи уверенным в своей правоте сказал, что малолетними дурами не интересуется. Это её задело, захотелось доказать, как он ошибается, а там она и сама не поняла, как воспылала к нему чувствами. Верно говорят, от ненависти до любви один шаг.

Последние воспоминания охладили пыл по операции спасения Шеридана, но полностью его не изгнали, так что девушка не ушла, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Она лишь покрепче сжала в руке мобильник Оливера, который собиралась использовать в качестве оружия. Затем собрала остатки боевого духа, прошептала про себя: «Вся твоя жизнь — это бой. Весь твой бой — это жизнь!» и в сопровождении фонограммы из собственного крика «банзай!» ринулась внутрь дома.

Прихожая, плавно переходящая в зал, встретила её уютом и теплом собравшейся здесь компании парней, которые, мирно расслаблялись под освежающим кондиционером. При виде влетевшего торнадо в виде ворвавшейся к ним на огонёк встрёпанной девушки, они встревоженно переглянулись, а сидящий ближе всех ко входу Владимир, владелец коттеджа, отхватил от неё презент — в его лоб полетел многострадальный мобильник, чей хозяин, завёрнутый в персидский ковёр ручной работы, лежал посреди комнаты и пытался собрать глаза в кучку.

Владимир, получивший предательский удар, низвергся со стула и, стукнувшись о белые «Форсы» пленника, кубарем отправился на пол, костеря наглую девчонку.

— Вы чё, придурки совсем? — не обращая внимания на свою первую жертву, взревела Соня, оглядывая вместо Шера своего парня Оливера, который, мягко говоря, был не в форме. Она не почувствовала ни удивления, ни облегчения, ни радости от рокировки парней, лишь дикое желание раскидать всех придурков из FJB по стенкам и сказать над их хладными трупами что-нибудь монументальное.

— Э-э… Сумасшедшая девочка… — прошептал Джава, переводя взгляд с распластавшегося на полу друга на неё, и обратно.

— Сонечка, — прошептал умирающим голосом Оливер, который попытался вложить в свой голос максимальную долю позитива. «Хреново получилось,» — констатировала безжалостная девушка и начала его разматывать, перевернув лицом вниз.

— Ты что делаешь? — кинулся её оттаскивать Малик, а она, не будь дурой, поставила ему больнющий щелбан на лбу. Малыш взвыл и отскочил.

Потягивающий в уголке кофе Дэн посчитал момент благоприятным, чтобы напомнить о себе: