Стихи и песни (сборник) - Александр Городницкий

Бухта Наталья (песня)

В распадках крутых непротаявший лед —Зимы отпечатки.Над бухтой Наталии рыбозаводУ края Камчатки.Как рыбы, плывут косяки облаков,Над бухтой клубятся.Четыреста женщин – и нет мужиков:Откуда им взяться?

И жаркие зыблются сны до утраНад бабьей печалью,Что где-то с добычей идут сейнераНа бухту Наталью.На склонах во мхах, как огни маяков,Костры задымятся…Ведь нету в поселке своих мужиков —Откуда им взяться?

По судну волна океанская бьетСильнее свинчатки.Над бухтой Наталии рыбозаводУ края Камчатки.Там гор в океан золотые краяУходят, не тая.Прощай, дорогая подруга моя,Наталья, Наталья!

1972

«Кому-то родина и здесь…»

Кому-то родина и здесь,Где дерево расти не может,Где и олени обезножат В пути.Должно быть, что-то естьДля глаза местного и ухаВ холодной, плоской и пустойЗемле, бесплодной, как старуха.Не отвергай ее, постой.Быть может, попросту, мой друг,Хозяев угощая чаем,Чего-то мы не замечаем,Что очевидно всем вокруг.

1972

Российский бунт

В России бунты пахнут черноземом,Крестьянским потом, запахом вожжей.Прислушайся, и загудит над домомГлухой набат мужицких мятежей.Серпы и косы заблестят на солнце, —Дай выпрямиться только от сохи!С пальбой и визгом конница несется,И красные танцуют петухи.Вставай, мужик, помазанник на царство!Рассчитываться с барами пора!Жги города! – И гибнет государство,Как роща от лихого топора.Трещат пожары, рушатся стропила,Братоубийцу проклинает мать.Свести бы лишь под корень то, что было!На то, что будет, трижды наплевать!И под ярмо опять, чтоб после сноваИзвергнуться железом и огнем:Кто сверху ни поставлен – бей любого, —Хоть пару лет авось передохнем!

1972

Почему расстались (песня)

Сильный и бессильный,Винный и безвинный,Словно в кинофильме«Восемь с половиной»,Забываю вещи,Забываю даты —Вспоминаю женщин,Что любил когда-то.

Вспоминаю нежностьИх объятий сонныхВ городах заснеженных,В горницах тесовых.В теплую ЯпониюУлетали стаи…Помню все – не помню,Почему расстались.

Вспоминаю зримоДекораций тени,Бледную от гримаДевочку на сцене,Балаган запойныйПесенных ристалищ.Помню все – не помню,Почему расстались.

Тех домов обои,Где под воскресеньеЯ от ссор с собоюНаходил спасенье.Засыпали поздно,Поздно просыпались.Помню все – не помню,Почему расстались.

Странно, очень странноМы с любимой жили:Как чужие страны,Комнаты чужие.Обстановку комнатПомню до детали,Помню все – не помню,Почему расстались.

Век устроен строго:Счастье до утра лишь.Ты меня в дорогуСнова собираешь.Не печалься, полно,Видишь – снег растаял…Одного не вспомню —Почему расстались.

1972, остров Вайгач

Вспоминая Фейхтвангера (песня)

По-весеннему солнышко греетНа вокзалах больших городов.Из Германии едут евреиВ середине тридцатых годов.Поезд звонко и весело мчитсяПо стране безмятежной и чистой,В воды доброго старого РейнаСмотрят путники благоговейно.

Соплеменники, кто помудрее,Удивляются шумно: «Куда вы?Процветали извечно евреиПод защитой разумной державы.Ах, старинная кельнская площадь!Ах, саксонские светлые рощи!Без земли мы не можем немецкой, —Нам в иных государствах – не место!»

Жизнь людская – билет в лотерее,Предсказанья – не стоят трудов.Из Германии едут евреиВ середине тридцатых годов.От Германии, родины милой,Покидая родные могилы,Уезжают евреи в печали.Их друзья – пожимают плечами.

1973

Пролив Сангар (песня)

Анне Наль

Бьет волна – за ударом удар.Чайки крик одинокий несется.Мы уходим проливом СангарЗа Страну Восходящего Солнца.Всходит солнце – зеленый кружок,Берег узкий на западе тает.…А у нас на Фонтанке снежок,А у нас на Арбате светает…

За кормою кружится вода.В эту воду, как в память, глядим мы.И любимые мной городаПревращаются в город единый.Тихий смех позабывшийся твойСнова слышу, как слышал когда-то,Белой ночью над темной Невой,Темной ночью над белым Арбатом.

Бьет волна – за ударом удар.Чайки крик одинокий несется.Мы уходим проливом СангарЗа Страну Восходящего Солнца.И в часы, когда ветер ночнойНас уносит по волнам горбатым,Все мне снится мой город родной,Где встречаются Невский с Арбатом.

1973, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев», Тихий океан

«В переулки старого Арбата…»

В переулки старого АрбатаЗабредя, как в воду по колени,Высятся дома-акселератыНад домами прежних поколений.

Не толпою дружною, а порознь,Монументами без пьедестала,Поднялась их негустая поросльИз стекла, бетона и металла.

Сквозь завесу дождика и ветраИз окна их вижу каждый день я,Идеал скупого геометра,Современных стилей порожденье.

Всё стоят они при ярком свете,Неподвижны в уличном потоке,Словно наши выросшие дети,Равнодушны к нам и одиноки.

1973

Арбатские старушки (песня)

Ах, как у времени нашего норов суров!Дня не пройдет, чтоб какой-нибудь дом не разрушить.Скоро не будет арбатских зеленых дворов,Скоро не будет арбатских веселых старушек.

Ах, как стремительно мы убегаем вперед, —Что нам теперь деревянных домишек обломки?Что доживает, само постепенно умрет.То, что само не умрет, доломают потомки.

Годы уходят, состаримся скоро и мы, —Смена идет нам, асфальтом на смену брусчатке, —Дети скрипящей и снежной арбатской зимы,Дети исчезнувшей ныне Собачьей площадки.

Буду некстати теперь вспоминать перед сномСолнечный мир тишины переулков, в которыхНе уважают газету и свой гастрономИ уважают соседей, собак и актеров.

Будет глаза мои радовать липовый цвет,Будут кругом улыбаться забытые лица.Нет разрушенья в помине, и времени нет,Да и войны никакой, говорят, не случится.

Ах, как у времени норов сегодня суров!Дня не пройдет, чтобы что-нибудь в нас не разрушить.Скоро не будет арбатских зеленых дворов,Скоро не будет арбатских веселых старушек.

1974

«Не так уж трудно дом переменить…»

Не так уж трудно дом переменить —Нам в молодости кажется, и жадноМы ждем, когда спасительную нитьВручит очередная Ариадна.И, радостно переступив порог,Спешим без сожалений и оглядкиПо лабиринту жизненных дорог,Свои жилища руша, как палатки.За окнами меняется пейзаж —Сегодня море, послезавтра горы.Забудешь ты друзей своих и город,Но прошлое, кому его отдашь?Билет на поезд, авиабилет.Людские связи, словно струны, рвутся,И ничего на целом свете нетСтрашнее невозможности вернуться.Меняются созвездия огней,Проносятся окрестные деревни,И скорости противятся деревья,Калеча сухожилия корней.

1974

Кратер Узон

Узона марсианские цвета,Где булькают таинственные глины,Где неподвижен свет, и тени длинны,И чаша неба алым налита.Косяк гусей, прижившихся в тепле,Стараюсь ненароком не спугнуть я.Здесь киноварь рождается во мгле,Кровавя почву смертоносной ртутью.Земли новорожденной вид суров:Здесь пузыри вскипают неустанноИ гейзеры взлетают, как фонтаны,Над спинами коричневых китов.Здесь понимаешь: сроки короткиИ ненадежна наша твердь земная,Где словно льды плывут материкиИ рушатся, друг друга подминая.И мы живем подобием игры,Ведя подсчет минутным нашим славам,На тоненькой пластиночке коры,Над медленно клубящимся расплавом.

1974, Камчатка

Дворы-колодцы

Дворы-колодцы детства моего,Я вижу их из года в год все ближе.На них ложился отблеск солнца рыжий,Над ними выли голоса тревог.

Слетал в них сверху нежный пух зимы,Осколки били проходящим градом.Здесь жили кошки, голуби и мы —Болезненные дети Ленинграда.

Нас век делил на мертвых и живых.В сугробах у ворот лежала Мойка,И не было отходов пищевыхВ углу двора, где быть должна помойка.

Но март звенел капелью дождевой,Дымилась у камней земля сырая.Мы прорастали бледною травойМеж лабиринтов дровяных сараев.

И плесень зацветала на стене,И облака всходили желтой пеной,И патефон в распахнутом окнеХрипел словами песни довоенной.

Дворы-колодцы, давнее жильеМне в вас теперь до старости глядеться,Чтобы увидеть собственное детство —Былое отражение свое.

1974

Годовщина прорыва блокады