Стихи и песни (сборник) - Александр Городницкий

Элегия

Евгению Клячкину

Сентябрь сколачивает стаи,И первый лист звенит у ног.Извечна истина простая:Свободен – значит, одинок.

Мечтая о свободе годы,Не замечаем мы того,Что нашей собственной свободыБоимся более всего.

И на растерянные лица(Куда нам жизни деть свои?)Крылом спасительным ложитсяВласть государства и семьи.

В углу за снятою иконойВся в паутине пустота.Свободен – значит, вне закона.Как эта истина проста!

Входная дверь гремит, как выстрел,В моем пустеющем дому.Так жить нам вместе, словно листьям,А падать вниз по одному.

Владимиру

1. Галилей (песня)

Отрекись, Галилей, отрекисьОт науки ради науки!Нечем взять художнику кисть,Если каты отрубят руки,Нечем гладить бокал с виномИ подруги бедро крутое.А заслугу признать винойДля тебя ничего не стоит.

Пусть потомки тебя бранятЗа невинную эту подлость, —Тяжелей не видеть закат,Чем под актом поставить подпись,Тяжелей не слышать реки,Чем испачкать в пыли колено.Отрекись, Галилей, отрекись, —Что изменится во Вселенной?

Ах, поэты и мудрецы,Мы моральный несем убытокВ час, когда святые отцыВолокут нас к станкам для пыток.Отрекись глупцам вопреки, —Кто из умных тебя осудит?Отрекись, Галилей, отрекись,Нам от этого легче будет.

2. Антигалилей (песня)

Ну, кто в наши дни поет? —Ведь воздух от гари душен.И рвут мне железом рот,Окурками тычут в душу.Ломает меня палачНа страх остальному люду.И мне говорят: «Заплачь!»А я говорю: «Не буду!»

Пихнут меня в общий строй,Оденут меня солдатом,Навесят медаль – герой! —Покроют броней и матом.Мне водку дают, как чай,Чтоб храбрым я был повсюду.И мне говорят: «Стреляй!»А я говорю: «Не буду!»

А мне говорят: «Ну что ж,Свою назови нам цену.Объявим, что ты хорош.Поставим тебя на сцену».Врачуют меня врачи,Кроят из меня Иуду.И мне говорят: «Молчи!»А я говорю: «Не буду!»

Монолог маршала (песня)

Я – маршал, посылающий на бойСвоих ушастых стриженых мальчишек.Идут сейчас веселою гурьбой,А завтра станут памятников тише.В огонь полки гоню перед собойЯ – маршал, посылающий на бой.

Я славою отмечен с давних пор,Уже воспеты все мои деянья.Но снится мне зазубренный топор,И красное мне снится одеянье,И обелисков каменная твердь.Я – маршал, посылающий на смерть.

Пока в гостях бахвалится жена,Один бреду я по своим хоромам,И звякают негромко орденаНеугомонным звоном похоронным,И заглушить его мне не суметь.Я – маршал, посылающий на смерть.

Не знающему робости в боях,Немало раз пришлось мне нюхать порох.Но странный я испытываю страхВ пустых соборах и на школьных сборах.И объяснить его мне не суметь.Я – маршал, посылающий на смерть.

И победить его мне не суметь.Я – маршал, посылающий на смерть.И мне не крикнуть совести: «Не сметь!»Я – маршал, посылающий на смерть.

Любовница Блока

Л. А. Андреевой-Дельмас

Без дерева высохшей веткой,При солнечном свете страшна,В салопе, затертом и ветхомБредет тротуаром она.Плывет привиденье дневноеПо улицам мимо ворот,И шепот ползет за спиною:Любовница Блока идет.

В могиле своей одинокойЛежит он – чужой и ничей.Ни прибыли нету, ни прокаОт тех позабытых ночей.С болонкою лысой и старой,Из года бессмертная в год,Пугая влюбленные пары,Любовница Блока идет.

Летит над землею горбатойВоенных угроз дребедень.Наш век беспокойный двадцатыйКлонится к закату, как день.Разгул революций неистов,Ракеты уходят в полет.Под звонкое кваканье твистаЛюбовница Блока идет.

Идет через воду людскую,Идет по любимым гробам,И серые губы тоскуютПо мертвым и чистым губам.И, новых грехов отпущеньеДаруя другим наперед,Навстречу земному вращеньюЛюбовница Блока идет.

Друзья и враги (песня)

К спектаклю по повести Владимира Войновича «Два товарища»

Наших пыльных дворов мечтатели,Вспоминаю вас я,По игре в футбол – неприятелиИ по партам – друзья.Но не знаю я тем не менее,От каких же шаговНачинается разделениеНа друзей и врагов.

Все мальчишками были близки мы —По плечу и на «ты».Под гранитными обелискамиДогорают цветы…Что же ты, мое поколение,Не сносило голов?Опоздало ты с разделениемНа друзей и врагов!

А зелененький шарик крутится,Молодым не до снаА на улице вновь распутицуЗатевает весна.Обнажают реки весенниеРубежи берегов.Начинается разделениеНа друзей и врагов.

Поэты

Лежат поэты на холмах пустынных,И непонятно, в чем же корень зла,Что в поединке уцелел Мартынов,И что судьба Дантеса сберегла?

Что, сколько раз ни приходилось биться,Как ни была рука его тверда,Не смог поэт ни разу стать убийцей,И оставался жертвою всегда?

Неясно, почему? Не потому ли,Что был им непривычен пистолет?Но бил со смехом Пушкин пулю в пулю,Туза навскидку пробивал корнет.

Причина здесь не в шансах перевеса, —Была вперед предрешена беда:Когда бы Пушкин застрелил Дантеса,Как жить ему и как писать тогда?

Сентябрь

Так зажигают в доме свет,Придя под утро, рано,Когда забрезживший рассветСентябрь вставляет в раму,И остается за плечомПолет автомобильный,И желтым комнатным лучомБокал наполнен пыльный.Так зажигают в доме свет,Когда в саду снаружиРябины тоненький скелетНенастьем обнаружен.С плаща в передней натекло,И глина на ботинках.Ложится осень на стеклоПереводной картинкой.Так зажигают в доме свет,Придя домой с работы.И знаешь: никого здесь нет,А все же ждешь кого-то.И канет в черное стеклоВсе то, что сердце кружит.И вновь покажется: светлоВнутри, а не снаружи.

Новелле Матвеевой (песня)

А над Москвою небо невесомое,В снегу деревья с головы до пят,И у Ваганькова трамваи сонные,Как лошади усталые, стоят.

Встречаемый сварливою соседкою,Вхожу к тебе, досаду затая.Мне не гнездом покажется, а клеткоюНесолнечная комната твоя.

А ты поешь беспомощно и тоненько,И, в мире проживающий ином,Я с твоего пытаюсь подоконникаДельфинию увидеть за окном.

Слова, как листья, яркие и ломкие,Кружатся, опадая с высоты,А за окном твоим заводы громкиеИ тихие могильные кресты.

Но суеты постылой переулочнойИдешь ты мимо, царственно слепа.Далекий путь твой до ближайшей булочнойТаинственен, как горная тропа.

И музыкою полно воскресение,И голуби ворчат над головой,И поездов ночных ручьи весенниеСтруятся вдоль платформы Беговой.

А над Москвою небо невесомое,В снегу деревья с головы до пят,И у Ваганькова трамваи сонные,Как лошади усталые, стоят.

Переделкино (песня)

Лидии Либединской

Позабудьте свои городские привычки, —В шуме улиц капель не слышна.Отложите дела – и скорей к электричке:В Переделкино входит весна.Там зеленые воды в канавах проснулись,Снег последний к оврагам приник.На фанерных дощечках названия улиц —Как заглавия давние книг.

Здесь, тропинкой бредя, задеваешь щекоюПаутины беззвучную нить.И лежит Пастернак над закатным покоем,И веселая церковь звонит.А в безлюдных садах и на улицах мглистыхНад дыханием влажной землиМолча жгут сторожа прошлогодние листья —Миновавшей весны корабли.

И на даче пустой, где не хочешь, а пей-каНепонятные горькие сны,Заскрипит в темноте под ногами ступенька,И Светлов подмигнет со стены.И поверить нельзя невозможности БогаВ ранний час, когда верба красна.И на заячьих лапках, как в сердце – тревога,В Переделкино входит весна.

«Две женщины, два дома, две судьбы…»

Две женщины, два дома, две судьбы,Два дела, незаконченные оба.Твержу себе, что не должно так быть,И знаю сам, что будет так до гроба.Две совести. Одна – лишает сна,Другая: «Брось, один такой ты разве?»Две истины, и только боль одна,Одна на это все многообразье.Как ненавистны мне в минуты встречМоих друзей уверенные лица!Я каждый вечер, перед тем как лечь,Твержу себе, что завтра все решится.И, мукой безысходною томясь,Перед бедой, на злую радость прочим,Хватаю воздух ртом, как пленный князь,К двум согнутым березам приторочен.

Жена французского посла (1970–1976)