Двери 520 - Святослав Элис

Заходить в затхлую темноту мне не хочется. Я разворачиваюсь назад, пролезаю сквозь проржавевший забор и бесцельно иду куда-то сквозь пустые дворы, полные облезлых домов с чёрными окнами.

Начинало смеркаться. Я не знала точно, куда мне идти, поэтому просто шла куда глаза глядят. Всё вокруг казалось чуждым, но в то же время смутно знакомым. Дома сменялись один за другим, пока я вдруг не поняла, что оказалась в своём дворе. Вот они – пустые громады, которые я вижу из окна каждый день. Деревья стоят полузасохшие, в окнах не горит свет.

Я медленно обхожу дом и иду к своему подъезду. Через минуту передо мной оказывается его дверь. Она проржавела и ощетинилась облупившейся краской. Дисплей домофона разбит, но из его глубин по-прежнему что-то зловеще мигает красным.

Я пытаюсь вспомнить код от двери, я не вводила его уже так давно. Помню, что раньше мои пальцы порхали над кнопками словно бы автоматически. Но теперь они забыли последовательность движений. Я никогда не держала эти цифры в голове, за меня всё делала пружина. Сейчас она лопнула и не может помочь. Что же мне делать?

Я дёргаю дверь изо всех сил, но магнитный замок надёжно удерживает её на месте. Его по-прежнему питает электричество. Я стою ещё несколько минут, нажимая клавиши в случайном порядке, но чуда не происходит. Я вообще не уверена, что замок не сломан.

Идти мне больше некуда. Я сажусь прямо на ступеньки у входа. Неужели получится дождаться, что кто-то войдёт или выйдет? Почему-то в это не верится.

На асфальте у подъезда чьей-то усердной рукой выведены три сложных иероглифа. Белая краска поблёскивает в свете мерцающей приподъездной лампы.

Я вглядываюсь в хитросплетение линий. Взгляд словно окунается внутрь, путается в палочках и крючочках. Они кажутся мне смутно знакомыми. Что-то полузабытое, задавленное в глубине подсознания.

Я подношу пальцы к грязным кнопкам, и набираю, и нажимаю клавишу «ключ». Появляется поле для ввода кода. Я закрываю глаза и позволяю пальцам самим набрать цифры.

520

Нажимаю кнопку «ключ» – раздаётся резкая, немелодичная трель. Тяжёлая дверь поддаётся усилию и с натугой открывается. Я проскальзываю внутрь, окунаясь в запах плесени, сырости и мусоропровода.

Вторая дверь открыта, так что я беспрепятственно прохожу в цоколь. Цветы в горшках завяли, окно консьержки заколочено. Я осторожно ступаю на усеянный осколками стекла и обрывками газет пол, подхожу к лифту и нажимаю кнопку вызова.

К моему удивлению, через секунду двери действительно открываются, обнажая узкую кабину, заполненную тусклым жёлтым светом. Стены изрисованы вязью чёрного маркёра. Кто-то писал слова одно поверх другого снова и снова, так что прочитать ничего не получится. Я шагаю внутрь и чувствую, что мне становится страшно. Зарождается что-то вроде клаустрофобии, но я беру себя в руки и нажимаю на прожжённую кнопку восьмого этажа.

Лифт неспешно закрывается с глухим лязгом, и я оказываюсь заключена в тусклом полумраке крохотной клетушки. Прошло, наверное, секунд пятнадцать, прежде чем лифт всё-таки тронулся – медленно, со скрежетом и глухими стуками.

Наконец кабину резко тряхнуло, лифт замер, тусклая лампочка опасно замерцала. Левая дверца с натугой отодвинулась. Правую, похоже, заклинило, она безвольно дёргается на месте. Я осторожно протискиваюсь наружу и оказываюсь на своём этаже. Внешняя железная дверь снесена с петель, она валяется на полу, открывая проход. Я перешагиваю через неё, аккуратно наступая на груды битого стекла. Почти дома.

Вторая дверь стоит на своём месте. Я дёргаю за ручку – открыто. Остовы детских колясок куда-то подевались, стекло в крохотном тускловатом окошке разбито. Ещё несколько шагов. Вот она, дверь моего дома. Как долго я не видела её снаружи, почти забыла, как она выглядит. Искусственная кожа в нескольких местах порезана ножом и заклеена скотчем. Ручка тускло поблёскивает. Дверь больше не кажется ни могущественной, ни пугающей. Она словно одрябла, сморщилась и постарела.

Я ожидала, что почувствую страх, но ощущаю только опустошённое безразличие. Я кладу ладонь на ручку и проворачиваю. Дверь мягко и безвольно открывается, заполняя коридор полосой тусклого жёлтого света. Вместо запаха плесени и мусоропровода меня окутывает почти уютный запах старой пыли. Я разуваюсь и иду вперёд в полумраке. Тусклый свет доносится с кухни, там кто-то есть.

Моя семья ужинает. Мама, сестра и дядя сидят за столом под крохотной мерцающей лампочкой. Они медленно поглощают пищу, не обращая на меня внимания. Дядя перелистывает газету, сестра набирает кому-то смску одной рукой. Её пальчики с неаккуратно покрашенными в чёрный ногтями быстро бегают по продавленным клавишам чёрно-белой нокии. Мама задумчиво жуёт, глядя на экран выключенного телевизора так, словно по нему показывают какую-то монотонную передачу.

Один из стульев пустует, на столе рядом с ним стоит тарелка. Я огибаю стол и сажусь за него, мама, продолжая смотреть на экран, накладывает в тарелку салат и пододвигает ко мне вилку.

Беззвучие давит, я радуюсь, когда дядя шуршит своей газетой, перелистывая страницы. Чтобы хоть немного рассеять этот сгусток тишины, я стараюсь погромче постукивать вилкой по тарелке, но это только подчёркивает безмолвие. Так проходит несколько невыносимых минут. Я встаю из-за стола и отправляюсь к себе, так ничего и не съев. Ручка двери привычно щёлкает. Я чувствую облегчение, – наконец-то я вернулась. Накатывает усталость, я чувствую, что потратила слишком много энергии.

Выключатель натужно щёлкнул, и люминесцентная лампа, помигав, разгорелась, осветив комнату вялым голубоватым светом. Я сняла грязное платье и кинула его на пол, оставшись в трусиках и лифчике. Плюшевые игрушки на окне неодобрительно смотрят своими чёрными пластиковыми глазами.

Сажусь за стол. Нужно чем-нибудь себя занять. Пузатый монитор компьютера загадочно поблёскивает. Я нащупываю клавишу включения, и процессор загорается оранжевыми огоньками. Клавиатура запылилась. Я провожу по ней рукой, стряхивая слой чёрной грязи, похожий на сигаретный пепел.

Windows неторопливо прогружается, заставляя процессор поскрипывать от натуги. Прошло, наверное, минуты три, прежде чем я увидела рабочий стол. Но система всё никак не хочет работать, вместо курсора бесконечно вращаются на месте пиксельные песочные часы. Они заставляют мою голову кружиться.

Я слишком устала для этого. Протягиваю руку и нажимаю тугую кнопку, чтобы выключить монитор. В отражении я вижу её. Тень замерла в стеклянной поверхности, я чувствую, что она смотрит оттуда на меня.

Что же ты хочешь на этот раз? Кто ты? Я прикладываю к экрану руку и чувствую, как кожу обволакивает колючее статическое поле монитора. Так проходит минута, я ощущаю тень под своей рукой, она пытается мне что-то сказать. Я не слышу, не понимаю. Прикладываю к монитору лоб. Ну же, скажи мне. Я чувствую холодную боль, которая отдаётся в виски, и вот тень уже внутри меня. Ну надо же, мы старые знакомые. Как я могла забыть?

Хватит. Я не хочу больше помнить. Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Нужно уснуть, надолго и как можно глубже. Просто ни о чём не думать.

X

Looking everywhere, but I see nothing but people

Where have they gone? I always thought could never leave them

They are calling me, but they don’t know can’t stay all night long

Hey, Dr. Strangelove so sad, isn’t it true?

Я открыла глаза. Горло сжалось, я почти задыхаюсь. Пытаюсь пошевелиться, но тело меня не слушается, я парализована. Я слышу чей-то шёпот, но не могу понять, откуда он доносится. В нём есть что-то смутно знакомое, – это тихий голос моей матери, я узнаю интонации, но не могу разобрать слов. На потолке появляется тёмное облако, я ощущаю в нём присутствие какой-то мучительной и грязной силы, взгляд которой проходит сквозь моё тело.

Я пытаюсь дергаться – ну же, я хочу встать, я сплю, и это полусонные галлюцинации. Голова пульсирует от нехватки воздуха. Чёрное облако на потолке становится всё больше и сильнее. Шёпот моей матери сливается в бормотание, уже не похожее на человеческую речь. Ну же!

Я резко сажусь на кровати и жадно глотаю ртом воздух. Ощущение злого присутствия померкло. В квартире полная тишина. Какое-то мутное воспоминание прорывается наружу, заставляя меня вздрогнуть.

Когда-то я уже переживала это чувство, много-много лет назад.

Я вскакиваю на ноги. Как только ступни касаются пола, пережитый страх почему-то растворяется, перестаёт казаться реальным. Я перевожу дух, наслаждаясь ощущением безопасности, удивительно приятным в сравнении с пережитым страхом. Тело кажется лёгким и почти невесомым, где-то в позвоночнике словно бы бегают искорки. Как странно.

Судя по всему, сейчас раннее утро. Ну надо же, я уже так давно не просыпалась раньше двенадцати. Ощущение знания чего-то важного не удержалось в голове. Я пытаюсь настичь его, но ничего не получается. Что же я упустила?