Нагорная проповедь - Иоганнес Мюллер

Так заповедь блаженства приобретает общечеловеческие черты. С тех пор как человечество обрело способность осознанного восприятия, оно стонет в муках своего бытия и вопиет об искуплении. В ищущих душах, жаждущих правды, такая судьба человечества стала живой пульсирующей болью, и никто из них не пытается ее заглушить. Напротив, Ищущие сознательно принимают на себя весь трагизм человеческой участи и страдают всеми бедами человека. Именно к ним и взывает Иисус.

И этим обремененным душам Он открывает поразительные перспективы: блаженство всем, кто сам лично переживает страдания человечества, искренне принимает их на себя и носит в себе. Им и дается искупление. Им откроется, что то новое духовное состояние, к которому мы идем вместе со всем человечеством, принесет нам спасение и освобождение от зла, ибо проявление изначального естества и истинное искупление имеют такую же внутреннюю связь с тем грядущим великим событием, как нищета духа и нескончаемое страдание с волнением и беспокойством Ищущих.

Естественно, в каждую эпоху у этих страданий будет свой облик и свой оттенок. Ученики Будды ощущали их не так, как ученики Иисуса, и мы, Ищущие сегодня, воспринимаем страдания иначе, нежели ожидавшие Царства Божьего в ту эпоху. Кто считает нынешнее положение вещей нетерпимым, а внутренний разлад, слабоволие и чрезмерно сложный, рефлексирующий, «стариковский» характер нашего поколения, равно как и безотрадную, бесплодную личную жизнь в условиях современного общества просто невыносимыми, у того эти страдания соответствуют духу времени. В результате и его жажда искупления приобретает характерные черты. И если блаженство столь ясно и определенно обещано нам Иисусом, давайте научимся радоваться тому, что всем недостойным человека качествам и обстоятельствам его жизни неизбежно придет конец. Вот она, отрадная и блаженная перспектива, которую открывает нам вторая заповедь. И здесь искупление скорбящим обещается вовсе не случайно, оно обусловлено глубоким естественным законом внутренней взаимосвязи между добровольным страданием и спасительной силой, переживаемыми в какой-то мере всеми, кто искренно принял на себя эти скорби человечества и носит их в себе.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Получить в удел землю, обетованную и предвещанную, – так обозначали в Израиле полноту Божественной благодати и мессианского счастья. Именно это Иисус обещает преданным Богу, кротким страдальцам, пребывающим в своем всеподчиняющем ожидании грядущего и постоянно угнетаемым тупым и равнодушным окружением.

И в этом на своем опыте убеждаются все честно Ищущие сегодня: их угнетают, причем неосознанно, без всякого умысла и совершенно непроизвольно, как бы под натиском неведомых природных сил. Ибо это противодействие Ищущим – тоже закон природы.

Тому же, кто охвачен иными реформистскими устремлениями, трудно отделаться от многочисленных приверженцев: его будут восхвалять, и общественность станет носить его на руках. Но как только он доберется до сути и обнаружит, что корень всех бед в том злом роке, который тяготеет над человеческим существом, и обнажит его, короче говоря, как только он станет Ищущим, почувствовавшим первые признаки чего-то совершенно особенного, чему надлежит возникнуть, без чего нам никогда не выбраться из проклятых внешних условий, от него тотчас отшатнутся и станут нападать. Например, если некто сегодня сталкивается с социальными проблемами и все свои силы направляет на их решение, реализуя ли некую программу или объединившись с единомышленниками, то он становится героем дня. Если же он вздумает добраться до первопричины зла и всерьез примется ее реально устранять, то, скорее всего, скажет: корни человеческих бед не во внешних обстоятельствах, а в самих людях, в их внутреннем состоянии, а посему никакая реформа, пытающаяся действительно разрешить социальные проблемы, невозможна без преображения личности каждого человека. Только новые люди в состоянии создать новые условия жизни. И тогда его примутся ругать, называя сумасбродным идеалистом, будут сторониться его и всячески замалчивать. Все авторитетные личности, формирующие общественное мнение, начнут, сами того не замечая, его подавлять.

И такое происходит с каждым, ищущим для себя и живущим своим устремлением вперед, утаиваемым от других. Все инертные, с чьим непониманием ему приходится сталкиваться, воспринимают его как человека несовременного, неправильного, неудобного, малоприятного и приносят ему одни огорчения. Чем чище и решительнее чье-либо стремление к новой жизни, чем больше он отдается ему, тем сильнее давление со стороны противящихся этому личностей, тем суровее выпавшая ему судьба беззащитного страдальца – он плывет против течения.

Но страдальцы, о которых здесь идет речь, люди в то же время и терпеливые, снисходительные. Лютер употребляет слово «sanftmütig» (кроткие), однако оно не отражает то героическое, что присуще таким личностям. Ищущих нельзя назвать людьми фанатичными, односторонними, ограниченными, своенравными, не терпящими возражения, все отрицающими, ожесточенными. Они стойко выдерживают противодействие и не пытаются его сломить, они спокойно переносят даже самые большие неприятности. Они ценят хорошее во всем, где только его находят, внимательно глядят по сторонам, стараясь подметить каждое движение жизни. Они хотят узнать, в чем прав тот или ной человек, а не в чем он не прав, разгребают даже самые большие кучи мусора в поисках ценностей и ростков жизни, докапываются до истины во всех явлениях и не успокаиваются, пока не отыщут во всем ее скрытые крупицы. Такие люди живут словом «да», а не словом «нет», они ничего и никого не принижают, а только возвеличивают, ни к кому не придираются и никого не критикуют, а помогают слабому обрести силу, больному выздороветь, запутавшемуся прояснить ситуацию. Так они вбирают в себя все жизнеспособное и имеющее будущее, питая свое собственное становление и делаясь в итоге сотворцами великой истины, стремящейся к воплощению.

Вот почему им принадлежит будущее. Они творят новый порядок вещей, который будет наделен их характерными чертами. Они уже в пути и обязательно достигнут цели. Они должны это знать и не отступать ни на шаг, какой бы недостижимой она им ни казалась при испытываемом ими давлении.

Это самое грандиозное обещание. Здесь речь идет не столько о становлении нового и соответствующем ему искуплении, сколько о полном преобразовании порядка вещей творческой силой новой жизни, которая теперь проявляется пока лишь в глубинах человеческой личности. Нам, Ищущим, часто кажется совершенно невозможным, даже нелепым, чтобы то, что зарождалось по нашим ощущениям, в нас, однажды вырвалось наружу и стало сутью мира. А это ведь ни много, ни мало новое сотворение человечества, что Иисус и обещал безусловно. Цель будет достигнута. И когда это произойдет – лишь вопрос времени.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Эта и последующие Заповеди блаженства еще точнее рисуют образ искренне Ищущих, о которых и идет речь в Нагорной проповеди. С каждым словом он углубляется, становится более жизненным, яснее освещаются все его стороны. Так иные люди, воспламененные великими целями, сжигают себя в страстном желании их достижения, но при этом их собственное внутреннее состояние остается неизменным, ибо их взор постоянно устремлен вдаль, отчего они не обращают внимания на себя. Устремленные в будущее, они не видят своих задач в настоящем и пренебрегают ими. Поэтому блаженны все алчущие, которые превыше всех великих интересов, впереди всего ставят избавление от того злого и недоброго, что есть в их собственной душе!

И нужно ли еще спрашивать, чего они алчут? Правды (справедливости), говорит Иисус. Это было расхожим религиозным понятием иудеев, которое Павел наполнил христианским содержанием в борьбе с законниками и которое сохранила на века теология. Но сегодня она, по сути, имеет для нас живое значение лишь в области общественного права. В те же времена слово «правда» в смысле справедливость обозначало внутреннее состояние и жизненную позицию, отвечающую закону, тогдашнему представлению о том, каким должен быть каждый человек.

Вот откуда и сегодня происходит глубокое и живое сознание всех современных Ищущих, хотя они сходятся во мнении, что такое требование к их бытию и жизни, ощущаемое ими изначально, не может быть выражено никакими предписаниями. Мы алчем сокровенной правды человека, хотим, чтобы она проявилась в нашем внутреннем состоянии и в образе жизни. Мы глубоко осознаем, что все еще совершенно не таковы, какими должны быть, и, не зная покоя, пытаемся исполнить наше предназначение, которое подобно зародышу сокрыто в нас и жаждет проявиться во всей своей полноте. Счастлив тот, кому знакомо это страстное напряженное ожидание кристально чистого и беспредельного величия человеческого существа, ибо только им он и насытится! Правда будет воплощаться в нем в жизнь, наполняя и формируя его, становясь его движущей и руководящей силой.