Пропал дракон - Н Гернет

Миша больше не заговаривал с рыбаком, но искоса посматривал на него и всё делал, как он: немножко размотал леску, нацепил червяка на крючок и забросил в реку.

Не клевало. У рыболова тоже перестало клевать. И он начал бурчать себе под нос о некоторых, кому не хватает места, кто сам рыбалку не понимает и другим пакостит.

Миша подумал: "Не твоё дело, где хочу, там и сижу". Но вслух ничего не сказал.

Они глядели на поплавки. Рыба не клевала. Старого рыбака душила ярость. Он повернулся и, прищурившись, посмотрел на Коробкина, на его большое ведро.

- Эй, ты! Тебе ведёрко не маловато? Ты бы лучше ванну!

Миша молчал. Он злорадно думал, что его удочка вдвое длиннее, чем у этого грубияна. Миша ему сейчас покажет. Вот закинет крючок на самую середину реки...

Он привязал камень к грузилу, встал, и, взявшись обеими руками за удочку, ка-ак размахнулся!..

Что это значит? Кто это держит леску за его спиной? Миша оглянулся и увидел, что его крючок зацепился за антенну на домике.

Между тем в домике три сестрички и кошка сидели перед телевизором. Они смотрели передачу "Для семьи". Родители на экране объясняли своим непослушным детям, как плохо вести себя плохо, и как хорошо вести себя хорошо.

На этом месте самая маленькая сестричка Люська заснула и свалилась со скамейки. Валя и Галя подняли её за шиворот и усадили на место.

А Миша Коробкин отчаянно дёргал леску, антенна качалась, но не отпускала крючок.

Рыбак с наслаждением смотрел на эту сцену.

- Эй, парень! - сказал он. - Может, научишь: на какую наживку дома клюют?

Что такое? В телевизоре родители вдруг лихо заплясали! Верхние половины туловищ отделились от нижних, а непослушных детей стало вдвое больше. По экрану побежали весёлые полосы.

У трёх сестричек загорелись глаза. Они подпрыгивали, визжали, хлопали в ладоши и хохотали. Кошка мяукала, а маленькая Люська от смеха свалилась со скамейки, но её не подняли.

Мише Коробкину пришлось влезть на крышу и отцепить крючок. А рыбак веселился на берегу. У него опять начало клевать.

И вдруг на экране всё исчезло и появилось другое: "Ремонт сельскохозяйственного инвентаря".

Девочки дружно заревели. Прибежала мать и нашлёпала всех подряд, и даже кошку, хотя кошка была не виновата.

Миша тоже не был виноват ни в чём. Виновата во всём была Шершилина. И рыбак. Больше Миша не сядет рядом с ним. Миша - парень с головой и знает, что делать.

Он молча забрал своё ведро и пошёл на мостки. Там леске не за что будет зацепиться.

Пока Миша насаживал червяка, вдали на реке показался речной трамвай.

На открытой палубе у борта стоял Сергей Васильевич в новой соломенной шляпе. Обеими руками он бережно держал банку, в которой сидел тритон. Сергей Васильевич вёз страдальца к доброму Александру Владимировичу, который так прекрасно ловит мух.

Миша Коробкин и не подозревал, как близко от него проплывал тритон - тот самый, из-за кого он терпел такие муки!

Пока Миша возился с червяком, речной трамвай подходил всё ближе.

Вот он почти поравнялся с мостками.

Миша опять взялся обеими руками за удочку, размахнулся - и леска с крючком полетела к пароходику.

Несчастный день!

Крючок впился в соломенную шляпу Сергея Васильевича. А тот, бедняга, даже не мог схватиться за голову, потому что обе руки были заняты банкой!

Он только скорбно смотрел, как его новая шляпа птицей неслась к берегу...

Злой судьбе и этого было мало. Дёрнув удочку, Миша свалился с мостков в воду.

Рыболов катался по траве от смеха. Но когда Миша, барахтаясь у мостков, заблеял, как ягнёнок, он вытащил его из воды за шиворот.

Мокрый Миша дрожал на берегу от злости и досады. Рыболов поймал удочку, отцепил шляпу, положил её в ведро и любезно подал Коробкину.

- С уловом! - поздравил он.

15

Придя домой, Боря и Лёва прежде всего посадили Шарика на Борину кровать.

Лёва требовал, чтобы Боря сразу начал учить Шарика говорить "ку-ку". Но Боря ответил, что прежде всего он хочет видеть тот Левин топорик, который сейчас выиграет. А Лёва сказал, что тогда он хочет видеть тот насос, который скоро возьмёт себе.

Они ещё раз перевернули комнату, и без того перевёрнутую. Топорик нашли среди банок с крупой.

Лёва сказал:

- Теперь можешь учить! Но Боря сказал:

- Кон на кон!

Пока насос не будет лежать против топорика, он учить не может.

Насос нашёлся под вешалкой, в папином сапоге.

Тут Шарик начал лаять - как всегда, когда не надо. Мальчики испугались: сейчас явится ябеда Серафима Ивановна и прошипит: "Так и знала! Эти бандиты опять притащили какую-то пакость! Имейте в виду: всё доложу отцу!"

- Тубо! Пиль! Апорт! - кричали Шарику наперебой Лёва и Боря.

Но щенок не был так образован, как они, и не понимал этих красивых слов.

- Учи его скорей говорить "ку-ку" вместо лая! - шептал Лёва.

- Если ты ничего не понимаешь в профилактике (откуда он взял это слово?), то лучше молчи, - сказал Боря. - Как, по-твоему, может голодная собака говорить "ку-ку"?

- Не может, - честно признал Лёва.

- Вот то-то и оно! Тогда не спорь, а тащи кусок колбасы!

Теперь они перевернули кухню. Колбасы не было. Правда, были уксус и винегрет, но они для профилактики не годились.

Вдруг с улицы донёсся вопль:

- Борилёва-а-а-а! Боря перегнулся вниз.

Под окном стояли мальчики с их двора с мячом.

- Не. Мы заняты, - сказал Лёва.

- Заняты-ы! - крикнул Боря.

И вдруг Боря увидел: под ним, на балконе третьего этажа, среди цветов, стоит накрытый столик. А на столике - кофейник, чашка, сахарница, и на тарелочке - две сосиски!

Внезапная мысль озарила Борю.

- Ага! - сказал он.

Таисия Петровна любила иногда выпить кофе на балконе, среди цветов. Там он казался ей вкуснее.

Выпив чашечку, она вспомнила, что из-за сегодняшних переживаний и ловли мух не успела прочесть газету.

И Таисия Петровна спустилась вниз, к ящику. Она любила читать газеты. Прежде всего она искала что-нибудь в защиту лесов и рек. Таисия Петровна очень сердилась, когда ломали деревья и лили в реки всякую гадость. И если находила хорошую статью, всегда писала письмо в редакцию, что согласна с автором, обличающим эти безобразия.

Вернувшись с газетой в комнату, она застыла на пороге: на её балкон откуда-то сверху, медленно вращаясь, опускалась авоська на верёвке. А в авоське вращалась маленькая чёрная собачка. Сверху высовывалась её голова, а хвостик и лапки торчали сквозь петли.

Таисия Петровна безмолвно смотрела, как авоська с собакой опустилась на столик, опрокинула чашку и взвилась вверх. Потом снова опустилась - прямо на горячий кофейник. Собачка взвизгнула, авоська взлетела и снова начала опускаться...

- Гм... Чего бы ей летать в авоське? - задумчиво сказала Таисия Петровна.

На этот раз авоська опустилась прямо на тарелку. Щенок, урча, вцепился в сосиску.

- Ах, окаянные! - воскликнула Таисия Петровна. Она давно знала своих милых соседей сверху. - Несчастная мученица! Ну, погодите у меня!

Она сбегала в прихожую и принесла единственную галошу Сергея Васильевича. Потом быстро вытащила Шарика из авоськи и сунула туда галошу.

- Вот вам сюрприз! - ехидно сказала она.

А Лёва и Боря сидели на корточках под окном, хихикая и радуясь своей новой выдумке. Боря держал конец верёвки. Когда они точно попали Шариком на сосиску, они на всякий случай спрятались. У них были старые счёты с Таисией Петровной.

Они спорили о том, сколько времени нужно Шарику, чтобы съесть сосиску, и когда его можно тащить обратно.

- Я говорю: пора! - сказал Лёва.

- А я говорю: не пора! - сказал Боря. Они посидели ещё немного.

- Теперь пора! - сказал Боря и начал тянуть верёвку...

Они оцепенели... Вместо Шарика в авоське лежала галоша! Та самая галоша, которая осталась в саду вместо собаки!

...Как и все события в их жизни, и это кончилось дракой. В результате у Бори появился под глазом такой же синяк, как у Лёвы, и братьев опять нельзя было различить.

16

Всё больше и больше хотелось Шершилиной провалиться сквозь землю или превратиться в Шарика.

Даже о балконе и террариуме она теперь вспоминала, как о чём-то приятном. Тогда, по крайней мере, она ещё не обманула свою бригаду, не утащила чужое ведро, не обидела маленькую девочку, не потеряла чужую собачку...

Так мучилась Лида, таща за руку безутешную Алису. Голова её гудела: что делать с девочкой? Оставить дома одну без Шарика - невозможно! А её мама вернётся только в пять. А в шесть начнётся школьный вечер - без писателя...

А в четыре надо быть у подворотни, хотя она охотнее встретилась бы с тигром, чем с Коробкиным.

Тут Алиса села на асфальт.

- Не пойду! Отдавай мне Шарика!

И тогда Шершилина в отчаянии, сама не понимая, что говорит, протянула ей галошу:

- Вот твой Шарик!

Алиса открыла рот и перестала плакать. А Шершилина вдохновенно сочиняла:

- Злой колдун Черномор заколдовал нашего Шарика и превратил его в эту галошу. Понимаешь?