Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи - Андрей Кириллович Голицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главное их заблуждение (независимо от того, сознательное оно или несознательное) состоит в том, что они отказываются принять в расчёт мудрое и взвешенное отношение Церкви к вопросу о мощах. Наличие или отсутствие мощей ни в коей мере не влияет на почитание Церковью тех или иных угодников Божиих. Когда святые мощи являют себя с несомненной достоверностью, то Церковь поощряет поклонение им ради обретения сугубой духовной помощи и заступничества. Однако при малейших сомнениях она принимает принципиальное решение, оставляя вопрос открытым в ожидании благовремения. И делается это по единственной причине: поклонение лжемощам есть величайший грех святотатства и кощунства. Эта непреложная истина раскрыта в интервью Святейшего Патриарха со всей очевидностью и убедительностью.
Хочется верить, что ею проникнутся не только «фальшивонотчики», но и люди, облечённые властью на всех уровнях. А ещё очень хочется верить, что эпоха тотального богоборчества прошла безвозвратно, уступив место тем временам, когда высшая государственная власть будет, наконец, обязана посчитаться с мнением Церкви – единственным общественным институтом, имеющим абсолютное и нераздельное право определять, что есть святыня, а что – нет.
К счастью, среди нынешних государственных мужей уже не просматриваются наглые и безапелляционные политики типа Немцова, Ярова и иже с ними. Но найдутся ли дерзновенные, добропорядочные и объективные деятели, которые захотят, чтобы исторические правда и справедливость восторжествовали на государственном уровне? И достанет ли им мужества признать, что захоронение псевдоостанков в 1998 году стало той самой великой ошибкой, которая «хуже преступления»? Ведь ни для кого не секрет, что совершил её вполне сознательно и от лица государства тогдашний первый вице-премьер Б. Немцов, который опустился сегодня до банального уличного хулиганства в своём неприкрытом стремлении к сеянию новой смуты ради низложения существующей государственной власти!
Я хорошо помню свои беседы с этим ностальгирующим ныне по лихим 90-м годам «хулиганом» (таковым было недавнее определение мирового судьи), равно как и с его коллегой на посту главы Правительственной комиссии по идентификации останков Ю. Яровым. Обоих я тщетно пытался убедить в необходимости открыть государственные архивы, в том числе президентский и все прочие, относящиеся к спецслужбам. Только там, по мнению авторитетных политиков и учёных, можно было отыскать если не всю правду о Екатеринбургской трагедии, то, по крайней мере, ту её существенную часть, которая способна пролить свет на многие запутанные и спорные вопросы.
Апломб и категоричность, с которыми эти главы Комиссии отклоняли даже просто саму постановку вопроса о необходимости открытия государственных архивов, давно утративших всякую актуальность в закрытости своего статуса, тоже отдавали изрядной фальшивостью. Мы не раз обсуждали эту тему с автором настоящей книги А.К. Голицыным. Он весьма убедительно говорил о странных «двойных стандартах», когда, по решению высшей государственной (законодательной и исполнительной) власти, архивы, хранящие гораздо более близкую по времени информацию, открывают свои секреты в угоду зарубежных, далеко не дружественных России стран, а старые архивы, могущие послужить гражданскому миру внутри нашего общества, так и остаются наглухо закрытыми!
Действительно, как объяснить, что Польша получила исчерпывающую правду о событиях под Катынью, а нашей российской общественности отказано в возможности узнать истину о событиях под Екатеринбургом?! Невольно напрашивается вывод: правда о катыньской трагедии позволяет заклеймить Сталина как главного виновника большевистского произвола, а правда о екатеринбургском злодеянии может показать, что он, оказывается, всего лишь не более как продолжатель этого произвола.
То же самое следует сказать и о суперзасекреченных архивных материалах, связанных с приложениями к известному пакту Молотова – Риббентропа. Они почему-то легко переправляются за рубеж и становятся лёгкой добычей не столько антисоветской, сколько антирусской западной пропагандистской машины. А вот моей жене, снимавшей российский документальный фильм о позорном Брест-Литовском мире и искавшей соответствующие исторические материалы в наших архивах, было отказано под сомнительным предлогом их «полного отсутствия». К счастью, ей удалось найти эти материалы в Австрии и Германии, но суть дела от этого не меняется: если надо доказать коварство Сталина, то – пожалуйста, милости просим, а если вы собираетесь чернить Ленина или Троцкого, то – ни-ни!
Эти «двойные стандарты» вполне вписываются в ряд тех самых фальшивых нот, о которых я говорил выше. Остается только надеяться, что нынешняя власть, столь активно декларирующая переустройство государственной жизни на основе «истинно демократических правовых принципов», прислушается к здравому голосу нашей Церкви и положит конец фальсификациям и подтасовкам в исследовании посмертной судьбы святых всероссийских Новомучеников – невинных Царских страдальцев.
Их же молитвами и заступничеством да воцарится на Русской многострадальной земле благословенный мир и правда Божия!
* * *P.S. А.К. Голицын упоминает в своей книге нынешнего главу Следственного комитета РФ А. Бастрыкина, написавшего в 1998 году, в бытность его научным сотрудником одного из научно-исследовательских институтов в Петербурге, статью, в которой в резкой форме раскритиковал работу Комиссии по идентификации екатеринбургских останков с точки зрения юридической обоснованности проведённых следственных и процессуальных действий. В частности, он корил следствие в том, что, игнорируя элементарные правила криминалистики, оно «велось только по одной версии, другие версии не выдвигались и не проверялись, а попытки специалистов предложить их отвергались».
В заключение своей статьи доктор юридических наук А. Бастрыкин категорически потребовал дополнительной проверки объявленных результатов «путём производства дополнительного расследования».
Теперь, став крупным государственным чиновником, он, по-видимому, «решил» уверовать в подлинность останков без всяких «дополнительных проверок»!
Такова первая фальшивая нота г-на Бастрыкина.
А вторая заключается в следующем. Готовя первое издание этой книги к публикации, мы с А.К. Голицыным обратились весной 2010 года к г-ну Бастрыкину, возглавлявшему тогда Следственный комитет при Генеральной прокуратуре, с официальным письмом, в котором просили его о встрече для выяснения мотивов, побудивших его столь смело «проигнорировать конъюнктурные соображения и отважно выступить в защиту профессионального подхода к важному государственному делу».
Мне доподлинно известно, что, прочитав письмо, г-н Бастрыкин сказал своему ближайшему окружению:
– Это – очень серьёзное и важное дело. Непременно встречусь с авторами письма после моего возвращения из отпуска.
Однако по его возвращении из отпуска никто нас так и не пригласил. По прошествии ещё двух месяцев мы получили письмо, в котором некий представитель его аппарата извещал нас о том, что Александр Иванович никак не может с нами встретиться по причине крайней занятости.
С кем же консультировался отважный и непреклонный профессор Бастрыкин в течение этих двух с лишним месяцев,
