Джокер старого сыскаря - Юрий Шурупов

– Вообще-то, Саня, резон в твоей затее есть. – Кротов одобрительно хлопнул друга по плечу. – Молодец! Только вот если грабители в перчатках работали – тогда пшик.

– Вряд ли. Они были уверены, что староверы по темноте своей и закрытости никуда заявлять не станут, а если кто за них и вступится, то будет уже поздно. Да сейчас всё прояснится. Вон, отец Константин уже дверь открыл. Пошли быстрее… Сухов, не отставай!

Привезённая из скита икона висела на самом видном и доступном для всех месте. Это был старинный список особенно почитаемой староверами Казанской иконы Божией Матери. Не слишком большая, примерно сантиметров тридцать на сорок. Краска и лак местами осыпались, обнажив тёмную деревянную основу. Нижний левый угол был немного сколот – может быть, падала когда-то… Но, несмотря ни на что, икона притягивала к себе, в ней было нечто особенное, чего нельзя выразить словами. Все четверо сняли шапки и неумело перекрестились. Участковый даже покраснел от смущения из-за своей неловкости.

– Отец Константин, – обратился Жаров к настоятелю, – вы позволите нам снять отпечатки пальцев, оставшиеся на иконе? Это помогло бы нам выйти на след убийцы.

Священник несколько замешкался, посмотрел на икону, перевёл взгляд на следователей. Потом махнул рукой и решительно зашагал к выходу.

– Чего это он? – не понял Кротов.

В ответ Сухов с Жаровым только недоумённо пожали плечами.

– Что-то надумал, похоже, – успокоил молодёжь Репнин.

Настоятель вернулся быстро. На плече он нёс небольшую стремянку.

– Благословляю. – Отец Константин осенил крестным знамением Кротова. – Снимайте, только осторожно, прошу вас.

Пока майор возился с иконой, Жаров сбегал к машине и принёс свой недавно укомплектованный с помощью криминалиста их отдела Лёвы Кропотова кейс с набором для снятия отпечатков пальцев. Икону занесли на клирос, где для певчих была приспособлена над пюпитрами яркая люминесцентная лампа. Операция по снятию отпечатков не заняла много времени.

– Тимофей Кузьмич, идите-ка сюда, – взволнованно позвал Жаров. – Вот они, нашли! Полюбуйтесь. Свеженькие…

Репнин склонился над иконой. На поверхности, осторожно обработанной мягкой кисточкой с химическим реактивом, проявились несколько довольно чётких отпечатков. Но особенно обращал на себя внимание отпечаток трёх пальцев почти посередине верхней части иконы.

– Культяпый был среди них, факт, – неожиданно даже для самого себя заявил участковый, тоже с любопытством смотревший на икону.

Столь категоричное резюме всё время молчавшего старшего лейтенанта Сухова невольно заставило следователей посмотреть на него.

– С чего ты взял, Алёша? – спросил Жаров.

– Смотрите. Вот я снимаю икону со стены, – Сухов взял с пюпитра нотную тетрадь, – и кладу её в сумку или во что-то ещё. Как мне удобнее взяться, чтобы не уронить? Вот так, за верх, всей пятернёй. На лицевой стороне будут четыре пальца, на тыльной – большой. Но у нас только три отпечатка проявилось: указательный, безымянный и мизинец. А где средний палец? Где, скажите мне, пожалуйста? Да его просто нет на руке. Культяпка она, вот что!

– Ну, Лёха, ты даёшь! – Жаров не скрывал восторга от логики старшего лейтенанта. – Тебя надо к нам в отдел. Скажите, Тимофей Кузьмич?

Репнин был доволен наблюдательностью участкового. Он улыбнулся Сухову и вдруг почему-то шёпотом проговорил:

– Если эти три «пальчика», понимаешь, не принадлежат ни старику-староверу, ни отцу Константину, тогда у нас в руках железная улика и особая примета… Задницей чую!

Подошёл отец Константин. Он с интересом посмотрел на икону, во многих местах покрытую проявившимися отпечатками чьих-то пальцев.

– Здесь есть и ваши отпечатки, батюшка, – заметив интерес священника, заговорил с ним Жаров. – А чтобы нам не брать их во внимание, давайте я быстренько «сфотографирую» ваши живые пальчики. Возражать не будете?

Отработав со священником, Жаров заторопился к деду Никанору, опасаясь, что тот уедет, не дождавшись их возвращения из церкви. Отец Константин взял чистую тряпочку и, перекрестившись, стал осторожно, но тщательно протирать икону.

– Тимофей Кузьмич, – обратился он к Репнину, – вы не подскажете, кто у вас в городе занимается реставрацией икон? Только чтобы не проходимец какой, а благословлённый, верующий был бы художник.

Вопрос застал Тимофея Кузьмича врасплох. «Реставратор… Художник… Так вот кого надо искать! Спасибо тебе, поп, за подсказку… Реставратор!» Репнин резким движением головы отбросил назад рассыпавшиеся по лбу слегка волнистые седые волосы.

– Найдём такого реставратора, отец Константин. Обязательно найдём! – Тимофей Кузьмич с благодарностью посмотрел на священника, державшего на вытянутых руках протёртую икону. – Давайте я вам помогу.

– Будьте любезны, если не трудно.

– Тимофей Кузьмич, давайте лучше я, – перехватил инициативу Репнина майор Кротов.

Он аккуратно, только за края взял икону и, одним махом вскочив на стремянку, водрузил Чудотворную на прежнее место. Отец Константин перекрестился, сделал низкий поклон перед ликом Богородицы. Следователи тоже перекрестились, как смогли, тепло попрощались со священником и поспешили к машине, оставленной у его дома.

…Завершив дела в Сосновке, Жаров и Репнин в приподнятом настроении вернулись в отдел. Кротов сразу направился домой, тоже довольный поездкой в Сосновку. Был поздний вечер, но полковник Игнатов всё ещё оставался в кабинете. Он курил одну сигарету за другой, периодически привычно отзваниваясь волнующейся за него жене.

– Ну наконец-то! – Дмитрий Петрович быстро встал навстречу вошедшим следователям и с надеждой всмотрелся в их лица. Сразу понял, что есть хорошие новости. – Садитесь, и – по порядку. Со всеми подробностями…

Капитан Жаров докладывал, Репнин изредка дополнял зятя репликами. Полковник слушал внимательно, не перебивая, только делая пометки на листе бумаги. Особенно он обрадовался открытию особой приметы одного из преступников.

– Спасибо, мужики. Тебе, Тимофей, особая благодарность. Наработку вы привезли серьёзную. Если честно, такой информации я не ожидал. Мы же с вами сразу на сколько шагов продвинулись! Давайте теперь думать, как нам действовать дальше…

Неожиданный звонок телефона сорвал в свой адрес такую многоэтажную тираду полковника, что даже Жаров, большой специалист в этом жанре народного творчества, оторопел от виртуозности начальника. Но трубку Дмитрий Петрович всё-таки снял.

– Кто сегодня дежурит по городу?.. Вот ему и докладывай. У тебя есть своё начальство мили… полицейское. Я-то здесь при чём? Трупов, слава Богу, нет? Ну и что, если у меня свет горит?.. Пошли наряд, чтобы разогнал там этих соплежуев. Надоели они всем… Наряд уже выслал? Ну и ладно. Всё, я ушёл домой. Понял меня, Власик? Я ушёл!

Игнатов зло бросил трубку, снова закурил и несколько минут сидел молча. Жаров с Репниным тоже молчали, недоумённо переглядываясь.

– Этот бестолковый Власик вечно всё перепутает, – нарушил тишину Дмитрий Петрович. – И как только полковник Садовников его у себя терпит? Снова, говорит, драку в Запрудовке учинили молокососы. Музыканты… рокеры, в душу их… Достали уже, паразиты!

– Запрудовские? – переспросил Репнин.

– Какие же ещё?! Твои бывшие подопечные, Кузьмич. Там для них теперь открыли притон. Сначала орут под свою дикую музыку, а потом морды друг другу бить начинают. Ладно, что пока до поножовщины не доходит… Беда!

– Знаю я этих музыкантов, понимаешь, – помрачнел Репнин. – Рокеры они. Им отдали под клуб старую столовую, вот они в ней и тусуются по вечерам.

– И шут бы с ними – рокеры, покеры, рожнокеры… Прикрыть надо эту лавочку, пока до убийства не дошло! Они же там и пьяные, и обкуренные… Тьфу, гадость! – Игнатов в сердцах плюнул на пол, но тут же, спохватившись, виновато затёр плевок подошвой ботинка.

– Зачем вы так, Дмитрий Петрович, – подал голос Жаров. – Это же молодёжь… Пусть хотя бы музыкой увлекаются, а не наркотой. За драку, конечно, надо наказать…

– Вот менты… или как их там теперь, пусть и разбираются с ними. А то нам больше заняться нечем! «Глухари» один за другим на шею виснут, а ты – молодё-ёжь. Тоже мне, адвокат нашёлся… Так, на чём мы остановились? – взял себя в руки Игнатов.

– Как нам действовать дальше по скиту, – напомнил Репнин.

– Вот-вот… Как? Соображения есть на этот счёт? – Полковник примирительно посмотрел на следователей, которых в душе высоко ценил и глубоко уважал.

– Есть. – От возбуждения у Жарова заблестели глаза. – Утром надо будет пробить все зарегистрированные в городе художественные и реставрационные мастерские. Посмотрим, какие они выполняли заказы в последние три месяца. Я думаю, и «Квадрат», и старые иконы нуждались в реставрации. Добротный внешний вид товара всегда поднимает его цену. Может, я и ошибаюсь. С реставраторами общаться не приходилось…