Маори - Сергей Воликов

– Прошу вас представиться и назвать цель вашего прибытия! – потребовал разведчик, и услышал интригующий ответ:

– Важное донесение из штаба!

В недоумении и легком замешательстве, дежурный открыл дверь и моментально получил мощную струю из перцового баллончика прямо в лицо. Затем Слава выкинул несчастного на улицу, где его быстро связал подельник, используя брючной ремень пленника. Подперев входную дверь доской, главный зодчий операции подбежал к бедолаге и вытащил из его кобуры боевой пистолет, передернул затвор и приставил его к голове жертвы. Подоспевшая подмога увидела, что ситуация крайне опасная и не рискнули атаковать террористов. Вместо этого они услышали громкое: «Это вам за моих парней, суки!» – и три выстрела, которые, к счастью, были произведены в воздух. Затем горе-террористы потащили мучающегося в конвульсиях пленного в близлежащий лес, за которым находился их кадетский лагерь. Захваченный был совсем нелёгок на подъем и то и дело спотыкался и падал, поэтому на половине пути пришлось сделать привал. На этом моменте Вячеславу жутко не понравилось, что разведчик издаёт жуткие матерные слова, и следующий нелепый поступок сопроводило поучительное предупреждение: «Не матерись, а то боженька язык отхуячит!». С этими словами он сорвал с разведчика самую священную для него вещь – тельняшку и варварски растерзав её на лоскуты, засунул несколько штук прямо в горло несчастному. Но внезапно с разных сторон начали пробиваться мощные световые лучи прожекторов, и где-то неподалёку послышался рёв сирены. Это означало, что боевая часть ГРУ была поднята по тревоге, что не входило в безупречный замысел террористов. Протащив свою жертву ещё пару десятков метров, они связали остатками тельняшки ещё и ноги, при этом приторочив их к рукам, и бросили парня вниз лицом в огромный муравейник. На этом их стажировка закончилась, и остатки дней Вячеслав и его друг провели в лучах славы мстителя, но уже в стенах училища. Командование было вынуждено принять такое решение в целях сохранения здоровья своих выпускников.

– Интересно, а где сейчас этот мудак?!

– Да уж… Давненько о нем ничего не было слышно. Наверное, остепенился…

Минуло четверо суток с момента загадочного телефонного звонка в дождливую ночь, и Фром ни на секунду не расставался со своим сотовым телефоном в ожидании «дальнейших инструкций». Ангелину это сильно раздражало, и она неоднократно упрекала его в «помутнении рассудка», когда замечала самые яркие примеры одержимости телефонным аппаратом, будь то в туалете, в ванной комнате или постели. Начался пятый день, но нужного звонка не поступало. Вместо этого, утром дисплей телефона высветил входящий вызов абонента «Аня-ассистент ДК». Это была помощница доктора Кайвовского, одного из представителей ДВО РАН, с которым Фром просил встречи полгода назад. Как оказалось, доктор был все это время в заграничной командировке и прибыл во Владивосток на неделю для отчета. Это было очень кстати, но крайне неожиданно. Условившись о месте и времени встречи, Фром отыскал своё письмо Кайвовскому в архиве переписки:

«Уважаемый Петр Ильич!

Меня крайне заинтересовала Ваша работа по Бойсманской неолитической культуре. В вашей монографии я нашёл потрясающие факты, подтверждаемые моими источниками. Прошу Вас принять меня в удобное для Вас время, с целью обмена информацией и идеями, в интересах общего дела.

С уважением, Ф. Благовещенский».

Собрав необходимые записи и фотоматериал своей экспедиции прошлой осенью в Бойсманском заливе, Фром вдруг спохватился, что с момента своего пробуждения от неожиданного звонка ассистентки, он не видел Ангелины. Её не оказалось ни в спальне, ни в душе, ни на кухне, ни в других комнатах. Заварив крепкий кофе, он начал набирать ей номер, но в этот же момент получил вызов от неё самой. Как выяснилось, поводов для тревоги не было, т.к. её просто вызвали на работу в выходной день, что бывало почти постоянно, поскольку в политике, как и в деловом мире, все самые важные вопросы решаются исключительно на неофициальном уровне, в непринужденной обстановке за игрой в бильярд или на рыбалке. Успокоившись, Фром выгнал машину из гаража и сосредоточил все материалы для беседы на пассажирском сиденье рядом с собой. До встречи оставалось ещё целых восемь часов, и он знал, как лучше всего провести время ожидания. Залив полный бак, Фром выдвинулся в сторону Владивостока, но не в город, а на ближайший пляж Шаморы18. Дорога пролетела незаметно, и спустя час он уже наслаждался привычным ощущением песка под босыми ногами. День стоял солнечный и жаркий. На пляже шумно отдыхало большое количество людей. Повсеместно слышались радостные восклицания плескающихся у берега детей, музыкальные мотивы около прибрежных закусочных и увеселительных заведений. Также с лёгкостью можно было выделить и речевую составляющую общей суматохи, которая заключалась в разнохарактерных мужских тембрах, повествуя о насущных интересах вроде размера груди и прочих достоинствах местных «русалок», которыми автоматически становились все представительницы женского пола в возрасте от 17 до 45 лет, попадая в обзор мужских кампаний. Но Фрома мало интересовала вся эта типичная пляжная суета. Гораздо важнее было сейчас другое, а именно – акт приветствия Духа Шаморы. Он испытывал неописуемый колорит чувств из вдохновения, восхищения и благодарности морю, воздуху, скалам и Духу Приморья, коим в его понимании являлась безличная сущность, пребывающая во всем этом. Не спеша подойдя к воде, он завернул джинсы до колен и вступил в соленое море. Аккуратно и нежно, выражая глубину уважения при очередной встрече, склонился над поверхностью, наполнил ладони и… поцеловал Море. Это всегда было особенно важной частью диковинного ритуала, поскольку с любимыми целуются не только в преддверии секса. Знакомый, нет – родной вкус соли вечного океана провели вкусовые рецепторы губ и языка прямо в сердце, пробудив томную радость и восхищение во всем теле, согревая душу. Это всегда происходило как первый раз: непостижимо, захватывающе. Так, что становится неотъемлемой частью смысла жизни, увлекая за собой в горе и в радости. Стараясь, чтобы как можно меньше капель упало с лица, Фром медленно отошёл на песок спиной вперед и, приложив руку к области живота, тихо прошептал:

– Здравствуй. Благодарю Тебя за встречу…

Еще немного побыв так, он повернулся и направился в любимое кафе «Круиз», со второго этажа которого Шамора представала во всех своих красоте и величии. За вкусным обедом просматривались все записи из недельной экспедиции в сентябре прошлого года. На первый взгляд, их было совсем немного, но составлены они таким образом, что вся картина проявляется не по мере линейного чтения, а при изучении, так называемых, блок-схем. Этому методу Благовещенского научила учительница неорганической химии в школе. Такой способ презентации больших объёмов информации был удобным и экономил массу времени, спасая от поиска подходящих слов и фраз. Во время экспедиции имел место ряд финансовых и законодательных проблем. Нельзя было самостоятельно проводить раскопки, а также не была достигнута главная цель исследования архипелага маленьких островков в акватории залива. Одним словом, экспедиция потерпела фиаско, но всё же, Фрому удалось кое-что разузнать.

Большинство информации поступало из личных бесед с археологами и их студентами, но все эти данные носили официальный статус, т.е. только то, что можно было найти в любых открытых источниках. Уже почти отчаявшись, Фром собирался сворачивать свой скромный лагерь и убираться «не солоно хлебавши», как в самый последний момент он заметил приближающийся к безлюдному берегу, в направлении одиноко стоящих двух джипов, катер. Как он и ожидал, с катера сошли и сами автовладельцы. Все пятеро оказались мужчинами среднего возраста, двое из них были одеты в сухие водолазные костюмы. Заприметив приближающегося незнакомца, они сразу же приняли агрессивно-защитную позицию, их соответствующие мимические проявления не располагали к продуктивному разговору. Смекнув, что это, скорее всего, браконьеры, Фром решил действовать более деликатно и спросил, нет ли у них случайно с собой моторного масла, на что услышал сухой отрицательный ответ от одного из парней, который также добавил:

– Что-то ещё?

Приняв такую реакцию за завершение непродолжительной беседы, пришлось удалиться восвояси, за двести метров от стоянки браконьеров. В том, что парни являлись таковыми, убеждали выгружаемые сети с морепродуктами, которые спешно перемещались в подготовленные багажники внедорожников. Отойдя на более безопасное расстояние, он продолжил наблюдать. Спустя десять минут обе машины отъехали, оставив одного человека возле катера на берегу. Это был очень хороший знак того, что ребята ещё вернутся, поэтому нужно было успеть придумать более правдоподобный повод, чтобы расположить их к разговору. В тот момент в голову пришла сомнительная, настойчивая идея, заставившая Фрома попытать счастья «с другого конца». Спустя три часа к палатке-лагерю подъехал джип. За рулём находился давний друг, который занимал не последнюю должность в ПУ ФСБ РФ по ПК19.