Прорвёмся! - Ice Walker
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так и сказал?
— Да. Дословно, — она всхлипнула, голос дрогнул. — Горбунов, что происходит? Мне очень страшно.
Я растерянно оглядел кухню, даже не замечая ничего. Намахнул стопку водки, не чувствуя вкуса, закусил, ещё налил.
Потом схватил телефон и набрал Саву. Аппарат абонента выключен. Вот же ж бля!
Я невидяще уставился на холодильник, собираясь с мыслями, потом вкратце пересказал все то, что мне наговорил Костик вчера днём. Особенно сделал акцент на то, что через месяц вырубит всю медицину, особенно скорые и разных инфекционистов. Ну и поликлиники, до кучи, которые уже, получается, превратились в рассадники заразы. Потом я выпил ещё пару стопок, поглядел на серый сентябрьский рассвет за окном и пошел спать. Уля осталась сидеть за столом, подперев щеки руками и уставившись в одну точку. А меня рубило просто несказанно, в глаза словно песок насыпали, в общем, я быстро принял душ, добрался до кровати и вырубился, попросив разбудить в двенадцать. Дел ещё была куча, а вечер судя по всему, обещал быть просто сумасшедшим.
***
Проснулся я немного позже, хотя Ульяна меня будила по-честному, в двенадцать. Долго умывался и чистил зубы, избавляясь от противного привкуса водки и нездорового зуба во рту. Зубы зубы зубики… Не долечил я вас. И это может стать проблемой. И наверняка станет, но уже нет времени. Раньше надо было, раньше. А сейчас к врачам ни ногой.
Пока я прихлебывал крепкий, до черноты, горячий и сладкий чай, мы с женой договорились, что она начнет потихоньку собирать вещи, а я буду разговаривать со своими родителями и заеду позже к Миркиным. Они были нашими друзьями, и, как и Костя Савченко, учились с нами в одной школе, просто Миркины учились на два класса младше. Все мы друг друга хорошо знали, частенько проводили время вместе, правда, пока Сава не уехал по распределению пиджаком в какой-то дальний гарнизон лечить чирьи и панариции солдатам и триппер прапорам. Служба такая, военно-медицинская. Отучился в академии с военной кафедрой — будь добр одеть лейтенантские погоны и вперёд, аты-баты.
А с Борей Миркиным мы долго вместе ходили на бокс, куда я ушел после карате. Парень он был жилистый и высокий, удары его были быстрые и хлесткие, поэтому в своем весе быстро приобрел авторитет. Тренер, Иваныч, даже как-то спонтанно дал ему кличку Панч Боб. Но так как далеко не все знали, что такое "панч", и кто такие панчеры, то очень быстро Панч Боб превратился просто в Спанч-Боба, хотя на придурочного Губку он был совершенно не похож. К погремухе Борян отнёсся философски и даже с юмором, ну а потом ее и совсем для краткости сократили до Боба.
Жил Боб Миркин недалеко от моих родителей, так что я скатаюсь и туда и туда. Между делом докуплю продукты и другие полезные ништяки.
А Уля заодно обрисует ситуацию Насте, нашей старшей дочери. Насте было 19, но она жила уже отдельно от нас, со своим парнем, иногда приезжая к нам с ночёвкой и чтобы немного помародерить продуктов и вкусностей. Я был против, чтобы она жила отдельно, но страсти тогда кипели нешуточные, и я уже был однажды готов на смертоубийство этого незнакомого мне говнюка, но дочь просто привела его однажды к нам домой знакомиться, пока меня дома не было. Когда я пришел с работы, я сперва увидел в прихожей красные мокасины. Кислотно-красные, мать его, мокасины! Доча и ее парень уже пили чай с Улей, рядом у стола крутились малые, тягая со стола вкусняшки и хвастаясь перед Кириллом игрушками. Идиллия, мать его. Парень встал здороваться, и я понял, что он мне совершенно, абсолютно, категорически не нравится. Невысокий, худощавый, с длинными волосами, собранными в хвост. С густой короткой бородой а-ля брутальный дровосек, в клетчатой красно-коричневой рубашке и джинсах. Джинсы, слава Богу, не те, которые я называю полупидерными, короткие по щиколотки и в обтяг. Нормальные джинсы, в общем. Но красные мокасины! Красные, мать их, мокасины! Раздражает! И наконец — как венец образа — дыры в ушах от тоннелей, снятых, видимо, чтоб совсем уж не травмировать психику тёлкиных предков, нас то есть.
Я пожал ему татуированную руку, даже крепче, чем надо, придавив узкую ладонь, и глядя ему в глаза. Парень не смутился и глаза не отвёл, да и ладонь оказалась крепче чем ожидалось.
Потом пили чай, я устраивал ему допрос, он отвечал, Настька трещала без умолку, а рядом суетилась Уля, пытаясь подсунуть печеньки, фрукты и долить чайку, как умея сглаживая напряжение.
В процессе разговора выяснилось, что Кирилл старше моей дочери на пять лет и работает… кем бы вы думали?? Угадали. Сисадмином в какой-то организации. Был он деревенский, с нашей же области, приехал учиться, сперва купил на заработанные летом деньги дачу, где и жил с несколькими такими же студентами, потом устроился на работу ту фирму, где по сей день и трудится. Фирма была крупная, из нефтянки, поэтому зарплата даже позволила снять однокомнатную квартиру и без особых потерь переживать новую Депрессию.
С родителями у него оказалось достаточно сложно. Как мне потом сказала Настя, они сильно запили в начале грянувшего экономического коллапса, не выдержали быстрого обнищания и последовавших невзгод, не помогали ему, опустившись и став обычными деревенскими пропойцами. А потом и вообще угорели по зиме. И Кирилл скорее всего просто сбежал из деревни. И, как уехал, так больше там и не появлялся, кроме похорон родителей. А деревенская безденежная жизнь вот так своеобразно отразилась на его манере одеваться. Он стал хипстером, демонстративно не интересуясь политикой и тому подобной унылой фигнёй, зато разбирался в моде, любил погонять на велике, самокате и скейте. Руки раскрасил модными портаками и всячески замалчивал сам факт
