Прорвёмся! - Ice Walker

городах России — в филиалы этих самых Закавказских республик. Приехавшие гости-беженцы быстро соорудили какие-то шанхаи, палаточные городки а то и просто повыгоняли местных из домов. Само собой, по своей старой привычке начали нагибать местных и учить их жизни. А потом… а потом оказалось, что озверевшие от безденежья и одичавшие от безнадеги местные — русские, буряты, татары и т. д — начали просто стрелять по гордым сынам Кавказа и Закавказья, благо боевого опыта и ярости уже было не занимать. Новый виток «братской любви» породил такую лютую вражду и неприятие бармалеев, что в течение нескольких месяцев кровопролития пришельцы были либо убиты, либо изгнаны обратно, либо загнаны на самые задворки. Дружба народов подошла к логическому завершению. А уж после кровавых событий в Сургуте, где приезжих оказалось даже больше чем местных, и дело кончилось для русских совсем плачевно, насилие выплеснулось кровавой баней неожиданно и мощно. Тогда, если мне не изменяет память, всё началось как обычно — с пьяной массовой драки в ночном клубе. Приезжие отметелили и порезали компанию русских, этого им показалось мало, и всей кагалой они пошли отлавливать славян на улице. Били всех подряд, толпа разрослась, пошел кураж. Зазвучали выстрелы, посыпались битые стекла, загорелись машины. Зазвучало привычное “Аллаху акбар”, “русские — свиньи”, и город погрузился в кровавую бойню.

Правды ради и к чести кавказцев, далеко не все горцы поддержали исламистский мятеж в Сургуте, многие выступили против. И даже сражались за конституционный порядок с оружием в руках. Но, само собой, бармалеи на тот момент были подготовленные, а местные — нет. Да и СМИ, и всякие говноблоггеры, оппозиция и провокаторы подняли такую вонь на тему «Русский фашизм поднимает голову!», что плевались даже самые стойкие. Кровь потекла рекой, государь ввел комендантский час, пропускной режим и прочее подобное говно, словно не они сами создали все предпосылки к мятежу, позволяя “иностранным специалистам” въезжать в Россию в товарных количествах. Процесс получился самораскручивающийся, следствие становилось причиной, посеянное проросло кровью.

И облом. Росгвардия, войска, а тем более недавно сформированные отряды теробороны не только не стали защищать “несчастных миролюбивых иностранных рабочих”, но и стали помогать местным, избрав максимально лёгкий вариант подавления беспорядков — убрав лишний раздражитель с глаз долой. То есть выгнав беспокойных пришельцев, попутно и перестреляв особо буйных. Не особо буйным, как водится, тоже досталось. Ну а что, у вояк и гвардейцев тоже есть семьи, и они тоже хотят жить спокойно… Кое-кто из скандальных умников из телевизора даже сказал, что «понаехавшие» сослужили тем громоотводом, на который сработала накопившаяся разрушительная энергия масс. И, мол, «если бы не было этих несчастных беженцев, их стоило бы придумать», “они не виноваты, так получилось”, “русский фашизм надо остановить”… Само собой, этого умника начали цитировать и хором стыдить. Ну и, как обычно бывает в нашем перевёрнутом мире, чаще приглашать на разные ток-шоу и «аналитические программы», словно издеваясь над разумом и совестью. За одним и пополняя банковский счёт этого внезапно ставшего популярным говнюка.

Нам повезло. Мой город был областной, с оборонными заводами, и традиционно «красный», войск туда нагнали быстро, бардак жестоко подавили. Поговаривали, что сами менты организовали небольшие отряды, занимавшиеся отстрелом особо отпетых этнических банд и влиятельных представителей диаспор. Слухи, конечно, когда это менты решались на подобные резкие маневры? Чаще они возглавляли эти самые банды, ага. Хотя нет, это несмешная шутка. На самом деле менты лютовали так, что синие от портаков авторитеты и их коллеги из ближнего зарубежья с тоской начали вспоминать о временах с адвокатами и гуманными судами, о депортации и штрафах. Да и вояки не церемонились, несколько особо отпетых бандосов расшмаляли с КПВТ прямо в машинах, остатки которых как в назидание долго красовались на картинках местных пабликов “ВКонтакте” и прочих соцсетей. В общем, менты, Росгвардия и другие силовики неожиданно стали той силой, которая не дала анархии захлестнуть страну в братоубийственной бойне. И хотя явную анархию и удалось подавить, обнищание основной массы народа продолжилось, и недовольство продолжало расти. Поэтому комендантский час так и не отменили, а бронемашины и патрули на улицах превратились в привычную вещь.

А город между тем просыпался, загорались окна, выползали из дворов машины, на улицах появлялись немногочисленные дворники и спешащие по своим делам люди. Фонари не горели, их вообще стали включать только на центральных улицах. А что вы хотели, экономия. Электроэнергия нынче дорогая, а обслуживание сетей денег стоит. Которых, как известно, всегда не хватает.

Я медленно рулил по улицам родного города, и словно другими глазами смотрел на знакомые с детства пейзажи. И не узнавал их. А ещё то ли усталость бессонной ночи, то ли мрачные перспективы навевали ощущение какого-то постапокалипсиса, упадка и обречённости. Мой город никогда не был богат, но это все же был областной город, а сейчас… Разросшиеся барахолки, контейнеры и развалы со всяким старьем и откровенным хламом, пыльные не освещенные вывески — да, все та же экономия электроэнергии — превратили город в серую унылую клоаку. И озлобленные лица прохожих, шлюхи, алкаши и инвалиды войн с безнадёгой в глазах довершали картину. Безденежье, отсутствие работы и наличие кредитов — страшное сочетание. Особенно, если при этом есть и ипотека. Может, поэтому город наполнился этими самыми алкашами и наркоманами, бандитами и шлюхами? А целые кварталы превратились в такие трущобы, куда и патруль не всякий раз решается заехать? Да, Депрессия — она такая.

Собственно, когда экономика посыпалась, как карточный домик, многие люди, привыкшие к изобилию и некой лёгкости бытия, оказались не готовы не столько материально, сколько морально. Подвинуться, ужаться, заняться не сидением перед компьютером с чашечкой кофе, а, например, тяжёлым физическим трудом смогли не многие. Чувство собственного «Я» и повышенный уровень притязаний не дали во время приспособиться к изменившимся условиям, и, как следствие, масса народа оказалась не у дел.

Меня тоже зацепило, и сильно. Когда партнёры начали разоряться, когда строительный бизнес, в том числе и мой, пошел под откос, я взаимозачетом взял немало листового металла. А потом пришла зима. Нет, не так. ЗИМА! И я пустил металл на недорогие компактные дровяные печки. А из оцинкованной стали, деревянных реек и минваты мы делали своего рода сэндвич-плиты в размер и толщину стеклопакета. Если уж случались коммунальные аварии или мороз становился совсем невтерпёж, стеклопакет вынимался из окна, на его место вставлялась наша плита, в которую, в свою очередь, вставлялась дымовая труба от печки. Туда же, в печку, можно