Вера (СИ) - Т. Юлия

Но естественно ничего этого я не говорю вслух, произношу совсем другое.

— Да, Михаил Михайлович. Почему вы спрашиваете?

— Просто ты так странно выглядишь. То краснеешь, то белеешь. Вот и подумал…

— Что подумали?

— Может давление мучает. У меня у мамы так иногда бывает. Она гипертонией страдает.

— Михаил Михайлович, спасибо за заботу. Я не страдаю гипертонией, — и отворачиваюсь в противоположную сторону. Прикрываю глаза и усиленно пытаюсь сделать вид, что сплю. Конечно близкое присутствие начальника не дает мне расслабиться ни на грамм, а уж про сон и речи нет. Не выдержав этой пытки, достаю из сумки книгу и пытаюсь отвлечь себя чтением. Но даже любимая книга не спасает. Сосредоточиться не получается по той же причине. Одну и ту же страницу гипнотизирую по ощущениям час, хотя по факту конечно меньше.

— Вера, а что читаешь? — врывается в мою внутреннюю междоусобную борьбу корень всех моих бед.

— Вам это неинтересно, Михаил Михайлович, — зарываюсь ещё глубже в пожелтевшие страницы потрепанной книги.

— Почему ты так решила? — удивляется начальник.

— Потому что это женская литература, — бурчу, пытаюсь отделаться от назойливого внимания мужчины.

— И всё же, — не отстаёт Давыдов. Глубоко вздыхаю. Начальник явно настроен на разговор.

— Гордость и предубеждение.

— Джейн Остин. Хороший выбор.

— Говорите так, как-будто сами читали.

— Читал, — признаётся Давыдов, а я перевожу на него ошарашенный взгляд. Для меня в принципе шок, что мужчина вообще книги читает. Игорь за всю нашу совместную жизнь ни одну не прочитал. Мол не мужское это дело. Но судя по моему шефу, очень даже мужское. А то что он читал женский роман для меня вообще полнейшая неожиданность.

— Что тебя удивляет Вера?

— Если честно многое. Как так случилось, что вы читали роман?

— У меня мама всю жизнь работала учительницей русского языка и литературы. И с самого детства приучала меня к книгам, особенно к классической литературе. За что я ей премного благодарен. Ведь книги — это целый мир. Они заставляют тебя радоваться или грустить, смеяться и плакать, сострадать и понимать поступки отрицательных героев. Так вот в старших классах моя мама подсунула мне книгу Джейн Остин. Вначале я отказывался её читать, рассуждая, как и ты. Что мальчики такие книжки не читают. На что мама рассмеялась и сказала. Именно такие произведения учат мальчиков становиться мужчинами, настоящими мужчинами. Именно такие книжки учат психологии женщин, что мне в будущем должно было помочь построить правильные гармоничные отношения. Тогда я не понимал, зачем мне это всё. Я собирался стать военным, как мой отец. И всякая романтическая дребедень не для меня. Но я прочитал. Не хотелось расстраивать маму. И знаешь, Вера, мне понравилась эта книга.

— Серьёзно? — никак не могла поверить в услышанное.

— Да. Если честно, я втайне даже восхищался мистером Дарси. Правда маме я сказал, что он дурак.

— Почему?

— Мне было стыдно признаться, что меня понравилась эта книга, поразила. Что главный герой для меня стал образчиком мужского поведения. Ведь если бы я признался, мой отец мог бы высмеять меня. Мой отец всегда был очень строг и суров.

— И что мама?

— Расстроилась, но виду не подала. Она привыкла к такому холодному отношению от отца.

— Все-равно это жестоко по отношению к ней.

— Знаю, — грустно вздохнул мужчина. — Осуждаете?

— Нет конечно. Вы были заложником обстоятельств. Но знаете, когда в следующий раз навестите свою маму, обязательно скажите правду.

— Думаешь?

— Уверена. Ей будет приятно.

— Хорошо.

Остаток поездки пролетел незаметно. Я наконец смогла расслабиться в присутствии своего начальника. Смогла выдохнуть и свободно общаться, не стесняясь выражать мнение. Мы обсуждали гордость Мистера Дарси и предубеждение Элизабет Беннет.

Михаил оказался потрясающим собеседником. Не помню, когда последний раз разговор с мужчиной приносил бы мне столько удовольствия и удовлетворения. Непринуждённая беседа с моим начальником помогла нам сблизиться, немного понять друг друга. В какой-то момент я задумалась, а если бы мы не работали вместе, не будь я его подчинённой, смогла бы заинтересоваться таким мужчиной? Ответ меня заставил напрячься, как и осознание того, что я вообще об этом думаю.

В театр мы приезжаем в назначенный час. Я вскакиваю со своего сидения, словно ошпаренная и присоединяюсь к Кате с её коллегой. Всё-таки мельком промелькнувшая мысль о моем начальнике, как о мужчине, напугала меня. Надеюсь, Давыдов не обидится, что я так поспешно его бросила.

Разговор двух коллег немного помогает отвлечься. Женщины щебечут о детях, о школьных проблемах. Мне эта тема близка, поэтому с легкостью вливаюсь в беседу.

Внутреннее убранство театра восхищает своей торжественностью и помпезностью. Хрустальные люстры, шторы с ламбрекенами, ковры, зеркала и много красного цвета. Жалею, что сейчас в обычном деловом костюме, а не в коктейльном платье в пол, как у Одри Хепберн из фильма «Завтрак у Тиффани». Всегда о таком мечтала. Весь наши офис одет примерно так же, как и я, поэтому расслабляюсь и начинаю наслаждаться видами.

Как же я соскучилась по этой обстановке, запаху, атмосфере. Словно попадаешь в другой мир, пропитанный драмами, комедиями. Прикасаешься к новому уникальному видению произведений творческих людей. Не всегда конечно мне он бывает близок, но всегда уважаем.

Места нам с моими двумя коллегами достаются в седьмом ряду партера. Мягкие кресла также в алых тонах помогают нам удобно разместиться, расслабиться и предвкушать драматическую постановку известного классика Чехова «Вишневый сад». В школе мне очень полюбилась эта книга и, конечно, сейчас я была в предвосхищении увидеть воочию то, что оставалось только в воображении. Надеюсь прикоснуться к тайне, а может даже заглянуть в глубины этого бессмертного произведения. Верю, что местный режиссер меня не разочарует.

Звучит уже второй звонок и моё волнение нарастает в геометрической прогрессии. Остаются считанные минуты до начала представления. Я тереблю ремешок своей сумки, стараясь унять дрожь в руках. Болтовня коллег уже не в состоянии завлечь меня. Только спектакль, только он может утолить мой голод.

Но как я ошиблась…

За моей спиной послышалось легкое передвижение опаздывающих и шорох одежды. Я остро ощущаю, как позади меня занимают сидение. Но совсем не готова к тому, кто садится, кто практически дышит в мой затылок. Не готова к тому, что мелкие мурашки нервно бегут по моей спине, к тому, что волосы на затылке слегка шевелятся. Совсем не готова к такой реакции. Даже больше. Я не желаю её. Но она есть, и она разрастается, как раковая опухоль. А всему виной запах крепкого кофе и сандалового дерева…

9.

Ожидание антракта для меня становится навящевой мыслью. Хочется вскочить и бежать отсюда. Чем дальше, тем лучше. Стряхнуть странное наваждение, навеянное реакцией на откровения в автобусе. Мужчина поделился частичкой своих воспоминаний, а я почему-то сразу почувствовала себя какой-то особенной. Глупо. Наверняка он с интересом смотрит на Раневскую, которая сокрушается о вырубке её любимого вишнёвого сада. Явно не занимается самокопанием, как это сейчас делаю я.

Пытаюсь расслабиться. В конце концов бессмысленно напрягаться из-за надуманных переживаний. Перевожу взгляд на соседок и вижу искренний интерес к происходящему на сцене. Катя даже в цепочку на шее вцепилась так, будто её сейчас воры отберут. Тихо выдыхаю и тоже постепенно стараюсь проникнуться постановкой.

Как только наступает антракт, хватаю сумку и лечу в буфет. Даже коллег своих не жду. Лишь бы подальше от этого назойливого аромата кофе и сандала. Так я и не смогла проникнуться театром. Занимаю очередь и с интересом разглядываю витрину. Цены меня конечно не радуют. Видимо придется пить пустой чай. Но ничего. По приезду домой, наемся маминых гренок. Она обещала сегодня их наготовить. Мммм. Даже в животе забурлило.