Русы во времена великих потрясений - Михаил Леонидович Серяков

сторонам лица[50]. В связи с последней особенностью приведем описание Авхата у Валерия Флакка: «У него издавна белые волосы, прирожденный знак; пожилой возраст уже образует простор на голове; обвивая виски тройным узлом, он спускает со священной главы две повязки»[51]. То обстоятельство, что часть территории Ирана называлась так же, как и часть Кавказа, подтверждает высказанное выше предположение о том, что скифы при своем возвращении в Европу увлекли с собой часть населения, жившего на Древнем Востоке. Едва ли является случайным совпадением и то обстоятельство, что в ахеменидскую эпоху сатрапия Киссия занимала в том числе и ту территорию, где во времена Саргона II существовала страна Рас (рис. 5). Название реки Гинда точно так же может указывать на присутствие индоарийского элемента, как и интересующее нас древнее название Волги.

Рис. 5. Сатрапии Киссия, Мидия и Персия в эпоху Дария I

Последний корень встречается и в описании Кавказа у Страбона: «На этом склоне гор от моря вплоть до самых вершин обитает на небольшом пространстве часть албанцев и армян, однако большую часть склона занимают гелы, кадусии, амарды, витии и анариаки. Некоторые паррасии, как говорят, живут вместе с анариаками, которых теперь называют парсиями; энианы же построили в области витиев укрепленный город, который называется Энианой…»[52] Древнейшим индоарийским названием Волги была Раса, и весьма показательно, что племя, содержащее в своем названии данный корень, фиксируется и на Кавказе. Поскольку других паррасиев Страбон упоминает в Аркадии, не исключено, что название кавказского племени древнегреческий географ мог немного изменить в соответствии с привычным ему названием аркадцев. Следует отметить, что более поздние источники отмечают присутствие уже собственно русов в данном регионе начиная с раннего Средневековья. Сведения о них будут приведены в седьмой главе этой книги.

Откуда могли появиться эти русы на Кавказе? В свете приведенных данных наиболее логичным является предположение, что это были потомки какой-то части русов, двинувшихся на север вместе со скифами и оставшихся в данном регионе. Археологи отмечают скифское влияние на местную кобанскую культуру Северного Кавказа, которое прослеживается со второй половины VII в. до н. э. Восточный вариант кобанской культуры частично совпадает с территорией будущего проживания кавказских аваров, в среде которых в раннем Средневековье будут отмечены и русы. В скифскую эпоху археологи фиксируют следующие изменения в восточном варианте данной культуры: «В целом для середины VII–IV вв. до н. э. заметно увеличение южной ориентировки. Вытянутые погребения в разных могильниках не имели устойчивого направления, но только среди них отмечены захоронения головой на запад. (…) В погребальном ритуале отмечены черты ранее неизвестные: засыпка дна могилы галькой или мелом…»[53] Однако похожие черты погребальной обрядности в более раннюю эпоху присутствовали как в балановской культуре, так и на Кивуткалнском могильнике на территории Прибалтийской Руси. Следует отметить, что в Балановском могильнике большинство мужских погребений ориентированы на юг, юго-запад и запад[54], что также следует соотнести с изменениями, произошедшими в кобанской культуре в скифское время. В 62-м погребении Балановского могильника белой известью были обмазаны его стены. С другой стороны, в связываемом со скифами кургане 1 у села Каякепт в Дагестане, погребальная камера была побелена[55].

Весьма интересные сведения дает и антропология: «Канонический анализ, помимо выявления территориального распределения краниологических комплексов, позволил сгруппировать их по принципу антропологической близости.

Одна из группировок объединяет население Кавказа среднего и позднего периодов бронзы, а также переходного к железу кобанской культуры Северного Кавказа, балановской культуры и поздней бронзы Прибалтики (Кивуткалнский могильник). Это долихо– и долихомезокранное население, с узким и высоким лицом, резко профилированным и с сильным выступанием носа»[56]. Обратившись к неожиданно упоминаемым на Кавказе римскими источниками скифам-пахарям, мы видим, что и «лесостепные группы скифов – серия из Медвина и сборная серия – отличались от причерноморских, имея более узкий и длинный череп, менее высокое и резко клиногнатное лицо. Эти особенности сближают их с отмеченными ранее узколицыми вариантами эпохи поздней бронзы»[57]. Таким образом, мы видим, что не только письменные и археологические, но и антропологические данные указывают на близость данных регионов.

Современные аварцы относятся к кавкасионскому антропологическому типу, однако палеоантропологические материалы из могильников Гинчи и Гоно в Западном Дагестане говорят о том, что в эпоху бронзы к сравнительно узколицему и длинноголовому типу европеоидной расы относилось население западных районов современной территории расселения аварцев[58]. В настоящий момент выделяется локальная культура эпохи средней бронзы (конец III – первая половина II тыс. до н. э.) Гинчи – Гатын-Кале, получившая название от дагестанского и чеченского селений, в окрестностях которых были обнаружены могильники этого периода. Специалисты полагают, что она сложилась на основе более ранней куро-аракской культуры[59], носители которой также относились к средиземноморскому антропологическому типу. В.В. Бунак вообще полагал, что понтийский тип присутствовал на Северном Кавказе с эпохи неолита. Поскольку узколицее долихокранное население фиксируется антропологами на Кавказе еще в доскифский период, очевидно, что, в отличие от других регионов, где данный антропологический тип ранее отсутствовал, ситуация на Кавказе является более сложной и для окончательных выводов необходимы дополнительные исследования краниометрических данных.

Следует подчеркнуть, что на Кавказе зафиксированы не только авхаты и анты, но и амадоки – одно из скифских земледельческих племен, проживавшее, как будет показано ниже, в Среднем Поднепровье. Все тот же Плиний, начав описание от Меотиды, далее движется на восток и перечисляет следующие племена: «А у Кавказского хребта – икаталов, имадохов, рамов…»[60] По этому поводу Л.А. Ельницкий писал: «С другой стороны, древнеиндийское amadaka, прилагавшееся к чуждым и диким племенам, позволяет заподозрить в нем этимологизацию амадоков или какого-либо близкого ему скифского имени, бытовавшего в заяксартской Скифии вместе с даями и позднее перенесенного далеко на запад. Промежуточными инстанциями в общем ареале распространения этого имени являются, вероятно, Плиниевы Imaduchi, Imadochi (Plin., NH, VI, 21) на Северном Кавказе и Птолемеевы Μοδοκαι (Ptolem., Geogr. V, 8, 10), локализованные на севере Азиатской Сарматии»[61]. Упоминание их Птолемеем указывает, скорее всего, на маршрут движения этого племени с Кавказа на запад. После скифских походов на правом (южном) берегу Сунжи у селений Гойты, Бамут и Мескер-Юрт фиксируются кочевнические захоронениями, чуждыми местным традициям и датируемые V в. до н. э. Показательно, что при этом они отличаются и от собственно скифских стандартов. В.Г. Петренко указал на определенное сходство гойтинских курганов с памятниками правобережья Среднего Приднепровья. В.Б. Виноградов предложил рассматривать их как трансформированные памятники савроматского круга. Однако его аргументация в первую очередь опиралась не на собственно археологические доказательства, а