Усыновите меня, профессор! - Nordost

помню. Всё, закрыли тему. Лучше скажи мне, почему все-таки ты сам не возьмешь на себя честь защищать Гарри Поттера? Как боевик ты сильнее меня, да и умом вроде не обижен. Про газетную шумиху и политическую репутацию я уже слышал — ерунда. Назовешь настоящую причину — обещаю подумать.

Молчание затянулось. Я уж было подумал, что Министр, спасаясь от мук совести, сам на себя наложил Силенцио, как он тихо проговорил:

— Я бы сам, но я... я не могу, — и продолжил почти шепотом: — Не имею права тебя просить, но прошу: помоги мальчику, не бросай. Он не заслужил, чтобы ему вот так, походя, сломали жизнь. А я... Свадьба у меня через неделю, понимаешь.

О как. Несгибаемый бывший Главный аврор признается в том, что наложил в штаны. Неохота помирать после победы, Кингсли? Понимаю. А мне как неохота, я-то знаю уже, как оно — помирать. Больно, страшно и обидно. Зато плакать по мне некому.

Старательно держа спину — словно меч Гриффиндора заглотил по самую гарду, — я поднялся.

— Я все понял. Согласен. Ограничения с палочки сними.

Шеклболт уперся глазами в стол и посерел. Краснеют они так, что ли, чернокожие? Или бледнеют?

— Не могу, Северус. Прости, не могу. Хочешь, дам запасную, из резерва?

Ага, с жучком-следилкой. А потом — применение Непростительных и здравствуй, Азкабан, давно не виделись.

— Спасибо, обойдусь. Тогда хоть сову пошли, если зашевелится кто из моей старой компании, не сочти за труд.

— Да, конечно, — выражение лица (или морды?) побитой собаки у Шеклболта получается даже лучше, чем у покойного Люпина, ей-Мерлин!

Я развернулся — эх, тяжеловата мантия с набитыми карманами, не взовьется, как надо — и пошел к двери.

— Удачи, — в спину, тихо.

Приберегите для себя, господин Министр!

Глава 6. Невидимка

Выйдя из Министерства, я решил пройтись по Диагон-аллее, прикупить кое-чего для дома и для лаборатории, может, удастся притупить ощущение, что мне в очередной раз предложили абсолютно добровольно и безвомездно залезть в бочку с дерьмом. Вниз головой. И ведь не откажешься: на Шеклболта плевать, да собственная совесть заест.

Жизнь послевоенная шла своим чередом. Некоторые магазины еще зияли разбитыми окнами, но в большинстве лавок вовсю шла торговля. За два месяца первоначальная эйфория от победы уже улеглась, но все равно, несмотря на обычный будний день, в толпе часто встречались празднично одетые люди. Словно разноцветьем мантий магическое сообщество вознаграждало себя за времена страха и лишений.

Через пару десятков шагов выяснилось, что привычная монохромность сослужила мне на этот раз плохую службу — взгляды окружающих цеплялись за черное пятно, а дальше уж кто как. Кто не узнает, кто пальцем показывает, а один чрезмерно впечатлительный гражданин так и вообще отскочил в сторону, безуспешно пытаясь спрятать тучные телеса за фонарным столбом. Да, да, это я тут вышел на лавочников поохотиться, что-то в продуктовом шкафу мясо заканчивается. Точнее, сало. Я еле сдержал себя от неуместного желания метнуться вправо и выдать: «Бу!» прямо в трясущиеся багровые щеки, но мелкое хулиганство — это уж совсем не в образе. Впрочем, образ и так не подвел: хватило фирменного взгляда, чтобы дурачина присел и сжался в дрожащий комок. Приостановившиеся было, любопытные волшебники стремительно поспешили по своим делам. А я прошествовал по своим. Невозмутимо и размеренно.

Зайдя в пару лавок, я заказал несколько редких ингредиентов, в букинистической так и вовсе повезло: откопал старое издание "Травяных сборов потребных для домашней волшбы творения". Заглянул в Лютный, выловил и озадачил пару старых информаторов. Настроение пошло вверх. В кои-то веки можно спокойно прогуляться, щурясь на солнышко и лениво разглядывая содержимое сверкающих свежевымытостью витрин. Мелькнуло что-то знакомое, я притормозил, вгляделся… Мерлиновы подштанники, за круглым столиком маленькой уютной забегаловки мирно пили кофе моя заместительница и Мальсибер. Нет, не Даллен, того прирезали еще до Битвы, а папаша его, Бедивир. Хитрый гад после возрождения Лорда исчез в неизвестном направлении, ходили слухи, что умер в Азкабане, ан нет! Сидит, живехонек, секретничает с Минервой МакГонагалл. Вот так номер…

Глубоко задумавшись, я зашел в ближайшую подворотню, чтобы аппарировать домой и попался. Глупо и бездарно. Сначала исчезли звуки. Я выхватил палочку и прижался лопатками к стене, прикидывая, с какой стороны полетит первое проклятье. И вдруг почувствовал, как в кадык уперлась чужая палочка. Все, Северус, приехали. Думать надо дома, а не в глухих подворотнях. А подворотни следует проверять.

— Испугались, профессор? — голос незнакомый, явно под изменяющим заклятием.

— Есть немного, — просипел я. — Палочку отодвинь, дышать трудно.

— Потерпите уж, — ответил невидимый собеседник. — Чуть-чуть.

Но палочку сдвинул. На полдюйма, не больше, но мне удалось уловить угол наклона. Невидимка, похоже, был примерно моего роста и стоял прямо напротив. Это если он или она правша. А если левша, значит, не повезло.

— Палочку бросьте, — приказал невидимка. Я разжал пальцы. Так даже удобнее. Где его рука, я примерно представляю, захват, разворот... А Люциус-то, оказывается, не зря получил "П" по прорицаниям!

Невидимка, казалось, прочитал мои мысли. Хотя это вряд ли, я бы почувствовал.

— Не дергайтесь, профессор, я не задержу вас надолго. Вы уже, наверное, все поняли... вы ведь умный человек. Одна простая просьба: если Гарри Поттер попросит вас его усыновить — откажитесь. Зачем вам эта обуза... тупой гриффиндорец? Спасибо за понимание, профессор.

Палочка исчезла. Через несколько секунд с улицы донесся обычный вечерний шум. Я откашлялся, подобрал свою палочку и присел, опершись спиной о грязные кирпичи, пытаясь восстановить дыхание. Боевой маг, двойной агент, позорище. И заклинания-то простые, пятикурсник освоит, сам использовал направо и налево. Не ожидал. Так быстро — не ожидал.

Отдышавшись и очистив мантию от последствий тесного контакта с заплесневелой стеной, я таки аппарировал к своему крыльцу. Надежды на одинокий вечер и спокойные, плодотворные размышления под мягким пледом у камина растаяли, как дым. На ступеньках, подперев рукой подбородок, сидел Гарри Поттер и бросался мелкими камушками в прыгающих по еще не просохшей после ночного ливня дорожке лягушат. Он настолько увлекся своим высокоинтеллектуальным занятием, что даже не услышал хлопка, сопровождавшего мое появление.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — обозначил я свое присутствие.

Парень вскочил, неловко пытаясь незаметно отряхнуть брюки. Можно подумать, я не знаю, что у меня грязное крыльцо.

— Добрый вечер, сэр.

— Помнится, я просил вас не беспокоить меня до завтрашнего дня?

Удивленно хлопая глазами,