Усыновите меня, профессор! - Nordost

— А вот так, взял и умер. В Мунго сказали, сердце. Лет ему было за полтораста, жил на отшибе, случился сердечный приступ, зелья под рукой не оказалось, а вокруг никого, козы одни.

Я медленно опустился на свое место. Ноги не держали, если честно. Шеклболт когда-то успел оказаться рядом, смотрел сочувственно, протягивая свой чумазый стакан. Я глотнул водички, продышался.

— Спасибо. На темномагические проверяли?

— Не успели. Только на обычные. По завещанию он требовал кремации до захода солнца и пепел развеять. Когда наш спец прибыл, уже и следов не осталось. Завещание проверили, истинное. Ты бледный какой-то, может, колдомедика?

— Да нет, нормально. И что ты по этому поводу думаешь?

Сделав пару кругов по кабинету, Шеклболт уселся обратно за стол, рассеянно переложил с места на место пару бумажек.

— Дело не в деньгах, Северус. Я почти на сто процентов уверен, что кто-то нацелился на один из темных артефактов Блэков или какой-нибудь фолиант из блэковской же библиотеки. У Поттеров ничего родового, интересного в этом плане, вроде бы нет. Хотя, кто знает. А доступ к магическим предметам, завязанным на кровь, можно получить, только приняв Гарри в род.

— То есть, кто-то хочет усыновить Гарри, но почему-то не может или не хочет предложить ему это напрямую и поэтому выбивает из игры возможных конкурентов?

— Точно. И этот кто-то не остановился перед убийством. Уверен — Аберфорту помогли. Он сильный маг был и здоровый, как его козы, несмотря на возраст.

Я задумался.

— Усыновление возможно лишь по обоюдному согласию. Что, если Поттер не захочет обращаться к этому человеку? Или вообще ни к кому? Пусть идёт работать, в конце концов. Я в его возрасте давно существовал на собственные заработки и ничего, с голоду не умер. А крышу над головой ему с радостью предоставят Уизли. Тем более, что он жениться собрался на их дочери.

— Крышу над головой предоставят, да. И накормят, и оденут. Вот только он не хочет неизвестно сколько сидеть на шее у, мягко говоря, небогатой семьи.

Я потёр виски. От хитросплетений министерского крючкотворства неумолимо подступала головная боль.

— Почему неизвестно сколько? И почему сидеть на шее? Или работать нашему золотому мальчику гордость не позволяет?

— Ты забыл, что я тебе говорил о документах? Уверен, что опекунство быстро оформить не удастся, потому что кто-то весьма талантливо ставит палки в колёса. Будет эта история тянуться, как сопля дементора. А работа... В 0.00 часов 1 августа все, абсолютно все, до последнего кирпича, сикля и пуговицы на рубашке, имущество Гарри Поттера будет заблокировано до момента, пока кто-нибудь не возьмет его под свое крыло. Все имущество, где бы оно ни находилось. Магия не разбирает, почему да как. И всё, что он заработает, до последнего сикля, будет исправно отправляться в его хранилище в Гринготтсе. Из которого он ничего не сможет взять, пока его юридический статус не будет чётко определён. Замкнутый круг.

— Маггловские родственники?

— Исключено. Они уже написали отказ, присовокупив пожелание никогда больше не слышать ничего о племяннике.

— Добрые люди, — хмыкнул я.

Шеклболт поморщился.

— Резюме: мальчик остается на улице, нищий. А наши бумаги будут теряться и теряться, месяц, два, год... От родни помощи ждать не приходится. Можно, конечно, обратиться к друзьям, но и с друзьями, скорее всего, начнут происходить странные вещи. Да и побираться Гарри гордость не позволит. Уйти к магглам — лишишься невесты. Чистокровная волшебница, выросшая среди магии, не сможет жить в маггловском мире. Куда ни кинь — везде клин. И, когда нервы жертвы будут достаточно взвинчены, появится Он...

— Или Она.

— Или Она, — согласился Кингсли. — В белых одеждах, верхом на единороге, и предложит выход. Какова вероятность, что Гарри согласится, как думаешь?

— Если спасителем будет не Беллатрикс или Фенрир, то процентов 90.

— Видимо, нашего мистера Икс такой расклад устраивает.

— Да. А почему он не устраивает тебя? Предоставь делу идти своим чередом. Мистер Икс усыновит Поттера, получит свой артефакт и угомонится.

Кингсли недоверчиво уставился на меня:

— Человек, который не остановился перед убийством и, вероятно, шантажом — а Андромеду запугать не так-то просто, — обретёт полную и законную власть над Гарри. Вот только не говори, что тебе наплевать.

Я скорчил гримасу, долженствовавшую подтвердить, что наплевать совершенно. Получилось плохо. Я вздохнул и подтвердил:

— Не наплевать. Почему именно я, а не, скажем, Минерва? Чтобы придурок Джеймс в гробу перевернулся?

— Потому что я знаю, что ты достаточно опытен и силен, чтобы защитить мальчика и не стать следующей жертвой, — уверенно проговорил Шеклболт.

Я хмыкнул.

— Комплимент от члена Ордена Феникса, надо же! Ради этого стоило полгода приучать организм к змеиному яду, ощущая себя жертвой маггловской химиотерапии, — я невольно содрогнулся, вспомнив регулярные судорожные объятия с сантехникой в самых различных уголках школы: время поджимало, приходилось на свой страх и риск превышать дозы. А что делать: хочешь жить — терпи, милый, и не жалуйся.

— Жертвой чего? — не понял Кингсли.

Я состроил мину «кругом одни невежды» и пояснил:

— Насыщения организма лекарственными препаратами, убивающими злокачественные клетки и, заодно, приличную часть нормальных.

Министр поежился.

— Так ты знал?..

Я пожал плечами.

— Предполагал с большой долей вероятности. Вряд ли Лорд рискнул бы затеять дуэль с человеком, которого он считал хозяином Старшей палочки. Поручать кому-то — бессмысленно, выход один — Нагайна. Простая логика.

— А о Дарах Смерти откуда?

— А читать умеет только Грейнджер? С мантией-невидимкой Поттера я познакомился, когда трое бойскаутов еще не родились, так что времени для размышления было достаточно. И палочка Дамблдора достаточно часто мелькала у меня перед глазами, чтобы в результате сложить два и два.

Шеклболт смотрел на меня со странной смесью ужаса и уважения. Я начал раздражаться.

— Перейдем уже к делу или далее требуется подробно описать, что ощущаешь, когда здоровенное ядовитое пресмыкающееся ломает тебе грудную клетку и пытается отгрызть голову?

Опустив глаза, Кингсли побарабанил пальцами по столу.

— Я не думал, что ты знал...

Я разозлился уже всерьез.

— Что ты заладил: «знал — не знал»! Не надо делать из меня героя. Я был солдатом, и я выполнял приказ. Или я должен был сбежать, как только запахло жареным, и пустить книззлу под хвост всю многолетнюю работу? Ты тоже в штабе не отсиживался, насколько я