Мятежники - Андрей Посняков

Небольшой народ Литы относился к дальним родичам битуригов, что проживали на севере, где плоскогорье переходило в долину, тянущуюся до самого моря, точнее сказать, до пролива, за которым лежала Британия. Жители островов называли пролив Муйр-Ихт, галлы же просто – Проливом, и нынче его бороздили хищные римские либурны. О, эти римляне… Лита с детства ненавидела их, хотя и жила вместе со своим племенем на соседних с эдуями землях, а эдуи – один из самых больших и могучих народов Галлии – издавна называли себя римскими братьями и даже помогали Цезарю… до тех пор, пока переменчивое воинское счастье не перескочило на сторону Верцингеторикса, молодого вождя арвернов и всей восставшей Галлии. А тогда уж пришлось и эдуям выступить против римлян, ибо зачем же уступать каким-то арвернам пальму первенства в освободительной и справедливой войне. Не прошло и года, как Цезарь увел из Галлии легионы – отправился наводить порядок домой, в Риме, а построенные римлянами дороги уже зарастали по обочинам сорной травой, какие-то ушлые людишки разбирали на кирпичи акведуки и здания, никто ничего не ремонтировал и не строил – никому было не надо. Дорога? Хорошо, что она есть, но… Свой-то участок мы будем поддерживать, от реки во-он до того поля, да и то, если захотим, что же касаемо всего остального пути – пусть за ним следят эдуи, сеноны, карнауты… Кто угодно, у каждого ведь – свое. Горным охотникам и земледельцам вполне хватало тропинок, Лита знала их хорошо, куда лучше, нежели многие другие, еще бы – многие тропы считались священными, и непосвященным вовсе не надлежало их знать.

Такой вот тайной тропой она прибежала к озеру Мертвых Голов и сейчас, едва только в бывшей усадьбе Думнокара Римлянина началась заварушка. Все стали кого-то ловить… хм… кого-то? Того самого гостя, человека сильного, красивого и, несомненно, благородных кровей – Лите это было ясно с первого взгляда. Зачем его ловили? Почему он сбежал? Юная жрица не зря считалась умной девушкой, сообразила, что к чему, сразу: этот красивый благороднейший муж явился из прошлого! Он явно был из прежних хозяев виллы, либо из их близких друзей, иначе б так подробно не расспрашивал, даже не дослушав исправленную друидом Ампрениксом песнь. О, друид Ампреникс вовсе не зря посылал младшую жрицу на виллу, ему нужно было докладывать обо всем. Слишком уж близко соседство и – кто знает? – быть может – слишком опасно. Вообще, много чего нехорошего говорили про друида, не в глаза конечно же, так, шептались, переговаривались за спиной. Мол, слишком уж сребролюбив жрец, да слишком падок на юных дев, таких, как вот Лита, он же ее и превратил в женщину, он и использовал – подсылал, заставлял подсматривать, подслушивать, узнавать сведения… Положа руку на сердце, Лите друид давно опротивел – костлявый, с длинными нечесаными космами и узкой сальной бородкой, с огромным, словно у хищной птицы, носом и водянистыми немигающими глазами, он больше напоминал вестника смерти, нежели заступника в мире богов. И все же люди почему-то ему верили – уж какой бы ни был друид, а с богами он связь имеет наверняка! Да и по внешности: взглянешь на такого, сразу и скажешь – уж этот – да, уж этот-то точно потустороннего мира жилец.

Так все считали. И Лита – более чем кто-либо, хотя, как человек, ей не очень-то нравился Ампреникс… больше сказать – в последнее время она его едва терпела. Тем более, еще с лета появились у нее некоторые сомнения насчет всемогущества жреца – и пытливый ум девушки не мог с ними мириться. С тем, например, как боги общались с друидом, выражая свою волю – это просто в умело закрепленных в кроне священного дуба кувшинах выл ветер. Лита не поленилась, слазила, хорошо – друид не заметил, заметил бы – давно со свету сжил. Впрочем, того света девушка вовсе не боялась – там ведь родители, отец и мать. Они, верно, в почете, еще бы – посланцы к богам. Боги горных кряжей – небесные заступники и покровители, иногда грозные, иногда добрее самых добрых казались Лите живыми. Как и любой человек в племени, богов девушка боялась и уважала безмерно, но… боги богами, а друид – это всего лишь смертный, не бог. Чего же тогда он…

– Я ждал тебя, Лита.

Тьфу ты! Стоило только подумать и вот нате вам, пожалуйста! Ждал он.

Девушка едва только подошла к озеру, едва, наклонившись, омыла руки и вознесла молитвы богам, как жрец – тут как тут. Горбоносый морщинистый старик – говорят, ему уже целых сорок лет, ужас!

– Я ждал тебя, – выйдя из можжевельника, снова произнес Ампреникс. – Знал, что ты сегодня придешь, боги сказали мне это.

Ага, боги, – скривившись, неприязненно подумала Лита, – небось, как всегда, осматривал тропки-дорожки с вершины старого дуба – не зря же ременную лестницу приспособил, и думает, будто никто об этом не знает. Никто, в общем-то, и не знал… кроме любопытной и недоверчивой Литы, она ж сама по этой лестнице не так уж давно и лазила – на кувшины для ветра смотрела. Голос богов – х-ха!

– Ну, что новенького в усадьбе, дщерь? – приблизившись, жрец похотливо ухватил девушку за грудь и гнусно расхохотался. – Хотя не спеши с докладом, помолись, омойся в священном озере и… и пойдем со мной под дуб…

О, как он надоел! Не дуб, друид этот… Ну, до чего противно отдаваться сорокалетнему старцу! Лучше б тому благородному красавцу на вилле…

– Там сегодня переполох, – посмотрев в воду, негромко доложила жрица. – Кого-то ловят.

Ее собеседник тут же насторожился, даже о похоти думать забыл:

– Ловят? Кого?

– Какого-то заезжего гостя.

– И ты не разузнала – кого? Забыла, зачем я тебя туда посылаю? Да не я – боги!

Развернувшись, Ампреникс резким движение ударил жрицу ладонью по лицу, так сильно, что девчонка упала, а на разбитых губах ее выступила алая кровь.

– Вставай! – усевшись на лежавшую у самой воды колоду, как ни в чем ни бывало приказал друид. – Так, говоришь, ничего про беглеца не узнала? Тогда зачем же пришла? Или ты не уважаешь богов!

– Как ты можешь такое говорить, о, мой друид! – обиделась Лита.

И в самом деле, теперь было на что обижаться – ладно, пощечина, но подозревать вот в таком! Уж кого-кого, а родных богов девушка уважала, это, может, чужих – нет, а уж своих-то…

По щекам юной жрицы потекли слезы. Не от боли, от обиды – ну, надо же, такое подумать. Да как он мог!

– Я… я вовсе не собиралась обманывать богов, – тихо произнесла девушка. – И кое-что вызнала.

– Ну, так не томи, докладывай!

– Так я и хотела… Этот гость, он из прежних хозяев, вообще – из прежних.

– Так-та-ак!

Всем своим видом друид выказал крайнюю заинтересованность: черты лица его заострились, огромный нос, трепеща, с шумом втягивал воздух, да и сам жрец подался вперед, привстал со своего сидения:

– Говори, дщерь, говори!

– Я расспросила Вирда, парнишку из эдуйской деревни, он… он узнал гостя. Это некий благородный вельможа по имени Беторикс.

– Беторикс. Та-ак…

Искоса взглянув на девушку, друид поднялся на ноги и задумчиво посмотрел в прозрачную гладь озера. А потом, минуты через две, негромко спросил:

– Ты зачем лазила на священный дуб, дщерь?

– Я не… я…

– Молчи! – друид произнес это громко, но, казалось, без всякого гнева. – Боги сказали мне. Впрочем, для тебя уже все равно.

– Почему для меня все равно, мой друид?

– Потому, – жрец скривился. – Сейчас и узнаешь. Только прежде расскажи поподробней, что ты еще слышала? Может быть, ты даже и с гостем, с Беториксом этим, общалась.

– Общалась, о, мой друид, – послушно кивнула девушка. – Правда, недолго.

Лита послушно рассказал все – не особо-то и много было рассказывать, но Ампреникс оказался удовлетворенным и этими сведениями, даже хохотнул, а потом вдруг задумчиво посмотрел на юную жрицу и улыбнулся улыбкой доброй и кроткой настолько, что собеседницу пронизал лютый холод.

– Ты спрашивала меня кое-что, дщерь… Так вот – пришла пора тебе навестить своих родителей. И кое-что попросить у богов. Готова ли ты последовать на тот свет прямо сейчас?

– Прямо сейчас? – лишь на одно мгновение девчонка растерялась, но быстро взяла себя в руки. – Да, конечно, готова. А потом… я вернусь обратно сюда?

– Как ты захочешь, – пожал плечами друид. – Вернее – как захотят боги. Уж сама с ними договаривайся, да и твои покойные родители – отпустят ли они тебя обратно?

– Не знаю, – Лита с сомнением качнула головой.

– Вот и я не знаю, – снова ухмыльнулся жрец.

Лита задумчиво посмотрела по сторонам и поежилась. Нет, смерти она не боялась – ведь тот, потусторонний, мир гораздо лучше этого, тем более, там родители – просто чувствовала себя как-то не в своей тарелке, слишком уж неожиданным было только что прозвучавшее предложение. Предложение… Или – приказ?

Девушка перевела взгляд на друида:

– Что я должна спросить у богов? За каким делом ты меня посылаешь?