Вся Президентская Рать - Владимир Моисеевич Гурвич

Глава 5

Я созвал совещание и коротко описал ситуацию. Реакция моих заместителей была точно такой, какой я ее и представлял. Сабов, не взяв даже минуту на размышления, уверенно произнес:

— О чем тут думать, надо соглашаться. Это для нас исторический шанс войти в большую политику. Второго нам уж точно не дадут, отказа эти ребята из администрации и не прощают. У них правило самое простое: либо с нами, либо против нас. А тех кто против, они уничтожают.

В словах Сабова был свой резон, если мы откажемся, то новый шанс появится у нас не скоро, если вообще появится. Я взглянул на Окулова и по выражению его лица понял, что он разделяет эти опасения. Но одновременно я заметил и другое, его, как и меня, донимали сомнения.

— Что ты скажешь? — спросил я его.

— У меня есть опасения.

— Опасения чего? — попросил я его уточнить.

— Пока только опасения, без всякой конкретики.

Я кивнул головой. Я понимал, что он имеет в виду. Когда мы работали в аналитическом отделе в ФСБ, то нередко свой анализ ситуации часто начинали именно с этого. У нас не было каких-либо фактов, но сама обстановка была такова, что должна была нести внутри себя тревожные элементы. И задача состояла именно в том, чтобы выявить, в чем они могут состоять. Нередко это требовало больших усилий и длительного периода, но в своих первоначальных предположениях мы ошибались крайне редко. За что нас, кстати, и ценило руководство. Но сейчас руководством являлся я, и, следовательно, я должен был оценить складывающееся положение. И принять решение. Желательно единственно правильное.

— Я согласен с тобой, — сказал я, — есть моменты, которые вызывают тревогу. Но являются ли они причинами для отказа?

— Я понимаю, вам не нравится эти «спасители», — вмешался Сабов. — Но они никому не нравятся. Но было бы глупо из-за этого отвергать предложение. Если не мы, с ними будет работать другая фирма. И в целом ничего не изменится. За исключение нас, мы потеряем выгодный заказ, а с ним может быть и все остальное, что еще можно потерять.

— Ты считаешь нас глупцами? — поинтересовался я.

Сабов осекся.

— Вовсе нет, но глупости могут натворить и умные люди.

— Вот это верно, — согласился я. — И еще какие. Вот только я не знаю пока, что в данном случае есть большая глупость: согласиться или отказаться?

— А, по-моему, все предельно ясно, — проговорил Сабов. — Черт с этими «спасателями». Мы должны выполнить эту работу ради нашего будущего. Если мы добьемся успеха, у нас будет возможность выбора. Не так, как сейчас, когда надо брать, что дают. И тогда уже не будем связываться со всяким сбродом.

Этому парню не откажешь в логике, отметил я. Но логика это еще не все. Есть то, что находится за ней, выше ее. А это как раз и важней.

— Если мы приме этот заказ, то должны вести себя очень осторожно, — заметил Окулов. — Не поддерживать никакие их авантюры.

— Именно в этом и должна быть наша роль, — горячо проговорил Сабов. — Неужели не понятно, чего хотят от нас?

— И чего же? — спросил я.

— Чтобы мы помогли бы им пройти к власти в этом благословенном крае вполне цивилизованно, без помощи эксцессов, приучить этих ребят к более цивилизованным способам работы.

— Не уверен, что дело обстоит именно так, — заметил я. — Они решили отдать там власть им, а все остальное — это не более чем камуфляж.

— Я так не думаю, — возразил Сабов. — Наш президент сильно заботится об имидже.

Честно говоря, такой уверенности я не испытывал. Имидж, конечно, это замечательно, но власть лучше.

— Надо подумать, — сказал я, — у нас есть время до завтрашнего утра. Завтра соберемся и окончательно все решим.

Я увидел, что такой мой вердикт оставил недовольным Сабова, он явно желал, чтобы мы приняли бы решение незамедлительно. Но Леонид кивнул головой, он был согласен с моим решением.

Больше дел в офисе у меня не было, и я уехал. Когда меня одолевали сомнения, у меня возникало желание побыть в одиночестве. Не то, чтобы это помогало их побороть, но ускоряло принятие решение, так как не действовали отвлекающие факторы. Кроме того, надо было решить одно важное личное дело.

Я заехал в банк, снял со своего счета всю наличность и поехал во дворец к бывшей супруге, разумеется, предварительно созвонившись с ней.

Вероника встретила меня у порога и проводила в дом. Она приготовила чай. Но прежде чем предаться чаепитию, я достал деньги и положил их на столик. Эта была более чем солидная пачка, и она заняла большую часть его поверхности. Бывшая супруга с каким-то недоверием смотрела на купюры. Я понимал, она весьма сомневалась, что у меня действительно есть такие средства.

— Спасибо, — после довольно длительной паузы сказала она. — Теперь Игорь получит образования за счет родителей и значит, никому в дальнейшем не будет ничем обязан. Это очень важно, это облегчит его будущее. У тебя еще что-то осталось?

— Какое это имеет для тебя значение.

— Значит, не осталось, — констатировала она.

— Не беспокойся, я еще заработаю.

— Да я и не беспокоюсь. С некоторых пор твое материальное состояние меня не интересует.

— Вот и отлично. Какой смысл тогда вести такой разговор.

— А всегда интересно заглянуть в карман другого человека. Разве у тебя не возникает и таких желаний?

— Возникают. И что из этого. Я же не заглядываю. Даже в карман твоего мужа.

— А там есть что посмотреть, — засмеялась Вероника. — Ты даже не представляешь, какое это счастье быть богатой. Я могу все. Понимаешь все. И за обучение Игоря заплатить. Но это другой вопрос.

— Ну и ладно, можешь и, слава богу. Зачем мне об этом ты говоришь. Чтобы меня уколоть?

— В том числе. Столько лет потеряла, живя с тобой.

— Если это все, что ты хочешь мне сказать, то мне лишь остается поблагодарить тебя за интересную беседу и откланяться.

Мне показалось, что Вероника о чем-то задумалась. Такое случалось с ней не слишком часто. Особенно в нынешней ситуации, когда она могла получить все, что хотела.

— Постой. Хочу сказать тебе одну вещь. Вернее, даже не вещь, а так, сама не знаю что. Из слов мужа я поняла, что разрабатывается какая-то комбинация. И ты в ней участвуешь.

— Я ни в чем не участвую.

— Ну, будешь участвовать, какая разница. Они в этом не сомневаются.

— Кто это они?

— Но это же понятно, те, кто стоят за мужем.

Я решил, что нет смысла спрашивать, кто стоит