Аксиомы, леммы, теоремы. Стихотворения, баллады, переводы - Даниэль Мусеевич Клугер

не будет,

Пронесет — не занесет.

Черт согреет, черт остудит,

Погремушкой потрясет.

Осторожными шагами,

Искривив усмешкой рот,

Он последует за вами —

От ворот за поворот.

И слюнявит пастью клейкой

В небе звездочку жираф.

И скользнет по краю змейкой

То ли саван, то ли шарф.

Что там карты напророчат?

Склеп холодный, старый дом?

Черт резвится и хохочет,

Бродят призраки кругом.

И вот, наконец, его дурные предчувствия словно бы получили подтверждение. Появился однажды в Амстердаме странный незнакомец. Он пришел в трактир «Четыре друга», в котором каждый вечер Мануэль Пименталь, с картами в руках, испытывал удачу. Незнакомец с тусклым взглядом молча сел за его стол, и Мануэль проиграл ему всё, чем владел: шхуну, дом, шпагу, даже старый пистолет, с которым никогда не расставался. Остался у него лишь стертый медный пятак — талисман, приносивший удачу.

«Я приду за выигрышем ночью», — глухим голосом сказал незнакомец перед тем, как оставить трактир.

На просьбу Мануэля дать отыграться, он повторил: «Ночью, — и добавил: — Если тебе есть, что ставить».

Последняя ночь

Часы отбили полночь в уголке.

Двенадцатым ударом — тень угрозы.

Молчание стекает по руке

И обретает очертанья розы...

И холодно за праздничным столом.

Воздав сполна возвышенному слогу,

Прочтя молитву и пропев псалом,

Покинешь ты привычную берлогу. 

А переход от света к темноте

Ты нынче ночью чувствуешь острее,

И приближаясь к роковой черте,

Ты сам себе покажешься мудрее.

Обострены и зрение, и слух.

И маски пожелтевшей не снимая,

Ты ждешь, пока не прокричит петух,

Но не померкнет змейка золотая...

Вот он — большой дом Исаака бен-Жакара Пименталя.

Уже проигранный, но еще не отданный.

Вот закладная на шхуну — уже проигранную, но еще не отданную.

Вот золото — уже проигранное, но еще не отданное.

Вот шпага с серебряным эфесом — память о покойном короле Генрихе.

Вот пистолет — с золотой насечкой.

А вот и сам Исаак, он же Мануэль, должник, ждущий кредитора.

Ночного гостя.

Странного незнакомца — почему-то смутно знакомого, смутно напоминающего кого-то...

Баллада о ночном госте

Мрачен и молчалив нынче дон Исаак.

Пальцами по столу — будто бы в барабан.

Рядом с колодой карт стертый лежит пятак,

А в Лиссабоне вновь время открытых ран.

Бьют вдалеке часы, доски уже скрипят.

Дон Исаак молчит, только глядит на дверь.

А на пороге — гость, он с головы до пят

В черный укутан плащ, скалится, будто зверь.

...Над столбами, над помостом, словно парус, черный купол.

Барабаны умолкают — лишь молитвы да рыданья.

Следом за еретиками на шестах проносят кукол

Из холста, соломы, красок — всем злодеям в назиданье...

В тусклых его глазах горечь и вязкий мрак.

Вот он колоду карт мягкой берет рукой:

«Встретились, наконец, беглый дон Исаак?

Скоро вернешься ты вместе со мной домой...»

Гостя лицо бледней старого полотна:

«Немощен человек, праха земного горсть...»

Хмуро глядит в окно призрачная луна,

Хмуро глядит в глаза странный, нелепый гость.

...Был я сделан из соломы в подземелье, в Лиссабоне,

Чтоб тебя во время казни заменить, во имя веры.

Но в костер я не был брошен — оживлен был и в погоню

Был отправлен за тобою вероломный кабальеро...

«Вот и финал, дружок, рыбка попалась в сеть.

Я из соломы — я брат твой и твой близнец.

Чтоб на большом костре, мучаясь, не сгореть —

Я за тобой пришел — сказке твой конец...

Завтра тебя свезут стражники в Лиссабон,

Радовать палача эдаким барышом.

Я же, хоть годным был только гонять ворон,

Буду отныне жить в доме твоем большом.

...Говорили в Лиссабоне чернокнижники-монахи,

Что возвышусь над тобою, превзойдя игры изломы!

Что меня от пораженья удержать помогут страхи:

Я ведь, если проиграю, стану вновь пучком соломы...

Дон Исаак сказал: «Ладно, в последний раз!

Ставлю пятак на кон — золота больше нет.

Стертый мой талисман — это Фортуны глаз...

А отыграть хочу старый свой пистолет.

В тусклых очах азарт вновь полыхнул сквозь мрак.

Ах, как влечет она — эта колода карт...

Сели за стол пустой кукла и Исаак.

Что же, кому-то — ад, ну, а кому-то — фарт.

...Вот десятка двойку кроет, туз летит к пиковой даме,

Вот валеты друг за другом так легко скользят с ладони.

...Горожане безмятежно спят сегодня в Амстердаме,

Кто-то шепчет заклинанья в подземелье, в Лиссабоне...

Старинный пистолет...

Главная его деталь — курок с зажатым кусочком кремня и колесико с насечкой. Стоило нажать на спусковой крючок, как из кремня высекалась искра и зажигала пороховой заряд. Автор этой конструкции — Леонардо да Винчи, и это единственное его изобретение, получившее всеобщее признание при жизни изобретателя и просуществовавшее по сей день: сейчас так устроены зажигалки.

Зажигалки...

Баллада о пользе пистолетов

И вот — игра с самим собой,

Безумие в глазах,

Игра не с куклою — с судьбой,

Игрою правит страх,

Но есть четыре короля,

Солома, пистолет...

Игра до точки, до нуля,

И вовсе не в пикет...

Пиковый король — псалмопевец Давид,

Трефовый — суров Македонец на вид,

Бубновый — у Цезаря мощная длань,

Червовый король — Шарлемань.