Плен. Роман - Вея Руспринг

Дар предчувствовал, что история Марса чем-то схожа с историей Земли, но сколько раз он ни пытался наладить контакт с марсианами – ничего не получалось. Они словно ставили стену и отказывались писать о проблемах, как на своей планете, так и о том, что им известно о людях.

Еще будучи студентом Дар пришел к выводу, что такое поведение – это страх. Но чего боялись марсиане понять не мог. Ведь не люди атаковали их планету, а как называли марсиане этих таинственных пришельцев «голо» – на нашем языке – призраки.

Уже на краю платформы его мозг принял не голосовые переговоры.

«Это сын хозяина», – скорее не прозвучали, а всплыли подрагивающей водной рябью слова. Следующее же сообщение отличалось от первого странными – витиеватыми буквами «о»:

«Он чист. Почему мы не можем ему рассказать?»

Дар прильнул к холодному стеклу кабины и попытался еще раз рассмотреть группу рабочих, но бол набрал скорость и перрон быстро скрылся в тоннеле.

Войдя в холл клиники молодые люди не обнаружили присланных Грожитом охранников, зато их встретила Танита.

И при взгляде на нее, одновременно с речью Дар снова уловил движение мыслей, но слова растекались как кисель и напоминали круговые малиновые разводы, заполняющие липкой массой трещины в молочно-масленом сознании.

Танита, видимо, заметив замешательство молодого человека заговорила медленно и с расстановкой:

– Дар, где ты был? Тебя отец обыскался.

От этой новости оцепенение мозга прошло и вернулась речь.

– Он меня искал? Что-то случилось? – словно проверяя голос на способность звучать выговорил Дар.

– Случилось, Даримироим! У тебя брат родился! Прекрасный малыш! Только… – тише добавила Танита, – меня Ламорва просила вас привести. Просто умоляет. Она очень плоха. Потеряла много крови. И вообще… Не мужское – это дело. Но ты сам врач. У нее вместе с местом матка вышла. Как она такого здорового ребенка выносила? Только мать-природа знает. Сходи к ней, Дар. Недолго ей осталось.

Молодые люди направились в реанимационное отделение. В палате Ламорвы из персонала никого не было. Дар знал, что сейчас его с четырех сторон снимают камеры и отец наверняка видит все происходящее.

Ламорва лежала на спине настолько исхудавшая, что её тело казалось не телом, а всего лишь складками больничного белья. По трубкам, подведенным к оболочке, выполнившей свою функцию, капля за каплей вытекала жизнь. Операции не предвиделось, даже кровотечение никто не пытался остановить. Правая рука молодой мамы застыла в детском, пластиковом боксе. Розовощекий карапуз спал тихо посапывая.

Светгора не удержалась:

– Дар, как он похож на тебя!

Дар сделал жест рукой – говори тише.

Ламорва открыла глаза.

– Пришел. Наклонись ко мне. Мне трудно говорить. Я хочу у тебя попросить прощение.

Как только Дар приблизился к лицу мачехи она на одном дыхании произнесла горячим шепотом:

– Это твой ребенок. Я знаю точно. Твой отец использовал тебя, как донора. Я специально тебя обижала, чтобы он не заподозрил, что я знаю. Еще я знаю, что он не тот, за кого себя выдает. Он вовсе не человек. Он использует несчастное тело. Увези отсюда нашего сына. Пообещай мне, что спасешь его. Запомни: три пять девять ноль семьдесят два. В моей комнате кровать… Прости меня, Дар! Я готова повторять это снова и снова.

Дар понял, что отец стоит за его спиной и произнес пересохшими губами:

– Ламорва, я тебя прощаю.

– Обещай, любить брата, Дар, – взмолилась женщина.

– Обещаю, Ламорва, – со слезами ответил Дар.

Непрерывным сигналом «Аппарат Козырева» возвестил о смерти.

Ребенок заплакал. Дар выпрямился и обнаружил за спиной отца. Ему захотелось, как в детстве замереть в его сильных руках и надеяться, что он найдет маму. Надеяться, что слова Ламорвы ложь и его отец настоящий человек – сильный, умный, добрый, любящий папа. Молодой человек заплакал на плече отца.

Грожит был дезориентирован таким поведением сына и похлопывая его по спине произнес:

– Не думал, что это, так расстроит тебя, сынок.

«Сынок» Грожит произнес инфантильно, как проглатывают привычный завтрак, совершенно забывая о нем еще до начала рабочего дня.

– Я сам не думал, – Дар отвернулся, стесняясь накативших эмоций.

В палату вошли врачи и медсестры.

– Унесите ребенка в подготовленную палату. И оставьте нас с женой. Я хочу попрощаться.

Медсестра покатила плачущего ребенка из палаты, все потянулись за ней к выходу. Выйдя в коридор, Дар увлек Светгору к внутреннему лифту.

– Куда мы, Дар?

– В комнату Ламорвы.

Глава 6 Неожиданная встреча с прошлым

Зайдя в комнату с гиацинтами на шелковых панелях Дар бросился к кровати. Широко расставив руки ухватил тяжелый ортопедический матрац и подняв на ребро с шумом опрокинул на пол, покрытый ореховой доской. Осмотрел массивную дубовую спинку, боковины и даже ножки. Ничего. Медленно опустил руку в карман и достал грест, через мгновение он принял форму охотничьего ножа.

Светгора молча наблюдала, как Дар размашисто наносит удары в белый колестрол. Пугающе решительно и даже с какой-то нечеловеческой жестокостью будущий супруг потрошил упругое тело матраца. Когда на рубашке появились пятна пота, клинок ударился о что-то твердое. Из бугристого колестрола, стремящегося выбраться сквозь многочисленные прорехи, Дар извлек небольшой металлический сейф.

– Здесь кодовый замок, – упавшим голосом сообщила Светгора.

– Я знаю шифр, – горячо ответил Дар и поспешил пройти мимо будущей жены. – Идем за Мирославом.

Невеста не двинулась следом и строго спросила:

– За кем?

– За моим братом.

Светгора приподняла круглый подбородок, что означало серьезность ее претензий и уверенно произнесла:

– Дар, я слышала, что сказала Ламорва о твоем отцовстве.

– Тогда, тем более ты меня понимаешь, – стоя в дверном проеме волнуясь ответил молодой отец. – Или ты передумала? Факт того, что у меня теперь есть сын, тебя останавливает? Ты передумала? Прости, но у тебя мало времени на раздумья. Сейчас спустимся в палату, ты возьмешь детского питания столько, сколько сможем унести. Все остальное уже давно подготовлено в постине. Нам необходимо спасти моего сына.

Светгора чувствовала, что накатившая обида мешает дышать и попыталась сделать несколько глотательных движений, но в горле пересохло, язык онемел и челюсти не двигались. Как она мечтала стать матерью! Родить двоих, троих детей ему – любимому, рвущемуся к ребенку, которого его жена никогда не сможет ему подарить.

«Неужели он не понимает? Мой единственный, самый родной… Скажи, что любишь меня! Скажи!»

Дар не услышал умоляющих мыслей невесты. Он все так же решительно, словно тигр перед броском, стоял в дверном проеме.

– Я не могу попрощаться с родителями… – не спросила, а скорее сухо констатировала Светгора и мечтая сделать несколько глотков воды, последовала за будущим мужем.

– Молись, чтобы нам удалось вырваться отсюда, – нетерпеливо давя на кнопку вызова лифта скороговоркой произнес Дар. – Родители будут счастливы, если ты останешься жива. Мы найдем способ с ними связаться.

Выйдя из лифта, заговорщики свернули в служебное крыло. В череде дверей Дар безошибочно открыл нужную.

Набив сверхмерный рюкзак порошками и коробками с салфетками, молодой отец водрузил нелегкую ношу за спину. Светгора взяла малыша, и они приступили к самой опасной части плана – пошли по коридору к выходу. Но никто их не останавливал и ничего не спрашивал. Дар догадывался, что большая часть персонала сейчас занята расчленением Ламорвы, в научных целях, конечно же. С пониманием и сочувствием отец посмотрел на спящего сына. Ему ли не знать, как трудно расти без матери. Но у Мирослава будет Светгора и она станет хорошей матерью.

У самого выхода из отделения их встретила Танита и Дар приготовился наговорить медсестре сочиненную на ходу легенду, но поток её мысле-картин буквально сбил его с ног.

Падая в кисельные разводы, зрение зафиксировало, как по широким квадратам кафельной плитки на полу больничного коридора поплыли картины. Мозаичный холст быстро исчез и вот, Дар трехлетний мальчишка, рядом мама, они играют с собакой Айзой кидая ей мяч. Ребенок пытается раньше коротконогой вельш-корги догнать лохматый мячик. В какой-то момент игрушка укатывается в длинный коридор и Дар с собакой бегут за ним, впереди дверь в лабораторию отца, а сзади неистовый крик матери.

Дар согнулся сильнее от тяжести рюкзака и надрывных криков матери, умоляющих остановиться, но пол скользкий и ребенок вместе с собакой вкатываются в кабинет. Перед ними серая тень с огромными живыми глазами отца, а позади нее тело словно выключенный робот – не подающий никаких признаков жизни.