Плен. Роман - Вея Руспринг

Голос Грожита не тревожил динамики и в полной тишине казалось слышно, как флуоресцируют крупинки розового бутона.

– Поговори с ним, Дар, – Светгора уверенно положила руку на плечо любимого.

– Так ты выиграешь время, а мы справимся.

Дар посмотрел на молча кивнувшую мать и включил микрофон.

– Ты многое сказал, отец, но ничего не упомянул о том, что происходит в недрах Земли. Почему Земля останавливается. Почему она обречена стать безжизненной, как остальные семь ее соседей?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, сынок, – отозвался Грожит.

– Ты прекрасно понимаешь, отец, – «отец» Дар произнес с нажимом, уверенный, что, называя его сыном Грожит пытается надавить на человеческие чувства. Как хирург использует скальпель, Грожит не переставая упоминает о том, что они родственники, хоть для него самого это не имеет никакого значения, кроме генетического.

Выдержав паузу Дар продолжил:

– В недра Земли закованы соперники как сами Жизнь и Смерть. Только они ведь не всегда были соперниками. И ты знаешь об этом. Баланс нарушился, когда Смерть спустилась на Землю из своего обиталища где, как верный пес ждала подачки от Жизни. Жизнь решала, что оставить себе, а какие «объедки» скинуть ей. Так было до тех пор, пока Жизнь не скинула слишком большой кусок, который откормил Смерть, и стала она равной Жизни, а сброшенные в бездну небытия куски стали верными слугами ее, и теперь слуги эти стали господами тел людских, и я подозреваю, что не только людских. Почему марсиане столь недоверчивы к людям?

– Сынок, у тебя видимо осложнения головного мозга после травмы…

В динамике послышались шорохи, кто-то отчетливо произнес: «Больше ждать нельзя», Грожит запротестовал: «Дайте мне еще пару минуту! Он мой сын, я смогу его убедить».

Дар подошел к жидкокристаллическому экрану панели управления. На нем уже высвечивался путь с начальной и конечной точкой. Сопроводительные надписи он совершенно не понимал.

Танита и Светгора заняли места в двух раздельных перелетных капсулах. Мирослав мирно спал в третьей.

– Не беспокойся, – раздался приглушенный голос матери из динамиков, встроенных в подголовник, – там он в безопасности.

Дар нажал кнопку на подлокотнике и из кресла появился защитный костюм пилота. Обручи из высокопрочного, легкого металла, сверхпрочное стекло способное гнуться, но не разбиваться… Все это Дар впервые видел, но знал и раньше, что такие технологии существуют.

«Откуда же все это?», – размышлял Дар увеличивая мощность двигателей.

Издалека донеслось: «Выпущены ракеты…»

Вопреки фильмам в которых показывают, как космические корабли покоряют просторы космоса, облетая гигантские метеориты, уворачиваясь от планет, старающихся их захватить своим притяжением, на самом деле смотреть во время перелета на дальние расстояния совершенно не на что.

Смотровое стекло корабля наглухо закрыто защитными жалюзи, панель управления поблескивает парой маячков вдоль черты на поле, напоминающем шахматную доску, а по краю выскакивают формулы – называемые пояснительными записками.

Главная задача пилота не заснуть и вовремя принять управление, когда корабль перейдет на более низкие скорости.

Это время Дар решил посвятить изучению неизвестного ему языка, на котором разработан интерфейс корабля.

Сожалея о том, что не догадался сесть пониже в кресле, так чтобы видеть куб полностью, Дар искал пары символов, выуживал из памяти слова и знаки из знакомых языков, вспоминал, что преподавали на курсах пилотов, сопоставлял и вскоре уже начал достаточно хорошо понимать систему неизвестного языка.

Он был начисто лишен прилагательных, хотя может быть этот вывод был сделан потому, что Дар переводил инструкцию межгалактического корабля и пояснительные записи текущего полета. Но ни разу он не встретил слова «правый», «левый», например, относительно двигателей. «Двигатель один», «двигатель два». Или «искаженное пространство» на этом языке было «пространство смена система относительность». Для того, чтобы соблюсти целостность предложения зависимое слово начиналось с хвостика. Точек не было. Следующее предложение начиналось просто с отсутствия хвостика у того или иного слова. Букв, союзов не было вообще.

«Математика, используемая для передачи данных, а не язык», – пришел к выводу Дар. Потому Светгора и ухватила суть так быстро. В математике равных ей не было во всем университете. Дару очень хотелось обернуться и посмотреть, как там его спутники, но он не мог, а до раздела управления скафандром еще не дошел, но знал, что обязательно должна быть функция просмотра периметра и отсеков корабля.

Конечная точка маршрута неизбежно приближалась. Когда до нее осталось примерно пару сантиметров по обычным меркам смотрящего на ровною линию, на экране стали появляться другие линии. Они проходили слева, справа, были извилистыми, короткими и длинными.

«Маршруты других кораблей,» – догадался Дар.

Внезапно на мониторе одна линия наложилась на маршрут корабля Дара. По экрану заплясали надписи. По некоторым из них стало понятно, что система требует от пилота координации в проводимых расчетах.

«Необходима корректировка», – вспыхнуло в памяти правило, но тут возникли пояснительные надписи. По ним Дар понял, что корабли пройдут встречным курсом на разных высотах, но понимание значение каких высот использует навигационная система, заставило сердце с трудом участить перегонку крови. Дар еще раз покосился на куб, нашел знакомые символы и еще раз прочел «Высота время приоритет наш верх низ пять».

Конец ознакомительного фрагмента.