Плен. Роман - Вея Руспринг

Дар согнулся сильнее от тяжести рюкзака и надрывных криков матери, умоляющих остановиться, но пол скользкий и ребенок вместе с собакой вкатываются в кабинет. Перед ними серая тень с огромными живыми глазами отца, а позади нее тело словно выключенный робот – не подающий никаких признаков жизни.

Собака бросается на тень, но зубы проходят сквозь серую, напоминающую едкий дым массу. Тень пытается отшвырнуть собаку, но не может. Тень – не материальна и не причиняет собаке никакого вреда. Собака изворачивается, подпрыгивает и находит уплотнение на лице тени. Теперь тень пытается что-то схватить, чтобы ударить собаку, но не может сдвинуть даже лежащий рядом мяч. Айза трясет добычу и часть ее попадает на стоящее тело отца. Тень просачивается в него и вот уже отец бьет хрустальной вазой собаку. Айза падает замертво. В ярости отец хватает сына. Дар висит в его руке и смотрит в глаза полные страшной энергии и решительности. Мать пытается вырвать мальчика за что получает удар вазой в лицо. Падает. Отец бьет ее ногами. Она уже не кричит…

Душным мешком появляется пещера. В полумраке сидит мама и смотрит на себя в зеркало. На ее лице нет носа, лицо в десятках мелких шрамов, правый висок заметно приплюснут. Появляется какая-то женщина в древнем наряде, разводит костер и начинает ритуал. Мама загипнотизирована, женщина закрывает ей глаза, как покойнику и наклоняет головой в огонь, огонь пожирает концы волосы. Шаманка оборачивает голову матери огромным листом какого-то растения. Кладет на пол, в руке у нее кривой, узкий скальпель, она делает надрез где должен быть нос и вставляет предмет похожий на имплант, но очень плохого качества, скорее всего корень какого-то растения. Затем делает разрез на виске и тоже вставляет под кожу «имплант». Обертывает лицо матери травой, поднимается и продолжает ритуал. Вокруг шаманки проявляются десятки теней, они пытаются добраться до недвижимой женщины, но шаманка самозабвенно проводит ритуал и тени словно обжигаясь, отскакивают от ближнего пространства двух женщин.

В проеме пещеры солнечный свет. Дар видит, как мать останавливается на границе света и мрака в нерешительности. Ее опаленные волосы отрасли до пояса. Дрожащей рукой женщина поднимает зеркало и в отражении Дар видит Таниту.

– Сынок, возьми меня с собой, – придерживая сына произнесла мать.

Дар с трудом выдохнул:

– Мама? – сын с надеждой всматривается в незнакомое лицо, стараясь найти сходство, не отличия.

– Я знала, что этот момент настанет, сыночек, – женщина улыбнулась и Дар увидел те самые ямочки на щеках, которые зажигались светлячками перед сном и вспыхивали солнцами по утрам. – Подождите десять секунд. У меня все подготовлено.

Светгора прижимая малыша, нерешительно спросила:

– Мама? Это твоя мама?

Дар внезапно ощутил весь объем ситуации. Именно ощутил масштаб жизни обрушившейся водопадом, для того, чтобы стать огромным океаном. Светгора, сын, мама… Но обсуждать все это Дар не готов был и вместо ответа спросил:

– Сколько времени прошло с момента как я упал?

Светгора удивилась:

– Упал? Ты не падал. Просто споткнулся, а Танита тебя поддержала. Она твоя мать?

Молодой мужчина повернулся к возлюбленной и увидел, как над младенцем золотятся искры жизни. Улыбнувшись, Дар прижал любимых:

– Да, Светгора. Это трудно объяснить. Но я самый счастливый человек!

Танита вышла с двумя огромными багажными сумками на магнитном поле.

– Это все не поместится в мой постин, – сказал Дар. – Что здесь?

– Здесь медицинское оборудование и все мы поместимся в постине Грожита.

Женщина достала из кармана взлетно-посадочный пропуск высшего доступа.

– Как ты узнала, что мы окажемся здесь в это время, с Мирославом?

– Я много не знала. О Мирославе совсем ничего, но то, что будет примерно так я видела. А сейчас не лучшее время для расспросов, сынок. Надо поторопиться. Позже я тебе расскажу, как прошли годы нашей разлуки.

Вылет с территории клиники прошел без осложнений. Но никто не расслаблялся. Все понимали, что пока они остаются в досягаемости земных спутников, то балансируют на грани смерти.

Успокоившись и осмотревшись Светгора спросила:

– Дар, куда мы направляемся?

– Мы направляемся в межсистемный портал, – изучая новейшую технику ответил Дар.

– Разве есть такие? – удивилась Светгора.

– Как ты думаешь, откуда появился отец Дара? – ответила вопросом на вопрос Танита.

– Мама, как ты узнала, о том, что мы будем делать? – снова поинтересовался Дар.

– Мы все сынок, об этом знали давно. Твой отец хотел изменить то над чем не властен. Его сгубила алчность, он желает жить вечно, но вечен только Бог. Даже тьма и та ему покорится. Грожит не верит в Бога. Я, ты, Светгора и Мирослав верим, и он в каждом из нас. За нами жизнь и свет. Настало время сообщить всем о том, что мы знаем откуда мы и что всех нас держат в плену на этой планете.

Будет трудно, но не труднее чем вечному нашему хранителю, оберегающему жизнь в недрах этой планеты тысячу земных лет. Наш плен затянулся так долго, что возможно о нашем ином предназначении уже и не помнят остальные, как не помнят и сами люди, что их планету уничтожили, а здесь развели, как биологические добавки на откорм.

Главное доказать, что страсть к войнам – это искаженное воплощение жажды борьбы за свободу некогда порабощенного народа.

Мир и созидание, вот наши истинные цели. Так и было на нашей родной Веде – ныне мертвой планете в системе Сириуса.

Именно потому что мы не воины, мы не смогли противостоять порабощению.

У Грожита должны быть в постине карты, необходимо выбрать курс на Орион.

– Я не понимаю эту систему координат – глядя на неизвестные символы и иероглифы сообщил Дар – однозначно, вот это кнопка инструкции. Ее нельзя менять, как и остальные в управлении, но без внутренних команд, это чудо техники превращается в обычный прогулочный катер.

Замигали сигнальные лампы, на экране появились пункты инструкции, в динамиках раздался механический голос:

– Постин является целью трех ракет класса «Воздух-космос», «Воздух-земля».

– Дар, у нас же есть сейф! – вспомнила Светгора.

– Поторопитесь, – Танита бережно приняла младенца из рук Светгоры, – нам необходимо остаться в живых ради жизни в этой вселенной. Космос суров. Рука его беспощадна и сколько планет осыпалось песком с бесчувственных пальцев хозяина никто не знает.

Глава 7 Осьмикомы верят в Бога

Гравитационный колпак все ниже и ниже насаживался на угасающую звезду. Вскоре солнце окажется во власти его черного притяжения, и никто в семи галактиках не пострадает, а вселенная не затронет другие, которые могли исчезнуть под напором соседки в одночасье увеличившейся в миллионы раз.

Огромный гигант дававший жизнь десяткам планет сжимается в крошечную точку, пульсирующую смертельными волнами способными расщепить даже звезду, но неспособную согреть и близко расположенные планеты. Сжимается для того, чтобы на прощание огромным взрывом поглотить все, что обязано ему многовековой жизнью. Гравитационный колпак сдержит этот взрыв и получив достаточно энергии сам станет новым солнцем Эклисовой вселенной.

В древних мифах Арго читал, что где-то есть вселенная в которой черные колпаки хаотично разброшены и беспрерывно поглощают друг друга. Выбраться из такого колпака (если бы это было реальностью, конечно, а не мифом) было бы совершенно невозможно.

Но иногда Арго представлял в своем воображении такую вселенную. Представлял, что он бесстрашный капитан космического корабля, волею злобных агрессоров оказавшийся в этой богом забытой вселенной, и безошибочно рассчитывает горизонты событий каждого колпака, обшивка его корабля трещит, магнитное поле исчезает, двигатели отказывают, но он покидает опасные чертоги и вернувшись домой становится самым известным героем и ученым, и преподает космическую географию в университете будущих путешественников и первооткрывателей.

– Арго, опять ты опаздываешь! – голографическая копия матери засуетилась у отсека одежды.

– Надень вот это и это. Завтрак уже готов. Пошевеливайся, соня.

Копия «потрепала» радужные кудри подростка, но ни один волосок не шевельнулся от ее движения. Родители Арго были помешаны на безопасности и на время отсутствия выбрали самою примитивную модель няни, которая даже не обладала достаточным светоотражением и просвечивалась насквозь.

Арго вспомнил своих сокурсников. Белии родители купили саморазрушающихся клонов. Стоило только «маме» налить слишком горячий энзо (что надо сказать прототип клона и делала регулярно), как у нее отваливалось щупальце. Любое действие, которое могло повредить покупателю, приводило к саморазрушению той или иной части клона. У «папы» в первый же вечер не стало глаз, так как он включил сериал про охоту в присутствии Белии.