Девять миров свободы 7 - Димитрий Сергеевич Евстафиадис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они прямо видоизмененные, в них присутствует нечто. Такое ощущение, будто космический десант высаживается вблизи города, но не хочет попасть внутрь, чтобы его не увидели, и поэтому садится в лесах. На самом деле, конечно, не космический, а тот, возможно, который был здесь раньше человека. Да и можно увидеть, что эти парки и леса как-то отличаются. Конечно, вблизи города они всегда внешне будут отличаться. Понятно также, какое они создают и энергетическое впечатление.
Но, поработав в бюро, мы заметили, что там постоянно происходят явления, которых там быть не должно. И на каждое явление были отдельные вызовы, какие-то систематизации, проработки. Иногда нам приходилось производить контакт с определенными сущностями с помощью более старших мастеров. Что они делали – мы не понимаем. Но мы чувствовали их настрой, видели, насколько они внимательны и какие они. И само общение с этими мастерами привело нас к пониманию, каким примерно мы видим нормального человека. В чем норма мы тоже поняли, но тащить в эту норму друзей, знакомых или еще кого-то мы никогда не хотели. Потому что человек сам выбирает тот мир, который выбирает, – он имеет на это право.
В этом свобода его воли, которую мы должны ценить. Начиная чем-то заниматься, всегда хочется затащить туда всех друзей, близких и родственников. Но в нашем случае мы никого не хотели туда тащить. Ведь понимали, что если убрать определенную пелену с нашего восприятия, то мы увидим то, что не даст возможности спокойно засыпать и находиться в состоянии приятного неведения. Убрав это один раз, человек навсегда в каком-то смысле пробудится, будет более внимателен – особенно когда будет видеть эти события. Будет смотреть, например, фильмы ужасов или эзотерические, а видеть в них совершенно иное, нежели человек, не имеющий ни к бюро, ни к чему такому отношения.
Нас всегда, кстати, удивляло, как в некоторых зарубежных фильмах показывали определенные вещи, с которыми мы работали. Нам казалось, что ни автор фильма, ни актеры об этом не знали. Мы думаем, что какие-то творческие люди из этого авторского коллектива получали натуральные сведения, по которым и снимали фильм. Потому что происходящее там объяснялось нашей повседневной практикой. А логикой фильма не объяснялось. Зачастую это было просто загадочной темной картиной, не несшей в себе никаких ответов. Мы же несли ответы благодаря тому, что знали все это из своих будничных дней».
Из дневника Эдвирга
Рис. 2. Проявление призрака на фото
Тотальность камерной жизни
По мере работы ученые постоянно приходили к старшим в бюро и пытались задавать им философские вопросы. Их очень мучило такое понятие, как смысл жизни, политические управления, еще какие-то моменты – и они приходили к старшим. Славик уже позже понял, что делали они неправильно, потому что жизнь в целом является для людей камерной, то есть человек живет в каком-то куске реальности. Этот кусок реальности может быть естественно настоящим, может – приятным, а может – неприятным.
Но сейчас мы говорим о том, что мы находимся в каком-то конкретном пространстве в конкретное время. И, несмотря на кажущуюся социально-иерархическую структуру управления, мы находимся в самом низу и являемся, например, менеджерами или кем угодно. Но с точки зрения того, во что ты погружен и кем по-настоящему являешься, эти вещи тотальны. То есть наш опыт может быть тотальным переживанием определенного сорта бытия, которое не является ущербным или второсортным, исходя из нашего уровня дохода или уровня власти.
Зачастую все опыты и эксперименты – то, чем занимались ученые, показывали им, что всем желательно иметь определенный ресурс, но основные вещи больше зависят от осознанного погружения в свое предназначение. Пример они почерпнули со многих старших людей бюро. Светила, которые находились в нем, выполняли какую-то суперроль суперподдержки для ученых и показывали им, что они конкретно делают.
Видя, что они делают, ученые понимали, что это несет многим людям добро, освобождение от проблем, силу. А еще – что это предназначение этих конкретных людей. У них не было мистификаций. Они четко на прямом примере видели, как делают это старшие, как это чувствуется, как стараются для этого и к чему это приводит.
Можно сосредотачиваться на разных терминах, таких как предназначение, просветление и очень много различных манящих состояний. Но когда практикуешь и находишься погруженным в постоянную работу над конкретными вещами, носящими для человека, с этим не сталкивающимся, мистический характер – это постоянная мистика. И она преследует именно в физической реальности, является для человека чем-то постоянно встречающимся и наводит на мысль, что и вещи, о которых они говорят, довольно реальные.
Потому что, находясь в таких условиях и работая с такими моментами и процессами, желательно обладать всеми плюсами человека. А их плюсы – ощущение того, что они должны делать внутри, что им и другим доставит радость, а еще очень бдительное, спокойное, осознанное состояние их жизни. И им хотелось этого изначально много, потому как именно в этом состоянии они были эффективными, не тянулись за исполнением или медалькой. Зачастую это были простые рабочие моменты без доли корысти или чего-то подобного, с элементами интереса и опасности, возникающие в процессе действий.
Но когда бюро «закрылось» и в нем отпала нужда, все эти осознанные моменты, сила восприятия – все это сохранилось у ученых. И, возможно, если бы этого не было, то сейчас их пути шли бы в совершенно другом разделе реальности. А благодаря тому, что они там получили, они смогли воспринимать происходящее более правильно.
Нужно пояснить насчет тотальности и камерности жизни. Это чрезвычайно сложное понятие, которое старшие на занятиях доносили до остальных очень долго. Старших спрашивали, что это такое и к чему относится, а объясняли все по-разному.
– Вот представляете, – говорил один из них, – есть глобальные моменты,
